Маргарет Уэйс - Архивы драконов

— Ты преклонила колена вместо него, — сказал Майкл.

— Зачем?! — воскликнула Николь. — Кто теперь меня услышит?

Они двинулись к широкой длинной дороге, ведущей к воротам охваченной тишиной крепости. Хотя солнце уже закатилось, но нигде не зажглись огни, не было видно воинов на стенах и наблюдательных постах. Николь, видимо, тоже показалось это странным, она даже замедлила шаг и, задрав голову, выкрикнула приветствие.

Никто не ответил.

Внезапно закутанные фигуры появились со всех сторон — крепкие руки схватили Майкла и обездвижили его, вырвав посох. Он безуспешно рванулся, пытаясь разглядеть, что с Николь, но та скрылась за стеной тел. Оттуда раздавался звон стали и ругательства.

— Ты пленник Рыцарей Соламнии, — произнес голос на резком языке торговцев, — оставь сопротивление!

— Лжец! — крикнула Николь на соламнийском. — С каких пор истинные рыцари прячутся в тени и устраивают засады?

— Мы идем в темноте, потому что дни теперь наполнены тьмой.

Из ворот крепости появился еще один человек, в сопровождении большой группы воинов, если судить по звону металла. Вспыхнул свет, и Майкл увидел вокруг сверкание доспехов и полированной брони, а также обилие длинных ухоженных усов, что всегда было признаком рыцарства. Через плечо говорившего вилась лента, некогда яркая, а теперь полинявшая и блеклая. Майкл прожил среди соламнийцев достаточно долго и знал, что это отличительный знак Лорда-Рыцаря и боевого командира.

— И кто к нам попал теперь?

— Шпионы, я в этом уверен, милорд, — ответил один из держащих Майкла.

— Поднесите факелы ближе, мне нужно их рассмотреть!

Рыцари подтащили целителя, но действовали в рамках приличия и не грубо, словно из уважения к своему командиру. Николь, которая чуть успокоилась при виде Лорда-Рыцаря, вновь вспыхнула от несправедливого обвинения.

— Мы не шпионы! — прошипела она сквозь зубы и угрожающе взмахнула мечом, давая понять, что с ней можно справиться, но прольется много крови.

Воины вопросительно посмотрели на приблизившегося командира.

— Значит, тут у нас юнцы, умеющие владеть оружием как мужчины… — протянул он, посмотрев на своего воина с порезанным лицом. Потом присмотрелся к мечу Николь и нахмурился. — Как к тебе попали доспехи и оружие, принадлежащее Рыцарю Короны? Наверняка похитил с мертвого тела… И думал продать его тут — а вот это было большой ошибкой, за которую ты поплатишься жизнью!

— Я не крал! Я несу его… — Николь сделала паузу, поняв, что говорить об истинных планах не имеет права, ведь она не настоящий рыцарь, и быстро исправилась: — Мой отец, покойный сэр Дэвид Витсанд и мой брат-близнец Николас были Рыцарями Короны. Этот меч и броня принадлежат брату!

— И она надела доспехи, обрезала волосы и защитила замок и каждого из нас, — закричал, дернувшись, Майкл.

— А кто будешь ты? — повернулся командир к целителю.

— Наверняка тот самый ложный жрец из Палантаса, — вмешался один из воинов. — Смотрите, на нем символ Мишакаль!

Лорд-Рыцарь не стал долго разглядывать Майкла и вновь повернулся к Николь.

— Она? Надела? — повторил он, приглядываясь к лицу и внимательно изучая очертания тела Николь. — Клянусь Паладайном, ложный жрец говорит правду, это женщина!

— Майкл не ложный жрец… — начала Николь.

— С ним разберемся позже, — отмахнулся Лорд-Рыцарь, — сначала изволь объясниться сама!

Лицо женщины пошло красными пятнами, Майкл видел, какая борьба разгорелась у нее внутри. Она всегда жила Кодексом и Мерой, боролась со Злом и защищала невинных, считая себя истинным рыцарем. Но, если судить по Мере, она им не является.

Церемонно опустившись на колено перед Лордом-Рыцарем, Николь протянула ему меч рукоятью вперед, словно побежденный на турнире.

— Да, ты прав, милорд, я нарушила закон. — Николь смертельно побледнела, но голову держала высоко поднятой — она преклонила колено не от позора, а из уважения.

Лицо Лорда-Рыцаря осталось холодным, он лишь протянул руку и медленно принял клинок. Николь неохотно выпустила меч из рук — со времени смерти брата она не расставалась с ним.

— Ты действительно преступила Меру, леди. Рука женщины не может коснуться меча истинного рыцаря. Но мы учтем тот факт, что ты пришла добровольно и сдалась…

— Сдалась? Этого никогда не будет, милорд! — заявила Николь, вскакивая на ноги и переводя взгляд с клинка на каменное лицо командира. — Я пришла предупредить вас. Тот ложный жрец, которого вы упоминали, подбивает граждан Палантаса сжечь библиотеку! Уничтожить все знание, накопленное от сотворения мира.

Николь посмотрела на воинов, ожидая увидеть на их лицах боль и удивление, но никто не пошевелился и не сказал ни слова, а лица стали суровее и ожесточились.

— Правильно ли я понял тебя, леди? Ты прибыла сюда не для того, чтобы просить прощения за свое преступление? — проговорил рыцарь.

— Да ты… — непонимающе воззрилась на него Николь. — Мое преступление? Ты не слышал, что я сейчас сказала? Библиотека в опасности! А следом за ней и весь город окажется в руках этого злодея.

— То, что происходит в Палантасе, нас совершенно не волнует, леди, — сказал Лорд-Рыцарь.

— Не волнует? Как это понимать?

— Многие из этих воинов пришли из Палантаса, так же как и я. Люди выгоняли нас, грозили семьям и поджигали дома. Мою жену разорвала толпа…

— И все же, — начал Майкл, — есть Мера, сэр рыцарь! Во имя Паладайна ты обязан защищать невинных…

— Невинных? — Глаза командира вспыхнули. — Да если Палантас сгорит до основания, то я скажу, что он заслужил это! Паладайн в справедливом гневе отвернулся от них, так пусть же попадутся Темной Королеве и будут прокляты!

— Гнев Богов пал на всех, — заметил Майкл. — Как может любой из нас говорить, что не заслужил этого?

— Богохульство! — заревел Лорд-Рыцарь и наотмашь ударил Майкла по лицу. Целитель дернулся и обвис в руках солдат, чувствуя, как по губе бежит кровь.

Командир посмотрел на Николь:

— Богохульнику не будет разрешен доступ внутрь Крепости. Ты, леди, как дитя рыцаря, можешь остаться у нас, в полной безопасности. Ты снимешь доспехи и вернешь их нам, а сама будешь день и ночь молить в часовне о прощении. Об отце и брате, чью память ты запятнала!

Лицо Николь покрылось смертельной бледностью, словно ее пронзили мечом, затем кровь прилила к щекам.

— Я не позорила память рыцарей! Ты! Ты — вот кто настоящий позор! — Она обвела взглядом остальных воинов. — Вы спрятались от мира за стенами, скуля и жалуясь Паладайну на несправедливость всего произошедшего! А он вам не отвечает, не правда ли? Вы потеряли свою силу и теперь боитесь!