Варвара Мадоши - Укротители Быка

Кроме того, армии местных баронов, хорошо знающие свои дороги и тропы (в леса, по словам очевидцем, даже они заходить не отваживались) были вполне телесны. Особенно же общий дух пал, когда Ди Арси и Гаев на исходе сентября оставили войско и устремились на север, в Священную Империю. Путешествие их, вероятно, было организован заблаговременно. Ваш покорный слуга не принимал в этом участия, однако не видит иного объяснения, как они достигли Ингерманштадта в рекордный двухнедельный срок. Никому ни до, ни после не удавалось повторить такого.

Злые языки поговаривали, что глава армии и его советник бежали после поражения у Танадовы, однако если трезвый ум возьмется анализировать события того времени, он без труда сможет обнаружить, что переговоры с Великими Герцогами Священной Империи были не просто необходимы — в той ситуации они оказались единственным условием, могущим привести к конечному выигрышу. Нет никакого сомнения, что герцог Хендриксон одобрил план. Извольте видеть, господа <…>

«Погиб!»

Крик ударил в голову обухом топора, древком копья, брошенного издали, ожег сердце, как кнутом по телу. Погиб, это ясно! «А как же Вия?!» — вот о чем он подумал.

Стар соскочил с взмыленной лошади, стремительно ворвался в палатку медиков. Рыцарь был страшен: залитый кровью врагов, перепачканный сажей, с рукою на перевязи, мокрые от пота кудри прилипли к голове.

Над Танадовским полем пахло гарью, тянуло дымом, который мешал видеть: это люди Стара подожгли лес, чтобы согнать воинов барона Мерлена к востоку и не дать им укрыться на опушке: жители Княжеств могли заходить в лес безбоязненно до определенного предела. Ди Арси не обращал на это внимание: он мог бы найти палатку лекаря в какой угодно чад.

— Милорд! — воскликнул потрясенный лекарь и отшатнулся, давая Стару пройти.

Жив! Все-таки жив! А гонец сказал, что… врал? Может быть, сорвал и в другом? Бывает, почудиться может всякое… пусть, пусть будет бредом, обманом зрения! Стар простит, не будет разыскивать вестового, не будет и наказывать — только пусть окажется, что был не прав!

Астролог еще дышал — натужно, с хрипом. Он был без доспехов — не то уже сняли, не то он так без них и рванулся в бой… постоянно же жаловался: тяжело мол, неудобно, движения сковывают. То же мне, ловкач! Так и не научился драться по-благородному, все на кулаках… кто тебе поверит, что ты аристократ, босяк, выходец с края света! В детстве читал книги да дрался с крестьянскими детьми, что порою ели лучше тебя, — вот вся твоя оружейная школа…

— Милорд, вы успели, он вас звал…

Запах гнилой крови, каких-то лекарских снадобий, застарелых повязок, прочих неприятных продуктов поврежденных человеческих тел. От койки больного пахло не сильно, но чем-то смутно знакомым… снегом, что ли? Шуточки памяти, мать их…

Стара замутило, едва он шагнул ближе. Ди Арси стиснул зубы и сделал еще шаг — если Райн в сознании… если он еще видит и слышит… если может что-то сказать…

И вот когда Стар увидел друга вблизи, он понял, что имел в виду гонец, когда прокричал, задыхаясь от дыма: «Перерублен пополам, сэр!» Кто-то рубанул от души. Наверное, надеялся раскроить от плеча до паха — рана, с которой не живут долее пары ударов сердца. Не получилось что-то, видно — но разрез все равно вышел знатным, рассек кости и плоть, врубился в тело… еще немного — и откромсал бы руку с половиной туловища. Крови пропитала лежанку, стекла на пол.

Нет, гонец не покривил душой, когда сказал, что астролог уже мертв — с такими ранениями, и правда, не живут. А он вот — умудрился выгадать какие-то секунды. Даже не потерял сознания — чем держится?! Глаза, прищуренные от боли, все-таки открыты… всегда были светло-голубые, а сейчас посерели, белок розовый от лопнувших сосудов.

— Стар… — кажется, он попытался поднять руку в каком-то жесте. Стар поймал его запястье, и охнул: умирающий высвободился и вдруг вцепился в ладонь друга мертвой хваткой. Ну да, случись им мериться силой, Райн всегда побеждал. Тоже мне, книжник… не из тех, кто только перо могут поднять с чернильницей, да и то, если чернильница не очень тяжелая.

— Что? — спросил он, не зная, как прозвучит его голос; кажется, прозвучал страшно — лекарь вздрогнул.

— Прогони, — отчетливо выговорили окровавленные губы. — Прочь… всех. Понял?!

— Хорошо.

— Они не должны… видеть.

С этими словами астролог вдруг прикрыл глаза и откинулся на своем ложе — Стар только сейчас понял, что все это время он силился приподняться, заглянуть ему в лицо. Хватка разжалась, выдох прошелестел слишком тихо, слишком спокойно.

Стар почувствовал, что сердце у него леденеет. «Прочь всех…» И что, он это должен будет рассказать Вии?! А что она скажет ему?!

И еще зудела какая-то мысль на краю сознания… про крах и еще про какую-то гибель, более страшную… что-то про планы и важность их и вообще… У Стара не было сил даже отогнать ее.

Райн погиб — и это значит, что Драконье Солнце погибло вместе с ним. Наверное. Стало быть, вскорости боги обнаружат и его, Астериска Ди Арси, а с ним и Сьена Хендриксона. Их тщательно взлелеянным планам, их мести, их будущему и смыслу их жизни придет конец. Отчего-то это казалось не важным. Слишком часто под этим солнцем и под этой луною обрываются планы и свершения.

Гораздо важнее то, что произошло только что. Только что на глазах у Стара умер один из самых близких ему на этом свете людей и, пожалуй, единственный, с кем Стар мог быть до конца откровенен — умер глупо и мучительно, оставив после себя жену и приемную дочь.

Ахнул лекарь.

— Он дышит, милорд! Н-не может быть!

Стар порывисто втянул воздух. «Прочь всех! Понял?!» Он ждал Стара! Ждал, чтобы сказать это…

— Прочь! — рыкнул Ди Арси, чувствуя, что вот-вот сорвется на крик. — Все вон!

— Милорд… — ахнул лекарь.

— Я что, должен повторять приказы?!

— Но ему же нужно…

Стар знал, что лекарь прав. Промыть рану. Может быть, зашить ее… может быть… да мало ли что нужно умирающему, который вдруг отказался умирать! Но еще он знал, что Райн рассчитывал на него — и этого доверия Стар подвести не мог.

— Еще одно слово, старик…

Все. Повторять не пришлось — они послушно убрались: и коновал этот с его помощниками, и пара воинов, откуда-то взявшихся в лекарском шатре… И Стар остался с астрологом один на один, только солнце светило сквозь серый полог, да Райн дышал с присвистом, неровно… неровно… а потом все ровнее.

А потом он открыл глаза.

— Слава звездам… — улыбнулся Райн слабо. — Я уж думал, помру…