Станислав Романов - Больше, чем игра

— Фамилий я не знаю, но фирма-разработчик называется Amber Corporation. — Произнеся название, Егор-хозяин вдруг сдвинул брови. — Постой-ка…

— Да-да-да, — покивал Егор-гость. — Вот именно. Эмбер. Янтарь. Параллельные, которые все-таки пересекаются.

— Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам, — нараспев продекламировал Егор-хозяин.

— Слова, слова, слова, — в тон ему добавил Егор-гость. — Если не знаешь, что сказать, — в самый раз уцепиться за какую-нибудь цитату из классики.

— Ага, — согласился Егор-хозяин. — Издержки эрудиции. Иногда это даже бывает полезным — производит очень хорошее впечатление на девушек.

Егор-гость по собственному опыту знал, как это верно.

— Кстати, о девушках, — сказал он. — А как у тебя дела в этом вопросе?

— Вопрос стоит, — кривовато усмехнулся Егор-хозяин. Он помолчалнемного и все-таки признался: — Я и сам не знаю: то ли есть у меня девушка, то ли уже нет… Мы поссорились недавно, и, самое странное, я даже не понимаю, из-за чего.

— А ее, случайно, не Леной зовут? — со старательным безразличием поинтересовался Егор-гость.

— Да-а, — несколько удивившись, ответил Егор-хозяин. — Откуда?.. А-а, понимаю. И ты, значит, тоже…

— Тоже, — кивнул Егор-гость.

Каждый подумал о своем, но не об одном и том же…

2

В детском саду маленький Егор Трубников ходил у Татьяны Георгиевны в любимчиках. Это, конечно, неправильно, непедагогично, но так бывает. В случае с Егором так произошло потому, наверное, что он очень походил на первого сына Цветковых, который, правда, был на пару лет постарше. Никита Цветков в то время уже посещал школу, первый класс. Потом настало время и Егору Трубникову идти в школу. А у Татьяны Георгиевны появились другие воспитанники и, разумеется, другие любимчики. Но Егора Трубникова она не забывала и, порой встречаясь с его мамой на улице, всегда спрашивала о его здоровье, школьных успехах и прочем. Бывало, обе женщины разговаривали подолгу, обсуждая своих взрослеющих сыновей. Мама Егора Трубникова, Ирина Витальевна, была учительницей, преподавала английский язык в школе, где учился Никита Цветков. Позже семья Трубниковых обменяла квартиру и переехала в другой район; домашних телефонов тогда не было ни у Трубниковых, ни у Цветковых, и связь между семьями прервалась.

После восьмого класса школы сын Татьяны Георгиевны поступил учиться в вертолетное училище. Через три года, достигнув призывного возраста, Никита Цветков отправился прямиком в Афганистан. Оттуда он не вернулся — пропал без вести.

Вот так и получилось, что было нечто материнское в отношении Татьяны Георгиевны к Егору Трубникову, когда судьба (или кто там заведует судьбой?) вновь свела их по прошествии двадцати лет.

…Утром следующего дня после дуэли Мерлина с Ёсицунэ, как только Татьяна Георгиевна пришла на работу в детский сад, она сразу же позвонила в милицию, Воронину.

— Воронин, — сказал Воронин. — Слушаю.

— Это Флоримель, — сказала Татьяна Георгиевна. — Как там Мерлин?

— Неплохо, хотя могло быть и получше. С Ёсицунэ он справился, но не положил его.

— Этим ведь дело не кончилось, так? Не могло кончиться, я знаю.

— Да, ты права, сестричка. Ёсицунэ совершил сэппуку. А все остальные Минамото очень злы на Мерлина.

— За что? Ведь все было по правилам.

— Трудно придумать ужасней оскорбление для самурая, чем наступить на его меч. Мерлин по-прежнему в опасности.

— Он в опасности с тех самых пор, как ты втянул его в эту историю. Он хоть не пострадал вчера? Самураи ведь очень искусны в обращении с мечом.

— Пострадал, но не сильно. Ёсицунэ порезал Мерлину левую руку, неглубоко. Дворкин заговорил порез, через три-четыре дня и следа не останется. И, Флора, не злись на меня, ладно?

— Постараюсь.

После телефонного разговора с Ворониным, немного успокоившись, Татьяна Георгиевна спустилась на первый этаж и заглянула в группу, которую начали расписывать Егор и Леонид. В группе никого не было: одиноко стояла стремянка, да банки с красками и кисти ждали мастеров. Татьяна Георгиевна прогулялась вдоль стен, стараясь представить себе, как все будет выглядеть, когда художники завершат свою работу. Да, когда художники завершат работу, все будет выглядеть очень неплохо…

Татьяна Георгиевна вышла в коридор и увидела завхоза Амалию Михайловну, которая величественно выплывала из дверей столовой. В детском саду настало время завтрака, а завхоз старалась контролировать все, включая работу поваров, — такой уж нее был характер.

— Амалия Михайловна, — с несколько нарочитыми интонациями произнесла Татьяна Георгиевна, — прошу вас: когда появятся те мальчики, которые работают у нас над группой, передайте одному из них, Егору, чтобы он зашел ко мне в кабинет.

— Ну конечно, Татьяна Георгиевна, — так же манерно ответствовала Амалия Михайловна, — если я увижу Егора, то обязательно передам ему вашу просьбу.

Отношения у директора с завхозом были не то чтобы напряженными, но довольно прохладными, подчеркнуто вежливыми и без малейших признаков потепления. А почему так вышло — непонятно.

Татьяна Георгиевна вернулась в свой кабинет и занялась рутинной административной деятельностью: нужно было разобраться во множестве разнообразных бумаг, скопившихся на столе, и сделать несколько телефонных звонков. Когда разбирательство с бумагами, не дошедшее еще и до середины, изрядно утомило, Татьяна Георгиевна отвлеклась и посмотрела на часы — был уже почти полдень. А Егор так и не зашел. Татьяна Георгиевна оставила надоевшие бумаги и вновь отправилась на первый этаж.

В группе продолжалась работа над росписью стен. Художник был один. Не Егор.

— Здравствуйте, Леонид, — сказала Татьяна Георгиевна.

— А, Татьяна Георгиевна, здравствуйте. — Ленька перестал мазать стену, опустил кисть, ждал — не просто ведь поздороваться пожаловала директриса? С кисти, медленно набухая, срывались и падали на разостланную под стеной газету тяжелые густые капли темно-красной краски; краска была неприятно похожа на кровь.

— А где Егор? — спросила Татьяна Георгиевна.

— Не знаю, пожал плечами Ленька. — Я утром заходил к нему домой, звонил — никто дверь не открывает. Ну, думаю, ушел уже, побежал скорее сюда, а Егора здесь и не было.

— Да-да, — сказала Татьяна Георгиевна невнимательно. — Понятно.

Ленька, заметив ее задумчивость, спросил:

— Что-то случилось? Егор вам зачем-то нужен? Может, ему передать что от вас, если я его увижу?

— Нет, вашей работы это не касается, — сказала Татьяна Георгиевна, — касается Егора лично. Но если Егор здесь появится, то пусть сразу зайдет ко мне в кабинет.