Юлия Винтер - Проклятые

— Мирон, сейчас начнется. От меня ни на шаг!

— Да понял я уже, — ответил парень. В следующее мгновение сразу в нескольких местах не далеко от нас задрожала земля.

— Закончатся шары, растрясешь меня. Если не получиться, беги, — сказав это, я закрыла глаза и, максимально отключившись от всего, стала искать нити энергетической подпитки. Как огромный разматывающий клубок, они были по всему полю — шевелящиеся и переливающиеся тоненькие красные ниточки. Услышав первый хлопок от разрыва шара, я усилила старания: мысленно подтянула к себе одну из нитей и стала искать ее начало. Голову пронзила острая боль. Чуть не закричав от неожиданности, я с горечью подумала, что не стоило так спешить и, возможно, готовиться надо было тщательней. Создатель зомби, однозначно, был сильным телепатом, и любая попытка обнаружения его отзывалась мучительной болью. И даже зная, что нельзя отвлекаться, я все равно запаниковала. «Не успею», — стучало в сознании, словно удары колокола. Вдруг в голове раздался недовольный вздох, по спине пробежали мурашки. «Только не сейчас»! — взмолилась я не известно к кому. Чужое присутствие загадочной женщины я бы ни с чем не спутала, и теперь мне стало действительно страшно. Очередное видение или контакт со Свергнутой сейчас могли обернуться плохо, очень плохо. «Не вовремя-то как!» — подумала я с отчаянием, пытаясь не отвлекаться от красных нитей. Мелодичный смех Свергнутой, раздавшийся в моих мыслях, озадачил меня. И уже в следующую секунду по телу разлилась волна тепла.

«Глупая!» — услышала я тихий шепот, и тут же ветер загудел вокруг меня. Перед глазами с молниеносной скоростью пронеслось поле, наполненное красными нитями, затем какая-то роща, равнина, дорога… Уже угадывались очертания незнакомой для меня деревни, которую пересекала узкая река, разделяя ее на две части. Увидев, наконец, небольшой домик на окраине, к которому стягивались все ниточки, я возликовала. Меня захлестнула волна ярости и предвкушения. Уже не помня, зачем я искала этот дом и что мне нужно было в нем — устремилась туда. Сгорбленный мужчина стоял спиной ко мне над самодельным алтарем и методично наносил порезы на теле ребенка. Учуяв кровь, я тихо зарычала. Мужчина быстро обернулся: его глубокий черный капюшон слетел с головы и передо мной оказался пожилой человек с холодными, почти сизыми глазами. Выражение ужаса исказило его лицо, и уже в следующую секунду он бухнулся передо мной на колени, с дрожью говоря:

— О Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня. — Удивления не было, только странное чувство неудовлетворенности. Мне почему-то показалось, что старый маг плохо старается. Мое неудовольствие обернулось для него многочисленными порезами на лице, из которых моментально стала сочиться кровь.

— Пощади! Я не отрекался, я всегда был верен своей… — внезапно он осекся. Холодная усмешка тронула мои губы, а дальше я словно перестала существовать, будто моментально провалившись в глубокий сон.

Меня кто-то яростно тряс. Открыв глаза, я увидела звездное небо, которое, впрочем, моментально заслонил собой Мирон. Взволнованно всматриваясь в мое лицо, он что-то говорил, но его голос, шум завывающего ветра, какая-то возня и стрекотание возле моей головы смешались в оглушающую какофонию. Чувствуя себя оглушенной от громких звуков, я попыталась приподняться. Если бы не парень, поддерживающий меня за плечи, не думаю, что у меня это бы получилось с первого раза. Перед глазами все плыло.

— Воды, — мне казалось, что я прошептала, но звук собственного голоса чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Зажав уши, я тяжело задышала. Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, звуки стали тише, уже не оглушая, но, тем не менее, давая возможность до сих пор слышать копошащуюся где-то в земле крысу.

— Кариэлла, ты как? — обеспокоенно спросил Мирон.

— Терпимо. — прохрипела я. — Зомби?

— Упокоились. Теперь, думаю, навсегда. — ответил парень протягивая мне бутыль. Сделав пару глотков, и почувствовав себя значительно лучше, я попросила рассказать, что произошло.

