Андрей Мартьянов - Странник (авторский текст)

Пристань напротив башни была оцеплена лотарингцами, действовавшими «именем короля» — помешать им не смел никто, ни заподозривший неладное епископ Адемар Ангулемский, ни новоназначенный прево Ла-Рошели, ни пуатевинские дворяне: статус lieutenant du roi давал право игнорировать мнение прелатов Святой Церкви или вассалов его величества.

Две парусные галеры ранее принадлежавшие командорству тамплиеров были первыми кораблями покидавшими гавань с 13 октября — особое распоряжение шевалье де Партене, человека короля, по рескрипту Филиппа Красивого временно обладавшего всей полнотой исполнительной и судебной власти.

Хотите возразить? Попробуйте.

Возражать, понятно, никто не решился.

Подготовить суда и собрать команды труда не составило. Моряки, прежде работавшие на Тампль, ничуть не пострадали от смены хозяев, маршрут вдоль побережья Бискайского залива знали наизусть, а уж кто именно является нанимателем — дело даже не десятое, а двадцатое. Пункт назначения — порт Ортигейра? При благоприятных ветрах идти двое суток…

Пассажиров — одетых в статское платье мессиров, — доставили на причал в сопровождении нескольких рыцарей во главе с комтуром де Вакейрасом. Внешне всё было обставлено как экспедиция госпитальеров на Иберийский полуостров, с целью доставить продовольствие в одну из отдаленных провинций Ордена.

— До вечера заканчиваем дела и завтра возвращаемся в Париж, — сказал Жан де Партене компаньону. — Ждать прибытия королевских легистов смысла нет, а инквизиция и без нас управится. Нанимать дормез или все-таки ты поедешь верхом? Обещаю не гнать.

Славик только глаза закатил — всю жизнь проходив в пехоте в буквальном и переносном смыслах, к кавалерии он относился без всякого почтения. Лошадь для городского жителя XXI века остается экзотикой из кино про мушкетеров, от нее воняет, вдобавок чувствуя боязнь человека эти ужасные животные так и норовят цапнуть зубами, наступить на ногу или лягнуть! Про стертые в кровь афедрон и кожу на бедрах за время пути из столицы в Ла-Рошель лучше вовсе не вспоминать.

— Никакого галопа, — скрепя сердце согласился аргус. — К рыси я приноровился, но галопом?.. Шею однажды сломаю!

— Договорились. К тому же быстро и не получится — де Бевера-старшего повезем в клетке, как Емельку Пугачева. Лишний козырь для короля и Ногарэ…

— Не боишься, что он расколется на следствии в Париже и расскажет, куда подевались командор Вилье и остальные?

— Он ничего толком не знает — в капитул не входил, о нашей роли в этой истории не догадывается. Так, шестерка. Но ради памяти Герарда Кларенского дело по убийствам на улице Боннель надо довести до конца — пускай преподобный на небесах порадуется.

— Ты же не веришь в Бога!

— Остается надеяться, что Он верит в меня. Галеры покинули гавань, пойдем домой. Кстати, возьмем с собой раба-мавра, Самира — он остался без хозяев, а нам еще пригодится. До возвращения в объективную реальность больше полутора месяцев, благородным мессирам без прислуги никак, кроме того Самир немой, что само по себе полезно для обеспечения конспирации.

— Куда его потом девать?

— Пристроим. Подарим капитану де Марсиньи например.

— Живой ведь человек! Как его можно просто «подарить»?

— Четырнадцатый век на дворе, здесь еще и не такое можно. Он раб и прекрасно осознает свой статус, не представляя себя в иной социальной роли. Бросим — уйдет нищенствовать и обязательно погибнет. Лучше добрые хозяева, чем голодное прозябание на улице…

К наступлению сумерек следующего дня скромный кортеж с королевским вымпелом на пике сержанта де Бара миновал Пуатье, Амбуаз, Онзен и Божанси, выйдя к предместьям Орлеана — столице одноименного графства, входящего в земли его величества. Ночевать расположились в замке, коннетабль не мог отказать представителю государя, тем более, что шевалье де Партене сразу потребовал дополнительную ночную охрану для схваченного злодея.

В Орлеане с храмовниками расправились не менее быстро и эффективно, чем в Париже и других крупных городах: полицейская акция по разгрому могучего Тампля была организована канцлером Ногарэ с невероятным тщанием. Глава правительства еще раз доказал, что Филипп Красивый может целиком и полностью на него положиться в любых, самых захватывающих политических авантюрах.

— В наши времена за такие подвиги навешивают орден, — давно стемнело, слегка подвыпившие Иван и Славик расположились на отдых в согреваемой открытым очагом комнате под крышей восточной башни Орлеанского замка короны. Из окон-бойниц тянуло сквозняком и влагой, крепость прославящая Жанну д’Арк столетием позже, была воздвигнута на берегу полноводной Луары. — Ногарэ и казначей Рено де Руа меня на руках носить должны! Такое пополнение в бюджет!

Славик исподлобья посмотрел на пергаменты, изучаемые Иваном. Трофеев было не так чтобы очень много, но каждый документ стоил безумных денег. Закладные на земли и недвижимость, под чье обеспечение взяты огромные кредиты, долговые расписки «на предъявителя» украшенные подписями крупных феодалов и церковных иерархов, сведения о депозитах в банках Ломбардии и Тосканы, аккредитивы Флоренции и Венеции. Много разного. За любую из этих бумаг не то что разбойник с большой дороги, но и благородный шевалье родную мать на скотобойню отправит.

— Поступим честно, — Ваня рассортировал пергаменты на две стопки. Та, что потолще была возвращена обратно в окованный стальными полосками дорожный сундучок. — Здесь миллион ливров с небольшим в общей сложности. Сомнительные векселя, которые возможно станут причиной судебных тяжб, оставляем королю и канцлеру — с ордой юристов и административным ресурсом Филипп Капетинг отобьет свою ренту без затруднений. А себе мы возьмем бумаги со стопроцентной гарантией.

— Сколько?

— Сказал же: делим честно. Четыреста двадцать тысяч нам, около шестисот — в казну. За четыреста тысяч сейчас можно приобрести приличное баронство на юге с замком, городком и десятком-другим деревень с холопами. Надежность абсолютная: эти векселя принадлежат самому богатому человеку Европы.

— Филиппу?

— Папе Римскому, дурень. Вернее, теперь Авиньонскому. Надо же, оказывается Апостольский престол ссужал деньги у своих подчиненных-тамплиеров — войны в Италии, накладные расходы, задолженность по торговым операциям… Векселя таких серьезных корпораций как Барди и Перуцци — они обанкротятся ближе к концу столетия, вызвав общеевропейский дефолт почище финансового кризиса в нашем объективном времени, — однако в настоящий момент могут быть крайне полезны. Для будущих инвестиций.