Александра Лисина - Забытые боги

Стрегон глухо рыкнул, выражая неудовольствие, а потом вопросительно приподнял бровь. На что Таррэн тут же кивнул.

- Разумеется, именно в этом - причина твоей силы и твоей же несдержанности: с живым зверем гораздо труднее справиться, чем принять в себя пару капель крови давно умершего реликта. Поэтому же тебя сразу приняли в стаю. Поэтому же с тобой мало кто сравнится из Охотников. Поэтому ты способен закрывать от них мысли. И поэтому же так чувствителен.

- Гр-р?

- Да. И к Белке тоже. Хотя с ней я, признаться, недоглядел: недооценил ее заинтересованность в тебе и не увидел, что она подошла слишком близко, - Таррэн невесело усмехнулся. - Наверное, надо было сказать ей, что ты ничего не знаешь, немного позже. Но она очень некстати спросила... вернее, не спросила, а узнала через узы, после чего...

Волк рыкнул громче.

- Увы, - сокрушенно вздохнул Повелитель Серых Пределов. - Это была моя ошибка. Не ее, а именно моя. Потому что когда Белка поняла, что ты и понятия не имеешь, до какой степени кровь способна тебя изменить, то немедленно кинулась на помощь. Именно в тот момент, когда волк внутри тебя уже проснулся, а ты сам, к сожалению, едва не выпустил его из-под контроля.

Голубые глаза зверя мрачно сверкнули.

- Ты не мог поступить иначе, - покачал головой эльф. - Инстинкты довлеют над вами сильнее всего именно в самый первый момент. Тогда вам хочется бежать, рычать, кусаться, спариваться... у каждого по-разному. Как правило, зверь, едва придя в себя, пугается и, как следствие, становится агрессивным. Иногда эта агрессия направлена на себя. Чаще всего - на других. В основном, на тех, кто окажется рядом, даже если это - любимый человек, твой собственный ребенок или очень близкий друг. Просто потому, что для волка старые привязанности еще не имеют значения. Для него они пока не существуют. Его память дремлет, человек еще не взял верх, тогда как возникший внезапно страх требует совершения хоть каких-нибудь действий. С тобой так и вышло. За тем исключением, что ты слишком долго не приходил в себя. Перекинуться-то перекинулся, здорово удивил нас размерами и цветом шкуры, но ни на что не реагировал. Поэтому Бел решила меня спросить, я за этим не уследил, вот и... не успел ее перехватить.

Волк опустил голову, заново переосмысливая случившееся. Человек внутри него тоже напряженно размышлял. Его тоже смутила откровенность Хозяина. Но еще больше смутило то, что он никак не прокомментировал факт нападения на его любимую пару, хотя всем было известно, насколько трепетно он относится к ее безопасности.

- Твоей вины в этом не было, - вдруг тихо сказал Таррэн, который с поразительной легкостью читал чужие мысли. - Я хотел сказать тебе только это. И принести извинения за свое молчание. Я сделал это потому, что не хотел бы повторения того, что случилось с Сар'рой, и не хотел, чтобы тебя тоже коснулось это проклятия. Мне показалось, ты важен для Бел. Показалось, она не хочет вас отпускать и еще больше не хочет, чтобы ее Песнь давила на тебя всю оставшуюся жизнь. Но я не подумал о том, что она предпочла бы не видеть тебя вовсе, чем поддаться соблазну и рискнуть ТАК сильно. Собственно, я и настоял-то на том, чтобы вы с Лакром отправились сюда, лишь для того, чтобы иметь возможность поговорить без свидетелей. И чтобы хоть немного загладить свою вину.

Стрегон, неожиданно обретя полноту власти над звериным телом, задумчиво качнул хвостом.

Выходит, это Таррэн позволил ему прийти на Алиару? Выходит, это благодаря ему Белка приняла его сегодня, а не через несколько лет, как планировала? Из-за этого он сам сумел, наконец, избавиться от мучительных сомнений и обрел долгожданное спокойствие?

Интересно, а что было бы, если бы о "живой" крови Стрегону сообщили заранее? Согласился бы он? Остался бы таким спокойным во время ритуала? Позволил бы сотворить с собой то, чего никто и никогда не делал ни с одним перевертышем? Рискнул бы всем ради того, чтобы избавиться от чар Белки?..

Волк, прислушавшись к аргументам человека, озадаченно почесал левое ухо.

Да Торк его знает! Может, и рискнул. Признаться, тогда его толкнуло вперед любопытство, подогретое чувством долга и пониманием той жертвы, которую принесла ради него Белка. Но в то время он представлял это себе несколько иначе. А сейчас... хорошенько поразмыслив, Стрегон все-таки признал, что получил гораздо больше того, на что рассчитывал. А если учесть недавнее Единение, то и вовсе мог бы считать себя настоящим везунчиком. Так что, наверное, оно того стоило? И, наверное, Хозяин поступил мудро, рассказав ему правду?

Стрегон, повертев эту мысль так и этак, все же решил, что Таррэн поступил верно. Вряд ли он сумел бы остаться спокойным, если бы точно знал, что шансов уцелеть немного. И вряд ли согласился бы на этот риск... ну, по крайней мере, согласился бы не сразу. И еще долго не узнал бы, сколько восторга может доставить Единение. Он даже собрался сказать это вслух, но, не привыкнув долго находиться в зверином теле, смог только передать свои пожелания волку. А потом на какое-то время пропал, доверив ему принимать за себя решение.

Белый прерывисто вздохнул и пристально взглянул в зеленые глаза эльфа, которого с некоторых пор воспринимал совсем иначе, чем в день своего появления на свет. Таррэн не отвел взгляда, хотя по внутреннему напряжению было нетрудно угадать, с каким беспокойством он начинал этот трудный разговор. И волку это понравилось. Его человек достаточно пожил, чтобы понимать, чего стоило эльфу открыться. Прекрасно сознавал, что в подобной ситуации мало от кого можно было ожидать такой откровенности. А еще он понял, что человек сильно уважает Хозяина за это. И что с этого момента сам сделает все, чтобы тот посчитал его достойным уважения в ответ.

Таррэн вдруг прикрыл вспыхнувшие глаза и негромко выдохнул:

- Спасибо... вам обоим спасибо. Я ценю ваше отношение.

Белый смущенно прянул ушами, потому что никак не ожидал, что для эльфа не останутся великой тайной его недолгие размышления, и едва заметно кивнул. А потом вдруг решился и, шагнув вперед, осторожно положил голову ему на плечо, выражая признательность и готовность к послушанию.

В этот момент, ощущая его дыхание на собственном загривке, Белый отчего-то не почувствовал себя глупо или нелепо. Напротив, все было как нельзя более правильно. Честно. Так, как должно было быть. Но он почему-то некстати вспомнил о том, что все еще не растратил бурлящую внутри силу до конца. Что для его необычного тела даже недавней нагрузки оказалось недостаточно. Еще он подумал насчет колонн, с которых Белка, жалея его, сбросила за эту ночь всего трижды. Посетовал на то, что пока остается не слишком ловок. А под конец решил, что завтра попросит ее снова позаниматься в лабиринте, чтобы набраться сноровки и проверить свои силы уже человеком. Или же волком, если она скажет, что это нужнее. Главное, чтобы у нее нашлось время и желание. И главное, чтобы его новое тело больше не подвело. Хотя, возможно, сегодня некоторая неловкость его движений объяснялась Единением?