— Да что рассказывать-то? — протянул он. — Все закончилось, еще толком не успев начаться. Когда ты закрыла глаза, вылезло первые три твари. Зрелище, я бы сказал, незабываемое — живые покойники, сами откапывающиеся из могил. Ну, я сразу и запустил в них твоими шарами. Потом стали лезть и все остальные, но, поднимаясь, они оставались на месте, просто смотря на нас пустыми глазницами. Вдруг словно волна какая прошла по их рядам, и они качнулись в нашу сторону. Но ни один так и не дошел даже до твоего первого охранного круга, они взвыли и попадали. А потом такое началось! На поле занялся жуткий пожар, их тела сами вспыхивали, будто факелы, сжигая абсолютно все. Я потом ходил смотреть — так даже костей не осталось.

— Пожар?

— Ну да, я же говорю. Горело славно! — прищелкнув языком, мечтательно протянул он. — Пожалуй, я бы еще раз взглянул на такое зрелище. Но я думал, что ты это видела. Когда все вспыхнуло, у тебя глаза были раскрыты, только мне вначале показалось, что они сменили цвет, стали абсолютно черными. Показалось, наверно, — закончил он, а я вздрогнула.

— Да, скорее всего, тебе просто показалось.

— Ну а потом ты бухнулась в обморок.

— Ясно.

— А создатель? — спросил он.

— Мертв, — глухо ответила я. Я не помнила, как именно это произошло, но, тем не менее, была абсолютно уверена. Мирон, открыто улыбнувшись, сказал:

— Спасибо тебе.

— Без тебя ничего бы не получилось, так что тебе тоже спасибо, — улыбнулась в ответ.

Мирон помог мне подняться, и мы медленно побрели к его деревне, каждый думая о своем. Заметив украдкой, что на губах у парня играет мечтательная улыбка, я с легкой завистью подумала о тех временах, когда и я с точно таким же выражением лица возвращалась после какой-нибудь проказы со своими друзьями из академии. Тогда все было просто и понятно. Нам казалось, что жизнь прекрасна, и не существует большей проблемы, чем не сдача экзамена. Все было ново и загадочно, каждый следующий день встречал нас чем-то неизвестным, и так хотелось все узнать, попробовать. Мы строили грандиозные планы на будущее и наивно верили, что все ОБЯЗАТЕЛЬНО получиться. Ведь по-другому быть не могло!

Горько улыбнувшись, я поняла, что сильно скучаю по тем временам. Но лирику в сторону, о своем детстве подумаю потом. Надеюсь, у меня хотя бы на это хватит времени.

В голове крутилась масса вопросов, на которые, к сожалению, у меня пока не было ответов. Как я смогла так быстро уничтожить старого мага? То, что он был силен, я поняла еще в самом начале. К тому же, смутно правда, но я помнила часть его слов, перед тем как потерять сознание. «Великая, рад вашему присутствию! Это огромная честь для меня». Какая я к демону, великая? Да и вообще не помню, чтоб мы когда-нибудь встречались, а он обращался ко мне так, словно чуть ли не с рождения знает меня. Мне это определенно не нравилось. Хотя не нравилось не только это. Меняющийся цвет глаз, присутствие Свергнутой, мое временное беспамятство, в конце концов. Смерть мага не вызывала сомнений, но как я смогла его уничтожить, при этом ничего не помня, было загадкой. К тому же еще эта не понятно откуда взявшаяся жестокость… Нет, конечно, я понимала, что либо он, либо мы с Мироном, но чтобы так! Помню, мне хотелось наслаждаться каждым его стоном, вырывающимся от новой боли, ловить малейшее изменение в обезумевших от безысходности глазах. Мне стало уже совсем не по себе. Даже сейчас начиная вспоминать и анализировать свои действия с начала сражения, мне становилось дурно до тошноты. Естественно, я не фея с лесной поляны, и на моем счету было уже далеко не одно уничтожение нежити, но вот живых людей я никогда не убивала. И страшно было даже не от того, что меня совершенно не мучила совесть… По-настоящему было страшно от жестокости, с которой я хотела этого, не засомневавшись ни на минуту. Ранее никогда не замечала подобного за собой.