Светлана Кобелева - Цикл правления

— Кровь невинного стань проклятием для убийцы. Дай ему звериный облик, чтоб убит он был своими, чтоб познал он в волчьей шкуре муки Эрга8. Чтоб не знал, где ложь и правда, чтоб забыл, кто есть по правде. И любить не мог в помине.

Руки Ворена стали покрываться шерстью, а все тело скорчилось от мучительной боли. Он закричал, ощущая, как разрывается на спине мантия, как сгибаются в коленях ноги, а ногти превращаются в когти, как ломаются ребра, как гаснет заклинание щита и огонь охватывает тело. Это боль выжигала сознание, не оставляя после себя ничего, лишь пустоту. Стало не хватать воздуха, и слезы потекли из глаз…

Проклятый завыл, впиваясь когтями в землю. Нет, этого не могло быть, не могло… Он когтями рвал на себе шерсть, оставляя глубокие порезы. Ужас того, что он совершил, заполнил сознание. Он бился в агонии, стараясь забыть, но не мог. Это мгновение было будто выжжено в мозгу каленым железом. Он побежал… и бежал до тех пор, пока хватило сил, продолжая выть на луну… Эти глаза, голубые глаза младенца… Как он посмел, как посмел… Проклятый в бессилии упал, слезы потекли по щекам. Ему нет прощения, и, заплатив долг этому миру, он должен будет умереть. Свернувшись калачиком, Ворен горько плакал, а луна равнодушно освещала все вокруг своим призрачным светом. Он знал, что ему нужно делать.

11 Глава

Заговор раскрыт

Королевство Дарн, город-столица Дарн

Поправив юбки, девушка спешила по коридору дворца, потолки которого подпирали колонны черного мрамора. Звуки ее шагов гулко отражались от белого мраморного пола с черным орнаментом по краям. Подойдя к дубовым дверям, она, пригладив взлохмаченные волосы и сдержав рвущийся из груди смех, постучала, нервно теребя подол юбки. Дверь отворилась, и в проеме показалась голова эльфа, его золотистые волосы волнами спадали на плечи и лоб, придавая по-мальчишески задорный вид. Улыбнувшись молоденькой служанке, он пропустил ее в комнату. Тряхнув головой, она оглядела помещение, которое было заполнено солнечным светом, лившимся сквозь два незашторенных окна, выходящих во внутренний двор. Ее ноги утонули в темно-зеленом ковре, привезенном из самого Марата. Широкая дубовая кровать была застлана изумрудного цвета покрывалом, скрывая от взора служанки белоснежные шелковые простыни. Стены комнаты украшали гобелены с изображением давней битвы между дарнийскими солдатами и маратскими воинами. Около камина в углу располагался письменный стол из красного дерева. Вдохнув освежающий воздух, который просачивался из распахнутых окон, девушка оратилась к эльфу, который, облокотившись о стену, посматривал на нее сквозь полуопущенные ресницы.

— Господин Артио…

Взлохматив волосы, эльф произнес:

— Можешь звать меня просто Артио.

Служанка смущенно улыбнулась, отчего на щеках появились очаровательные ямочки. Артио подошел к ней и, обняв за талию, запечатлел на пухлых розовых губках легкий поцелуй. Сжав его плечи, девушка откинула назад голову, открывая свою белоснежную шею. Наклонившись, Артио провел влажную дорожку от щеки до ложбинки между грудей. Когда он положил ладонь ей на бедро, раздался уверенный стук в дверь. Не обратив на него внимания, эльф нежно погладил ее плечо, спуская с него рукав льняной блузки. Стук повторился — Артио оторвался от девушки и, нежно улыбнувшись, отворил дверь. На пороге стоял худощавый мужчина в темно-коричневом камзоле. Его посеребренные сединой волосы были перевязаны бежевой лентой. Заметив служанку с взлохмаченными волосами и приспущенной блузкой, он обернулся к эльфу. Тот внимательно смотрел на него, ожидая пояснений.

— Простите… хмм… Вас вызывает на аудиенцию Его Величество Дроган. Прошу следовать за мной.

Подмигнув служанке, Артио вышел вслед за посыльным. Их путь лежал через многочисленные переплетения коридоров, пока, наконец, они не остановились перед огромными дубовыми дверями с массивными золотыми ручками в форме головы дракона. Прокашлявшись, мужчина хотел уже громогласно произнести установленные порядком слова, как дверь отворилась. На пороге показался рыцарь, облаченный в серебряные доспехи, державший правую руку на рукояти полуторного меча, а в левой полусогнутой руке сжимавший шлем с поднятым забралом. Его голос прогрохотал в тишине зала, придавливая всех окружающих к земле:

— Вы можете войти.

Посыльный отошел в сторону и пропустил Артио вперед. Около трона стоял уже знакомый ему человек, только теперь одетый в ярко-оранжевый камзол и облегающие красные штаны. Его коротко стриженые волосы отливали в лучах солнца темно-красным. Изредка среди волос проблескивали золотистые пряди. Шут, стараясь привлечь внимание его величества Дрогана, то склонялся в карикатурном поклоне, то делал резкий взмах рукой, и из его пальцев вылетали то голубь, то шаловливая бабочка, изредка вызывая легкую улыбку на губах монарха, который задумчиво всматривался в мозаичное изображение на полу. Заметив Артио, склонившего голову в знак приветствия, он встал со своего трона и подозвал эльфа к себе. Кивнув головой в сторону шута, Дроган произнес:

— Ты можешь идти, Карданело.

Шут, на мгновение замешкавшись, поклонился и стал задом пятиться к выходу, при этом зло взглянув на эльфа. Передернув плечами, Артио обратил свой взор на короля. Когда до него донесся звук закрывшейся двери, он произнес:

— Вы звали меня, Ваше Величество?

Дроган приветливо улыбнулся и согласно кивнул головой, отчего темные кудри упали на лоб. Его мускулистые ноги обтягивали черные штаны и были обуты в темно-коричневые ботфорты. Различие же с прошлым образом, когда он его видел, состояло в том, что теперь Дроган был одет в простую рубашку из хлопка, без кружев.

— Да… мне нужно, чтобы ты немедля отправился с донесением о заговоре к своему королю, передав ему вот это послание и подарок лично от меня.

Артио, не позволяя себе высказать свой вопрос вслух, лишь вопросительно приподнял бровь. Загадочно улыбнувшись, Дроган отвязал с пояса кошель и кинул его эльфу.

— Только за подарком надо заехать в таверну "Приют для путника". Передашь хозяину этот кошель и скажешь, что от Босяка — он поймет. То, что он принесет, и будет даром для Тимриэля. Артио поклонился, еле сдерживая разыгравшееся любопытство.

— Можете на меня положиться.

Город встретил его гамом голосов, гулким перестуком копыт по каменной мостовой, различными запахами, вихрем красок. Широкая главная улица, идущая от дворца, по краям которой были высажены ряды могучих деревьев, вскоре сузилась, разделяясь на различные переулки. На них ютились двух-трехэтажные белокаменные домики, чьи балконы, увитые в это время года виноградными лозами, выходили на главную площадь. Крыши их, ставшие пристанищем для многочисленных голубиных стаек, покрывала темно-коричневая черепица. Площадь была предназначена для оглашения законов, объявлений. В центре площади находился столб, на котором вывешивались портреты различных преступников и сообщалось о назначенных за них наградах, также на площади устраивались праздничные концерты при участии королевских менестрелей, развлекающих народ. Существовала также и другая площадь, которая пользовалась дурной славой — на ней происходили казни преступников и предателей короны.