Ниамару - Стрелы судьбы

— Она мне нравилась! С ней было весело и просто — и подруга, и любовница. Она красивая, в конце концов, а я не каменный! Я думал, это надолго… а потом встретил Велену и пропал!

— Знаю я, как ты пропал! А Веленка — молодец, сразу тебя раскусила, сердцееда подколодного!

— Почему это подколодного?!

— Ну, горного козла, коли хошь, и не дала, пока не женился! — припечатал Корвиэн.

Иди в бездну, черт! Это была Любовь! С самой большой буквы, понял?! — змий, с решительным видом, метался перед охотником, не в силах уже просто стоять на месте. Черная грива волос то и дело взвивалась при резких поворотах. — Я люблю Велену и верну! — резко остановившись и сжав кулаки, заявил Горган, сверкнув золотым огнем из глаз.

Вилан смял в пальцах очередную облюбованную им розочку и опустил глаза, кусая нижнюю губу. Может, они Корвиэном все-таки не правы? Надо было завести смертного мальчишку подальше от Черных Скал змия, пусть бы попутешествовал, ума-разума набрался, а Горгану с Веленой пока бы сами разобрались со своими чувствами. Но голос Мердока был тверд:

— Оставь ее, Горган.

— Да я ни за что не поверю, что она любит этого мальчишку! — не отступал змий.

— Она же тебе сказала!

— Кивнула только. Да у нее от злости ум за разум зашел, я ж ее знаю! Это еще чудо, что на той постели два трупа обледенелых не осталось!

Горган. Она мне поклялась. Сказала, что любит Ваню, и не оставит, пока смерть ее верного возлюбленного не разлучит их.

Вилан изумленно вскинул голову, он об этом тоже не знал. Такие клятвы Дети Стихий нечасто приносят смертным и только по большой любви. Этими словами они связывают себя с человеком до самой его смерти, только обычно всегда есть условие, а тут даже этого оборотень не услышал. Неужели Велена успела настолько влюбиться в этого милого голубоглазого мальчика?! Или такова сила гордости Королевы Льда?

— Нет… — Горган побледнел, едва осознав последние слова Мердока. — Нет! Она не могла принести ТАКУЮ клятву этому мальчишке! Я тебе не верю!

— К чему мне тебе врать, Горш? — печально спросил Корвиэн. — Не принеси она такой клятвы, я не позволил бы этой свадьбе состояться. Ваня твоей снежной королеве не игрушка! Мне жаль, Горш, но тебе придется смириться. И мальчика не тронь, я тебе не позволю!

Горган прикрыл глаза ладонью:

— Поверить не могу, — севшим голосом выдавил он. — Я не могу в это поверить. Просто не могу и все!

— Придется, Горш, придется, — Корвиэн осторожно обнял змия за плечи. — Но это же не конец жизни. Ну, мало ли девок на свете! Найдешь другую, лучше этой своей ледяной красавицы. Огню со льдом не судьба…

— Оставьте меня! Одного меня оставьте! — Горган высвободился и кинулся к обрыву, на бегу перекидываясь в свою крылатую ипостась.

Корвиэн тяжело вздохнул, глядя на быстро удаляющегося в горы змия. Вилан подошел и осторожно тронул его за локоть, тот обнял оборотня:

— Вот как бывает, волчонок.

— Будешь теперь охранять своего блондинчика день и-и ночь? — спросил Вилан подозрительно нейтральным тоном.

Корвиэн скосил взгляд на капризно надутые губки:

— У него Велена для этого имеется, а у меня тоже есть, о ком позаботиться, — он покрепче стиснул плечики оборотня и очертил арку портала.

***

Знойное солнце заливало лужайку, жужжащую насекомыми, неутомимо собиравшими нектар с мелких полевых цветов в такую жару. Вокруг шелестел листочками и иголками лес, где-то в ветвях перекликались птицы. И все это сливалось в звенящую летнюю тишину. На небе ни облачка, только резной навес крылечка давал прохладную тень. На последней ступеньке сидела Ягарина, подставив коленки жарким лучам, а голову с копной рыжих волос спрятав в тень. Пахло нагретым солнцем деревом и сладковатым запахом подвяленой травы, разливая вокруг ленивую безмятежность. Но Ягарину погожий летний денек не радовал, погрустневшими глазами она следила за порхающей по полевым цветам бабочкой. На душе было муторно, словно не было вокруг солнечного леса, чудесного светлого дома за спиной, а впереди долгой жизни и юности, которую магией можно было продлевать еще очень долго. К чему ей эта юность, если лед в нестерпимо синих глазах милее ее глупого, влюбчивого сердца?! И пусть она — маленькая лесная ведьма заставила страдать этих гордых бессмертных, почему-то ей не принесло это ни радости, ни удовлетворения — солгали поэты, что месть сладка.

Ягарина терзала в пальцах ни в чем неповинную травинку, сдвинув тонкие каштановые бровки, и вспоминала те дни, когда эта история только начиналась.

Корвиэн тогда бессрочно гостил в замке Горгана, а Вилан разрывался между ним и любимой сестренкой, которая из перепуганной деревенской девочки успела превратиться в красавицу — лесную ведьму, чьим успехам в магии названный братец не мог нарадоваться. Ягарина училась у местных ведуний и духов леса и весьма быстро постигала науку зелий и заклинаний. А уж иллюзии, которым учил ее брат, так и вовсе давались ей лучше всего. Вилан с гордостью утверждал, что это наследственное.

Когда заскучавший Корвиэн в очередной раз отправлялся вытаскивать своего волчонка из лесного дома Ягарины, то зависал там и сам. Хозяйка была этому только рада и старалась, чтобы они погостили подольше. Однажды, оставив своих гостей вдвоем, юная ведьма устроилась на опушке леса перед домом упражняться в заклинаниях.

— Ага, живность лесная, гады чешуйчатые, ползучие… ага, — бормотала она, листая фолиант в кожаном переплете и то и дело слюнявя пальчик. — Ну-с, начнем!

Она подожгла пучок трав и затянула нужную ноту. Внезапно солнце накрыла большая тень. Ягарина изумленно подняла голову, на опушку стремительно снижался черный горный змий.

Горган обычно привык производить на девушек несколько другое впечатление, эффектно обращаясь из крылатого ящера в высокого брюнета. Но уж никак не такое, чтобы рыжекудрая красавица озадаченно чесала в затылке и приговаривала:

— Упс, что-то великоват гад. И должен быть вроде ползучий, а не летучий…

— Ну, спасибо, за радушный прием, хозяюшка! — проворчал змий, направляясь к дому.

— Это куда это ты собрался без приглашения?! — девушка преградила ему дорогу, решительно уперев руки в бока, Горган хотел было ее обойти, но засмотрелся на вырез зеленого платьица.

— А Корвиэн ведь здесь? — поинтересовался он, вспоминая, зачем собственно пришел.

Ягарина лихорадочно соображала, кто такой может быть этот красавчик, который явился явно не по ее змеиному зову. И не спалит ли он дом с расстройства, застав там Корвиэна, мягко говоря, не одного.