Ирина Сыромятникова - Житие мое

Может, фирме просто выгодно, чтобы разработчик издох? Нет, это я, конечно, со зла…

Но человека же спасать надо, без шуток!

Отогнав секретарш и заварив убойно крепкий кофе, я отправился приводить в чувства хлюпающего носом страдальца, взял его за руку и вложил туда чашку. Конечно, желтка и перца у меня под ругой не было, зато лимона я туда набухал столько, что глаза слезились:

— Пейте, пейте! Надо, надо выпить.

Белые реагируют на физический контакт иначе — прикосновение настраивает их на интимный лад и вызывает желание доверять. Учитывая, что опьянение повышает внушаемость, можно надеяться, что он сделает все так, как я скажу.

— Одним глотком, оп!

Он глотнул, и его мучительно передернуло. Хороший эффект! Я продолжал держать его за руку и заглядывал при этом в глаза (тоже очень способствует):

— Дружище, тебе надо идти домой! Отдохни сегодня хорошенько, завтра тебе потребуются силы. Все будет хорошо, я обещаю! Нам нужна твоя помощь. Ты справишься! Тебя проводить?

Он пьяно помотал головой, встал и довольно уверенно направился к выходу — обычно белым мозги сносит раньше, чем тело успевает отравиться. Надо надеяться, что он сумеет взять себя в руки, ибо я ему не мамочка и отправить к доктору не смогу.

После отбытия Йохана среднее настроение по офису подскочило на два градуса. Наверное, никто просто не решался начинать обсуждение неудачи в присутствии этого бедолаги. Выждав минут пять, для верности, Полак звонко хлопнул в ладоши:

— А не устроить ли нам кофейную пятиминутку?

Сотрудники оживились и заскрипели стульями. Попытку устроиться на чертежах я пресек, поэтому все собрались вокруг столика секретарш, вытеснив оттуда недовольных девушек. На столе появилось не только кофе, но и печенье, соленые орешки и даже бутылка бренди, которым я, не мешкая, разбавил кофе в отношении один к двум.

— Не буду скрывать, друзья, — начал Полак, — что происшедшее — большой удар для нас. Однако еще не все потеряно! У кого есть соображения по поводу причин последней неудачи?

За столом воцарилось подавленное молчание.

— Смелее, друзья мои, смелее!

— Нельзя соединить магию с алхимией, — веско заявил Карл.

— Это почему же? — от глотка самодельного ликера меня потянуло на общение.

Алхимик злобно зыкнул глазом:

— Потому что это области, практически ничем не связанные!

Я многозначительно поднял палец:

— Они взаимодействуют через материальный мир! Главное — найти точки соприкосновения.

— Точки? В бачке с дерьмом?

— А чем плох бачок с дерьмом с алхимической точки зрения?

— Тем, что не работает!!

Я похлопал себя по груди:

— У меня патент — магическое устройство на алхимическом, и офигенно как работает! Хотя, по началу, дурь была страшная, — прикатить им, что ли, мой мотоцикл?

Но Карл о моих успехах слушать не хотел:

— И что, по-твоему, нам делать?

— Обычно проблему удается решить, разбив систему на части, — пожал плечами я.

По крайней мере, одну проблему я так решил.

— Какие части? — раздраженно процедил Карл.

Я снова пожал плечами:

— Скажу, когда изучу процесс!

— Действительно, Карл, — вступился за меня Полак, — позволь мальчику изучить вопрос детальней!

Кому другому я за «мальчика» в морду бы дал, но тут — начальство. Пришлось улыбаться.

Алхимик гордо отвернулся — решил меня игнорировать. Да не больно-то и хотелось! Родственница Четвертушки подлила мне бренди в чашку, в качестве поощрения (этот мужик девчонкам определенно не нравился). Разговор перешел на несерьезные темы, посещение весеннего фестиваля и организацию выезда на природу. Я смотрел, слушал и понимал, почему Рон так старался засунуть меня в эту компанию. Детский сад, штаны на лямках! Причем, на лямках в буквальном смысле слова.

— А почему вы не работаете магом? — осторожно подступилась брюнетка, решив, что двух чашек бренди с меня достаточно.

Я изобразил теплую, отеческую и немного самодовольную улыбку:

— Одно другому не мешает, деточка!

Она очень мило надула губки и попыталась сесть мне на колени.

А на следующий день Полак отправил меня «в командировку» на предприятие заказчика. Ну, вы поняли, куда. Признаю, только после этого я понял, что вызвало у всех сотрудников такой тяжелый шок.

Очень сложно дать адекватное описание тому, что представляет собой ассенизационная фабрика. Не то, чтобы я раньше не знал, как это происходит, но маленькие вонючие пробирки не дают представление о работе системы, способной переработать отходы жизнедеятельности целого города. Черные маги не любят такие вещи, но меня впечатлил масштаб: шеренги гигантских насосов, трубы в мой рост, опутанные лестницами и утыканные градусниками цистерны, и постоянно пляшущий над трубой огонек аварийного выхлопа (угадай, что горит!).

Приняли меня недружелюбно, признаюсь, я не сразу сообразил — почему.

— Что, опять «Биокин»? — скривился управляющий.

— Да, — робко сознался я.

— По поводу того, что было третьего дня?

— Вот именно.

Возиться со мной он не стал и сдал на руки мастеру смены.

— Ты там кто? — подозрительно сощурился работяга.

Представляться новым сотрудником в такой обстановке показалось мне неразумным.

— Независимый аудитор! — я выгнул грудь колесом. — Инвесторы хотят знать целесообразность размещения средств.

— Да этих… давно пора… в… и…, крысы конторские! — экспрессивно изложил мастер свою точку зрения.

— Давайте так: вы поможете мне понять, что к чему, и эти умники вас больше не побеспокоят, — «Потому что их вот-вот разгонят пыльным веником».

Мы ударили по рукам, и персонал стал ко мне значительно добрее.

Быстро выяснилось, что наша контора билась над макетированием блока управления бродильным чаном — основной производственной единицей фабрики. На вход этого агрегата подавались процеженные и взболтанные канализационные стоки, а на выходе получали осветительный газ и смолянистую субстанцию, служащую сырьем для всяких интересных процессов. Ну, и много-много воды. Суть проблемы была в том, что выведенные при помощи белой магии суперпродуктивные бактерии были крайне чувствительны к составу… гм… питательной среды. Гораздо, гораздо чувствительнее, чем неприхотливые дикие штаммы! Стоило невидимым глазом труженикам перегреться или переохладиться, как они теряли активность, и блок приходилось останавливать. И чистить. Мой визит на фабрику совпал как раз с таким мероприятием и вот что я вам скажу: столетний гоул по сравнению с этим — ходячая ароматическая свечка. Дополнительную пикантность ситуации придавало то, что поступившее за время чистки сырье приходилось сливать в отстойник, а это вам тоже не дождик золотой.