Ольга Егер - Даешь молодежь или Не ищи неприятности (СИ)

Вскоре вампиру стало очень не хорошо. И он, как воспитанный в приличной семье, устыдился того, что может запятнать свою репутацию, штаны, и газон на три метра вокруг.

— Мсье Куран, угомоните свою жену и давайте поговорим, как мужчина с мужчиной! — борясь с тошнотой и другими недугами, взмолился Мортье.

— А что вам сейчас мешает говорить? — совершенно спокойным, ледяным голосом поинтересовался Даниэль Куран, принимая более удобную позу в кресле.

— Эта ведьма. Мешает. — Закрыл рот руками главный клоун на пикнике. — Велите ей остановиться.

— Мсье Мортье, — обперевшись на подлокотник заговорил Куран. — Вы можете лишить любимую женщину удовольствия? Я не могу. К тому же, я едва не потерял ее по вашей вине. Так что… — Даниэль отпустил ласковый и полный любви взгляд жене. — Наслаждайся любимая, он весь твой.

— Спасибо, дорогой, — улыбнулась ему супруга, а в сторону тихо проронила. — Типа, кто-то захочет отобрать у меня игрушку! Да я этому кому-то руки повыдергиваю! — И тут же перешла на другую громкость. — Мсье Мортье, кстати, не хотите ли маникюр?

Вампир ужаснулся, представив, что подразумевается под этим словом. Он вполне мог сейчас лишиться рук. Его не пугала боль, но остаться без таких важных частей тела… Как же он ложку держать будет? А бумаги подписывать? Нет! Мортье очень не хотел становиться калекой.

— Ему бы лучше прическу сделать… По самую шею. — Внесла предложение какая-то боевая женщина за столом возле Даниэлы.

— Ты действительно так считаешь, Римма? — уточнила взбесившаяся ведьма.

— Да! Видишь, у него волосенки торчат из-за ушей. Это сейчас не модно. "Ничего лишнего!" — такой девиз нынешнего модного течения. Руби ему голову — сделаем его жертвой моды.

Мортье, в испуге, схватился за горло. Попытался сосредоточить взгляд на ведьме и сжечь ее природным даром чистокровного вампира. Но эта ужасная женщина не загоралась. Даже не дымилась.

— Я не спичка, мсье Мортье! — сцедила сквозь зубы ведьма, уронив свою жертву на каменную дорожку, об которую мужчина разбил пару ребер и тазобедренную кость.

— Дети мои! — вмешался отец всех вампиров Таван. — Опять деретесь? Ай-ай-ай, как не стыдно!

Высокий мужчина с длинной косой, и в сопровождении оракула (своей любимой дочери Патриции) прошагал к воротам. Он как всегда пребывал в хорошем настроении. Правда, никто и никогда не мог предсказать, чем обернется его настроение для окружающих.

— Что на этот раз? — уже сурово спросил вновь прибывший.

Мортье потупил взор, пробурчал что-то о несправедливом правлении Курана, о заговорах, слухах и порочащей связи с ведьмой. Потом замолчал.

— И что? Разве это повод для драки? — не понимал Таван.

— Деда, а они маму чуть не убили! — сдала гостей с потрохами Даниэла, и, сверкнув ехидными глазками, продолжила пить чай.

Таван посмотрел на Дину. Потом на Мортье.

— В угол поставлю! — с полной серьезностью выдал прародитель вампиров, и уточнил в какой именно. — В склепе. На кол. И молотком прибью, чтоб тебе на нем сиделось удобнее. Чтоб не ерзал!

Фантазия господина Мортье все же исправилась и теперь работала в полную силу. Поэтому от представленной картины наказания его стошнило. В том, что Таван мог кого-то на кол посадить никто не сомневался.

— Помирились немедленно! — потребовал отец вампиров.

Побитый Мортье шипел, но проронить извинений не смог.

Таван сурово посмотрел на Дину.

— А мне-то за что, извиняться? За то, что я такая красивая и добрая? Или за то, что не сдохла?

— Так, Мортюша, — поднял за воротник побитого главу клана Таван. — Повторяй: "Я. Больше. Не буду! А то папка. Меня в порошок сотрет!"

