Евгения Гордеева - Все точки над ё...?

Вот Марла стоит с широко распахнутыми от ужаса глазами, к её горлу приставлен нож, а рот зажат рукой. Мужской рукой с перстнем — черепом на указательном пальце. Видение исчезает и его место занимает новое. Свек-ровь спокойно идёт по освещённой алле, минует группу молодёжи, распивающую пиво на скамейке. Обычные парни и девушки. Один из парней провожает Марлу долгим, оценивающим взглядом, но потом равнодушно отворачивается. А вот она уже проходит плохо освещённое место, к тому же густо заросшее кустарником. Марла что-то почувствовала и прибавила шагу, но дорогу ей преграждает тёмная мужская фигура, появившаяся из зарослей… И последнее виде-ние: по ночной улице стремительно несётся серая волчица.

Я замотала головой, стряхивая наваждение. Что это было? Я заглянула в реальные события, или это разыгра-лось моё бурное воображение. Надо заканчивать с медитациями у окна. Вечно мне всякая чушь мерещится. Или не чушь? Я оглянулась на Марлу. Она спала, но очень беспокойно. Вздрагивала, дышала неровно, глазные яблоки мета-лись под закрытыми веками. Взгляд мой упал на электронные часы, стоящие на столике рядом с креслом. Час ночи. Позвонила она около двенадцати. Сюда мы приехали минут через пятнадцать. Сколько здесь пробыл Май? Минут пять, не больше. До нашего дома ехать десять минут. Всё вместе получается полчаса, плюс — минус пять минут. Ско-рее всего «плюс». От «Теремка» до избы Рыськи идти минут сорок, бегом значить — двадцать. По моим подсчётам Андрей уже должен был добраться до друзей. Интересно, живая вода у Рыськи в доме есть? Та, что в кадке, слабовата будет. Если ещё и за водой бежать… Уж лучше бы была в доме. Получается, ждать их надо минут через тридцать — сорок. Я снова посмотрела на Марлу. Состояние её ухудшилось: кожа стала серой, глаза ввалились, пальцы скрючи-лись. Жуть! Что же с ней твориться? Может, всё-таки вызвать «скорую»? Тоска навалилась непомерным грузом, и мне захотелось завыть. Что же делать?

Облачко перехода появилось прямо передо мной. Джинни и Май выскочили из него как два чёртика из таба-керки и чуть не свалили меня.

— Сколько? — деловым тоном спросила Джинни.

— Две тридцать, — в тон ей ответил Май, — успеваем.

Они ринулись к свекрови и стали чем-то мазать её рану. Из-за их спин мне ничего не было видно. Я лишь ус-лышала злобное шипение проснувшейся Марлы.

— Всё хорошо, мама, — успокоил её сын, — мы успели. Вот, выпей живой воды.

Он сунул ей в руки пластиковую бутылку и помог напиться.

— Что успели? — моё любопытство не позволяло оставить их в покое.

Май был занят родительницей, и мне ответила Джинни.

— Успели использовать слюну Хмары. У нас на всё — про всё, было три минуты. Потом она перестаёт действо-вать.

— Да как же вы успели из Заставы сюда за три, нет, за две с половиной минуты добраться?

— Волшебница и Лоцман — страшная сила, — отозвался муж, — и Хмара помог, не отказал.

— Я ничего не понимаю, — я с недоумением смотрела на довольных спасателей, — Хмаре, что слюны жалко?

— Всё наоборот! — возмутилась Джинни. — Он в створ почти заполз, чтобы у нас времени было больше.

Я вспомнила, каким Горыныч может стать удавом — переростком, и невольно улыбнулась.

— Ну, а дальше? Как вы так точно сюда попали?

— Варя, ты забываешь, кто твой муж? — Андрей устало опустился в соседнее кресло. — Я дал Джинни точное направление и расстояние.

— Делов то! — поддакнула ему подруга.

— Плёвое дело, — согласился в свою очередь Май.

— Спасибо вам, ребятки, — раздался знакомый, уже не хриплый голос Марлы, — что бы я без вас делала? — она потрогала зарубцевавшийся розовый шрам.

— Мама, ты можешь рассказать, что всё-таки случилось? — тихо, но настойчиво попросил сын.

— Могу, конечно… Чёрт меня дёрнул ночью пойти за хлебом! — начала она грустно. — Дождь кончился, на улице было так чудесно, и я решила прогуляться, за одно купить хлеба на проспекте. Когда шла туда, в сквере было полно народу, молодёжь сидела, собачники гуляли. Я шла не спеша, воздухом дышала. Купила хлеба в круглосуточ-ном магазине и побрела обратно. Когда шла назад, сквер уже опустел, ни единой души. Но я тогда этого не испуга-лась, шла спокойно, и только в тёмном месте стало мне не по себе. Я решила, что нагулялась и бодренько заторопи-лась домой. Вот здесь они меня и ждали.

— Они? — не удержалась я от вопроса.

— Да. Их было двое. Они взяли меня, что называется «в клещи». Один спереди, другой сзади. «Куда торопишь-ся, дамочка?» — мерзко улыбаясь, сказал первый. «Только рыпнись, прирежу!» — прошипел второй. Я почувствовала, как горлу прикоснулось холодное лезвие. Но, даже тогда я не испугалась! Мальчишки, сопляки! Не старше моих сту-дентов. Я решила с ними поговорить: «Молодые люди, не совершайте ошибки, ведь если вы преступите черту…». «За-ткнись!» — прошипел тот, что был сзади. «Дамочка, не надо нас учить, мы уже со-о-овершеннолетние, — усмехнулся второй, — мы только сделаем то, что задумали, и всё. Отпустим тебя баиньки». Его слащавая физиономия приблизилась ко мне. Холёный такой мальчик, в дорогой одежде… Чего ему не хватает? На таких, обычно, девчонки сами гроздья-ми вешаются.

— Адреналина ему не хватает, острых ощущений, — Май потёр левой рукой сжатый правый кулак.

— Наверное, — свекровь вздохнула и продолжила. — В общем, этот молокосос начал срывать с меня платье… Я перестала себя контролировать. Всё произошло очень быстро. Я обернулась волком. Тот, что держал меня сзади успел чиркнуть ножом, но я не почувствовала боли и прыгнула на переднего, свалила его и вцепилась в горло. Он захрипел, глаза его полезли из орбит… Не знаю, что меня остановило. Может, сдавленный крик второго подонка, может что-то другое. Я отпустила свою жертву и бросилась домой. Дверь вышибла плечом. Хорошо, что не закрыла её на ключ, а лишь захлопнула. Позвонила вам…

— Твои вещи остались в сквере? — Май даже подпрыгнул в кресле. — Что же ты молчала?

Он рванул к двери.

— Я с тобой! — бросилась за ним Джинни.

— И я!

— А ты здесь! — рявкнули они хором, и я застыла на месте.

— Варя, побудь со мной, — жалобно попросила свекровь.

— Побуду…, а вдруг, им понадобится моя помощь?

— Они справятся.

Май и Джинни скрупулёзно, но без задержки обследовали путь, пройденный раненой волчицей. Лоцман от-лично чувствовал след матери, а Джинни уничтожала всё, что могло навести на её след: запах, редкие капельки крови, ворсинки меха. Улица была пустынна, но парочка старалась вести себя, не вызывая подозрений. Мало ли кто не спит в эту минуту и наблюдает за звёздами. В сквере было тихо и безлюдно и они немного расслабились. В злополучных кустах сирени обнаружились вещи Марлы: платье, босоножки, бельё, кошелёк, и даже хлеб.