Валерий Воскобойников - Война Владигора

Старец встал у столба и прокричал своим звонким голосом:

— Согласны ли вы, чтобы отважный Ай-Мэргэн вас тоже охранял?

— Ай-Мэргэн, будь и с нами! Ай-Мэргэн, веди нас на битву со злобными всадниками! — громко призывали люди из соседнего стойбища.

Владигор поднял обе руки, сжатые в кулак, и зычно ответил:

— Я буду с вами, люди! Теперь и вы под моей защитой!

Много лет назад (так давно это было, что уже стерлись из памяти имена предков, которые жили тогда) обитали на этой земле, где лишь три месяца земля празднует весну, а остальное время прячется под снегом, дети бога Ора. Бог Ор заботится о всей живности, что ходит под небом. От него зависит приплод оленей, от него зависит охота в здешних снегах. А потом из-за Рифейских гор пришли люди, которые поклонялись другому богу, которого они называли Угом. Бог Уг сурово наблюдает за делами людей, он носится по небу на своей лучезарной колеснице и иногда так сердится на жителей Поднебесья, что гремят громы и летят молнии.

Сначала коренные жители воевали с пришельцами, но спустя годы, после того как их дети переженились, и те и другие вдруг обнаружили, что все они — родственники. И тогда дети бога по имени Уг и дети Ора решили объединиться в один народ. И назвали они себя по именам своих прародителей — угора.

— Это что же?.. — прервал Владигор рассказ Кеулькута ранним утром. — Моего бога, например, зовут Перуном. Он тоже мчится по небу в лучезарной колеснице. И тоже хранит справедливость и наказывает молнией. Уж не родственник ли он вашему Угу?

— Я так думаю, что наш Уг — это ваш Перун и есть, — ответил мудрый Кеулькут. — И помогая нам, ты помогаешь своему богу, а также самому себе.

Владигор еще до рассвета растолкал переводчика, чтобы проверить сторожевые посты, но, когда они выползли из чума, оказалось, что Кеулькут успел сделать это до них.

— Юноши не спят у своих малых костров, они чутко следят и не упустят врага, — сообщил он.

Тогда и сели у стены чума князь с Кеулькутом и, глядя на светлеющий горизонт, завели долгую беседу. Рядом с ними сидел зевающий переводчик, но им казалось, что и без него они понимают друг друга.

— Завтра нас посетит сам Великий Эльга, — проговорил Кеулькут, — и ты сможешь сказать ему то важное слово, что несешь в своем сердце.

— Как ты догадался, что я ищу встречи с Великим Эльгой? — удивился Владигор.

— Это говорит твоя походка, твой голос, твой взгляд, твое молчание. Человек, который умеет распоряжаться другими, не бросит свой чум ради безделицы.

— Мне и в самом деле необходимо увидеть Великого Эльгу. Иначе может начаться большая война. Но она не нужна никому. — Так говорил Владигор и радовался своему необычайному везению: не надо никуда сбегать — правитель этих земель сам приедет к нему в стойбище.

— А скажи-ка мне, князь, похож ли я на человека, который убил двух соседей, чтобы поживиться их медным котлом да деревянной поварешкой? — спросил вдруг переводчик, когда Кеулькут удалился в свой чум.

— Откуда ты взял, что я — князь?

— Брось, тебя в Синегорье узнают многие. Я шел в твоем войске, чтобы изгнать Климогу Кровавого. И здесь признал сразу, только молчал до поры.

— Что ж, хорошее молчание дороже крепкого удара. Но почему ты спросил меня об убийстве? Или по этой причине ты оказался тут?

— По этой, князь, по этой. Повздорил я со своими соседями. Разругались мы из-за пустяка. Но у меня и мысли не было чинить им зло. А на другой день их нашли убитыми. Стали проверять убыль в хозяйстве — недосчитались медного котла с поварешкой. И хотя у меня не было ни того ни другого, да и откуда они могли взяться, приговорили меня всем миром к смерти. Вот я и бежал за Рифейские горы. Драться я не умею — даже в детстве не дрался — и потому постоять за себя не мог и тут.

— Постой, если ты шел с моим войском, не умея драться, что ж ты делал тогда?

— Гребцом был, князь. Не всем же воевать. Кому-то надо и кашу варить для воинов, и порты стирать. Вот я и пошел. С удел на веслах и подвозил грузы по Чурани и Звонке. Там, у себя, я был свободный хлебопашец, а тут — слуга и олений пастух.

— Хочешь, я верну тебя в Синегорье? Будешь жить в Ладоре или в другом каком месте…

— Поздно, князь. Я уж привык тут… Ежели я тебе пока не нужен, отпусти меня подремать до зари. — И переводчик заполз в чум Владигора, чтобы притулиться там у самого входа.

ВСТРЕЧА С ВЕЛИКИМ ЭЛЬГОЙ

Говорили Владигору когда-то, что нет в стране угорской ни городов, ни крепостей, потому что не строят они крепких домов. Но не верилось. И даже всего-то два дня назад думал он, преодолевая Рифейские горы, немедленно направить свой путь к столице. И вот чудо — столица сама к нему подъезжает.

Потому что не живут угоры подолгу на одном месте — как олени объедят мох под снегом, так и переходят на новые пастбища. Вслед за оленями кочуют и стойбища. А вместе со стойбищами и столица переезжает. Сегодня — на восток, завтра — на север.

Едва рассвело, примчались в стойбище Ай-Мэргэна вестники. Великий Эльга уже в седле, он скоро будет здесь и остановится ненадолго.

В стойбище с утра началась суета. Женщины убирали все грязное и вытаскивали нарядные одежды. Пастухи привели два десятка оленей — на случай, если Великий Эльга пожелает у них отобедать. Все с нетерпением смотрели в сторону холмов, откуда должен был появиться правитель.

И вот наконец парень, что дежурил на холмах, зажег большой костер.

Очень скоро вдали появились всадники верхом на оленях, следом — множество оленьих упряжек. Он перевалили через холмы и помчались к стойбищу.

— Каждый десятый олень отдается Великому Эльге. Каждый десятый юноша служит в его войске, — объяснил Кеулькут и показал на человека, который ехал на крупном белом олене впереди всех. И одет человек был тоже в белые меха, расшитые красными нитками.

Владигор выстроил жителей стойбища в линию, чтобы приветствовать его. Себе же потребовал Лиходея. Рядом с ним на своей лошади сидел Млад, одетый в свои старые синегорские одежды. На Владигоре же, а точнее, Ай-Мэргэне были белые штаны из стриженого белого меха молодого оленя и такой же балахон с откинутым капюшоном, подпоясанный красным поясом.

Едва Великий Эльга приблизился к их стойбищу, все попадали на колени, лишь Ай-Мэргэн со своим воином остались в седлах.

Великий Эльга, рослый мужчина с мужественным лицом старого воина, остановился.

— Почему эти люди отказываются радоваться встрече со мною? — спросил он грозно.

И тут же Владигора и Млада окружил десяток всадников.