Мортье округлил глаза. Его уши начали загораться, и охваченные пламенем, едва не осыпались пеплом на плечи. Он мигом оттараторил фразу и удалился, став посмешищем среди представителей своей семьи. Завоеватели медленно покинули территорию.

— Зря вмешался, наверное, — тихо пробормотал Таван, обычно оставляющий разборки детей без внимания и собственного участия, чтобы никого не выделять на общем фоне.

— Какими судьбами? — обратился к нему уставший и перегоревший от эмоций Даниэль. — Гелеста оповестила?

Отец вампирского рода потянулся к затылку, которого явно уже касались "наставления" всесильной второй половины.

— Скажем так, она сумела найти подход, — проворчал мужчина. — А у вас, я вижу, уже все хорошо?

Он поцеловал Дину в щеку, приобняв за талию и отпустил скользкий взгляд ее дочери. Дуня и не сомневалась, что дедушка знает, видит сколько времени осталось прожить его внучке. Девушка улыбнулась ему, будто ничего не изменилось, все замечательно. И это ее "замечательно" продлилось еще месяц.

Глава 21

Вечер. Бывшая резиденция Мортье. Несколько человек из клана Куран следили за тем, как несостоявшиеся бойцы отрабатывают "повинность". Они расставались с самым дорогим на аукционе посвященном благотворительности.

— Если ты, — говорил Армэль, улыбаясь во все зубы такой блаженной улыбкой, словно принял дозу очень действенного препарата, приносящего сладкую эйфорию… всем, кроме тех, кого он в данный момент пытался запугать. Впрочем, так он внушал больше страха, чем, когда не улыбался. Ведь великолепное настроение и ощущение блаженства не мешало ему ломать каждую кость в руке Клавдия. Второй вампир извивался под его ногами и рычал. — Если ты, — (хрусть) — сейчас же не отнесешь эту картину, — (хрусть — и сломалась очередная кость) — я не просто сломаю тебе руку, но и вырву ее.

— Да, да! — соглашалась с ним коллега Аннет. Ее настроение было намного выше. Девушка чувствовала себя на седьмом небе, правда стояла на горле крепкого парня. — Это вам за нашу ведьму! Вы еще по мелочи отделались!

Поверженные согласились бы и не на это. Потому удалились с глаз долой.

— Чертова ведьма! — сквозь улыбку заговорила Аннет. — У меня уже мышцы болят. Месяц улыбаюсь, как пришибленная. Когда она научилась только свои эмоции передавать?

— А мне нравится. — Обладал совершенно противоположным мнением на счет атмосферы, царившей в доме Куранов, Армэль. — Им хорошо, нам хорошо… Никогда не чувствовал себя таким счастливым. Правда, буду больше радоваться, когда гостьи ведьмины разъедутся!

А те, раз уж собрались все во Франции, решили продлить каникулы. Дети развлекались по-своему, родители по-своему. Первые — Алина и Жан — гуляли по самым красивым и романтичным местам Парижа. Митя и Макс практически не отходили от Даниэля, когда тот отвлекался от жены, и выбирался из спальни. Только Дуне было очень скучно. Влад на нее продолжал таить обиду, и девушке в родном доме даже поговорить не с кем было. Мысли о расплате за чудо поднимали в душе панику, и ночью маленькая ведьма чуть ли не выла. Но просто забиралась на крышу, чтобы быть подальше от всех, не видеть этих счастливых лиц, отвыкать от них, чтобы не слишком то хвататься за жизнь, умирая. Самое обидное — никто не искал ее. Эгоистичные друзья и взрослые занимались своими делами, будто забыв о Дуне. Вот сейчас весь дом стоял на ушах — вечеринка была в самом разгаре. Внизу играла музыка. Машины прибывали и прибывали, приглашенные из других кланов, торопились засвидетельствовать Куранам свою верность (никому не хотелось прогневить властную и опасную чету). Дуня бы и не спустилась, но в ближайшем будущем, ей не представлялось возможности послушать музыку или потанцевать, посмотреть на своих счастливых родителей.