Холли Блэк - Зачарованная

«Ты — это ты». Кайя закусила губу, чтобы удержаться от истерического смеха, который рвался из груди. Ладно: красная плоть, каменное сердце — что подходит под это описание? Девушке смутно припомнились древние сказания о людях, чье сердце было превращено в камень, а потом оживлено слезами, однако она не знала, откуда пришли эти воспоминания. Нет, загадки обычно имеют какой-то простой, общий ответ в одно слово. Этот ответ всегда выглядит очевидным, если ты его знаешь.

Плоть. Может быть, это какой-нибудь плод? А каменное сердце — это косточка? А, вот — вишня! Неужели предполагалось, что это будет забавно?

Кайя сильнее прикусила губу. Если она ответит на загадку правильно, она сможет уйти отсюда, а она так отчаянно хотела этого! Девушка бросила взгляд в толпу, выискивая Шипа или Люти, но даже если они стояли там, то не попались ей на глаза. Если она уйдет отсюда, то нарушит план. Однако сейчас Кайя не была уверена, что стремится осуществить этот план до конца.

И она яростно впилась зубами в собственную губу, когда осознала, насколько далеко Ройбен зашел ради нее. Понимали ли Люти и Шип, что Кайя нуждается в защите, будучи пленницей здесь, при Зимнем Дворе? Если все намеки, которые она сегодня услышала, соответствовали действительности, то Ройбен вел себя как монах: ведь любой рыцарь из Сонма мог бы сделать со смертной пленницей все, что пожелает. Но если Шип и Люти считали Ройбена настоящим мерзавцем, то зачем они убеждали ее, Кайю, участвовать в этом плане, подразумевающем, что большую часть ночи она проведет наедине с Ройбеном?

И Кайя решила ответить на вопрос, прежде чем события начнут развиваться непредсказуемо. Она должна отгадать загадку, а потом сказать Ройбену, как она сожалеет о происшедшем, и надеяться, что он поймет. А затем она найдет Шипа и получит истинные ответы.

— Вишня, — твердо произнесла Кайя. Ройбен, все еще не поднимаясь с колен, резко, со свистом выдохнул. Кайя не знала, как долго он сдерживал дыхание в ожидании ее ответа.

— Госпожа моя, вы не можете… — начал было лисомордый прислужник, но Зимняя королева взмахом руки велела ему замолкнуть.

— Встань, мой рыцарь. Ты сделал хороший выбор. Она твоя.

Ройбен встал и чуть повернулся в сторону Кайи. На лице его было написано неприкрытое облегчение. Кайя протянула к нему руки. Она объяснит ему все, как только они уйдут отсюда. Она обязательно убедит его.

— А теперь я приказываю тебе принести твой выигрыш в жертву на Десятину, — продолжила королева.

Толпа разразилась смехом.

Кайя видела, как гнев и стыд исказили лицо Ройбена, он уронил руку, а потом стиснул рукоять меча.

Затем он, казалось, укротил свой порыв и с улыбкой склонился перед королевой. Повернувшись к Кайе, рыцарь прижался губами к ее шее и положил руку ей на бедро, а потом произнес так тихо, что она одна могла расслышать его:

— Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще, чем ты?

От прикосновения его губ Кайю пробирала дрожь. Она открыла рот, чтобы заговорить, но Ройбен покачал головой и отнял руку, проведя большим пальцем по подбородку девушки.

— Подумай об этом.

Отпустив Кайю, Ройбен неспешно отошел к остальным рыцарям.

Три существа в белых одеяниях бросили Кайю в центр круга и осторожно взялись за кандалы руками, защищенными толстыми перчатками. Сначала они приковали девушку за лодыжки, потом за запястья. Железные оковы несильно жгли кожу Кайи.

Четыре рыцаря Зимнего Двора встали с четырех сторон круга, отмечая север, юг, запад и восток. Ройбен стоял с южной стороны, в ногах девушки. В глаза ей он не смотрел.

«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще, чем ты?»

Четыре приземистых коренастых человечка установили перед каждым из рыцарей по жаровне, мерцающей зеленым огнем. Человечки стояли на коленях, удерживая жаровни на спине, как живые подставки.

Лисомордый слуга королевы вскинул обе руки, и в бру воцарилась тишина. Сверхъестественная тишина. Кайя искала в толпе знакомые лица. На мгновение ей показалось, что она видит Шипа, однако она могла и ошибаться. Здесь было слишком много народа.

Все больше зеленых огней, отбрасывающих странные тени, зажигались по окружности бру. Где-то за пределами круга начал бить барабан.

Зимняя королева заговорила, и ее голос эхом отдавался в тишине:

— Мы собрались в эту священную ночь для того, чтобы выполнить свой священный долг. Сегодня мы, те, кто правит, преклоняем колени.

Весь Зимний Двор единым движением опустился на колени. Остались стоять только вольные фейри. На колени встала даже королева, ее платье растеклось вокруг нее, словно черная лужа.

— Мы, Зимний Двор, хранители тайн земли, властители по крови и плоти, предлагаем добровольную жертву в обмен на добровольное повиновение тех, кто обитает в наших землях.

«Очевидно, никого не заботит, что добровольная жертва скована цепями», — подумала Кайя. Медленный бой барабана сводил с ума — столь жутким был контраст с ударами ее сердца, которое словно стремилось разбиться о грудную клетку.

Зимняя королева продолжала говорить:

— Какую жертву мы предлагаем?

— Смертную кровь. Смертный дух. Смертную страсть, — в один голос ответил Двор.

В толпе недалеко от королевы Кайя наконец-то заметила Корни, с отрешенным лицом стоящего рядом с Нефамаэлем. Светло-русые волосы Корни были подстрижены короче, чем обычно, и зачесаны вперед. Лицо его казалось худым и беззащитным с новой прической и без очков. Он был одет в синий бархат, изукрашенный вышивкой, как будто после окончания жертвоприношения собирался играть в пьесе времен короля Иакова.

Нефамаэль не сводил с Кайи тяжелого пристального взгляда своих желтых глаз. Девушка надеялась, что он скоро начнет действовать.

Кайя попробовала действие своей собственной магии, пытаясь сдернуть с себя ореол. Однако он оказался тяжелый, словно мокрая простыня, и не поддался. Кайя даже не ощущала свои крылья.

— Что мы просим взамен? — звенел голос Зимней королевы, прекрасный и ужасный.

— Повиновения. Покорности. Подчинения.

Переведя взгляд, Кайя встретилась глазами с Ройбеном. Он стоял на коленях, произнося слова ритуала, и глаза его блестели — он явно пытался что-то сказать ей.

«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще, чем ты?»

Очевидно, что перед ней стояла еще одна загадка. Что принадлежит тебе? Если говорить языком загадок, то это что-то неотъемлемое: тело, мозг, дух. Кайя была совершенно уверена, что пользуется всем этим куда чаще, нежели позволяет кому-либо еще.

— Мы вопрошаем: понимаете ли вы, какой договор мы заключаем?

На сей раз заговорили вольные фейри, однако их хор не был слаженным и голоса звучали вразнобой, словно повторяя друг за другом: