Марина Ефиминюк - Игры по чужим правилам

Провидец ждал его. Полнотелый бородатый коротышка в шелковом халате с драконами на груди открыл дверь уже в тот момент, когда гость вышел из лифта на сумрачную лестничную клетку.

— Хозяин Вестич, — оракул сложил холеные белые руки, — какая честь! Не знал, что ты заглянешь ко мне.

— Не лги уж, — бесцветно отозвался Филипп. — Скорее всего, высчитал приход до минуты.

От ведуна несло благовониями и ладаном. Шипящий, тихий голос отталкивал. Оракул уважительно посторонился в дверях, пропуская важного гостя в маленькую прихожую. Оказавшись внутри, парень наткнулся на собственное отражение в огромном зеркале, висевшем, согласно ведьмовским приметам, напротив двери, и едва удержался от того, чтобы неуютно поежится. Дар исчез, но Вестич по привычке сторонился зеркал.

В прихожей царил редкостный бардак, пахло несвеже и затхло, будто жилище не проветривали несколько недель. Разуваться молодой человек побрезговал, но, чтобы не запариться в духоте квартирки, стянул дутый жилет и повесил его на гвоздь, заменявший хозяину дома вешалку.

— Сюда, сюда, — прорицатель суетливо отодвинул забряцавшую деревянную занавеску, и открыл вид на еще более неопрятную комнату. В глаза бросился нарисованный на стене символ в виде солнца с кривыми лучами. «Злое солнце» являлся дурным знаком из тех глубин черной магии, в какие нормальный ведьмак, если у него все в порядке с головой, и сунуться не посмеет.

Неловко потирая руки, Филипп остановился посреди маленькой гостиной и осмотрелся. В углу на полке перед зажженными черными свечами дремали фигурки демонов.

— Присаживайся, — оракул любезно указал на потертое кожаное кресло.

— Лучше постою, — отказался парень, ощущая гадливость.

— Не бойся, твоя тайна не выйдет за пределы этой комнаты, — уверил провидец, вероятно, отнеся неуступчивость желанного гостя на неуверенность в порядочности хозяина. — Такого друга, как Филипп Вестич, в этом городе жаждет заполучить каждый.

— Прозвучало как должника, — невесело усмехнулся Фил, разглядывая кипу гримуаров на письменном столе.

— И что же ты хотел, мой юный друг? — проворковал предсказатель, между тем, удобно усаживаясь в кресло. Тучный ведьмак был столь малого роста, что ноги в истоптанных домашних тапочках не доставали до пола.

— Мне нужно поговорить с Силой семьи. — Озвучив абсурдное намерение, Вестич невольно почувствовал себя настоящим кретином. Еще неделю назад, ему бы и в голову не пришла подобная ересь, но времена изменились. И сильно.

Хозяин квартиры хищно блеснул спрятанными под набрякшими веками глазами.

— Не говори мне, что древних духов по мелочам не беспокоят. — Категорично заявил Филипп, предвосхищая закономерную тираду о правильности и неправильности желаний. — Ты видишь меня, и это уже не мелочь.

Оракул помолчал, пожевал блестящими губами, а потом протянул чуть дрожащие руки:

— Я должен прикоснуться к тебе.

Перебарывая брезгливость, парень позволил влажным пальцам провидца сжать запястье. Сосредотачиваясь, коротышка смежил веки, рыхлое лицо разгладилось.

Прошло несколько безмолвных секунд, и Филиппу почудилось, будто обшарпанные стены квартиры задрожали. В недоумении он оглядел неубранную комнату. Предметы причудливо изгибались перед взором, словно парень в одночасье опьянел. Сердце застучало бешеную дробь, из живота поднялась горячая волна, и помещение исчезло.

Вестич оказался в дверях гостиной Гнезда и в недоумении пару раз моргнул, пытаясь отогнать галлюцинацию, но особняк представлялся пугающе реальным. За окном разливалась темнота, и комнату заполняли резкие тени. Здесь собралось пять человек, но их лица казались размытыми. В камине горел огонь, на полированной крышке рояля мерцали блики от люстры. Неожиданно спокойный и собранный Заккари, стоявший рядом с комодом, заменявшим бар, что-то беззвучно говорил.

Фил нахмурился. Что они, вообще, могли обсуждать с красавчиком? С тех пор, как в жизни сводных братьев появилась Саша, соперничество между ними достигло вселенских масштабов. Молодые люди не могли обсудить ни одной мелочи, любой разговор перерастал либо в горячий спор, либо в яростную перепалку.

На диване, неестественно выпрямившись, сидела мать. За спинкой дивана возвышался худощавый отец, которого Филипп никак не ожидал увидеть в своем доме. Роберт Гордон задумчиво потирал подбородок, вслушиваясь в речь блондина. Таинственно поблескивал перстень на безымянном пальце…

И вдруг рука отца замерла. Тяжелый, пронизывающий взгляд устремился в холл, куда-то за спину сына. В смятении тот оглянулся. На него наступала хрупкая, милая Саша с острым ритуальным кинжалом, крепко зажатым в кулаке. На мертвенно-бледном девичьем личике, обрамленном спутанными волосами, ярко выделялись крапины веснушек, глаза казались пустыми и остекленевшими. Она, словно, находилась в гипнотическом сне.

— Саша! — Филипп попытался ее разбудить, но лишь беззвучно открыл рот.

Девушка замерла, дернула уголком рта в нехорошей усмешке и резко взмахнула кинжалом. В воздухе взметнулись концы шнурка с железными бусинами, завязанного на запястье…

— Не смей!!! — выкрикнул Филипп, бросаясь к убийце, и провалился в пустоту.

Он снова вернулся в дурно пахнущую квартиру предсказателя. Хозяин жилища испуганно скукожился в кресле и держался за живот, словно его самого пырнули ритуальным кинжалом Вестичей. На обрюзгшем лице застыло страдание, от перенапряжения из носа выступила кровь. Оракул размазал темную дорожку и, с отвращением посмотрев на трясущиеся пальцы, поспешно обтер их о халат.

У Филиппа перед глазами кружилось, голова трещала. Желудок резко устремился к горлу, колени подкосились, и парень рухнул в пустое кресло. Облокотившись о колени, Вестич запустил дрожащие руки в волосы и отрывисто спросил, заранее зная ответ:

— Что это было?

— Видение, — пробормотал провидец.

Сашино видение, призрак будущего. С него начался кошмар, который, в конце концов, привел Хозяина к оракулу! Как жаль, что отобранная у младшей сестры Сила не позволила Филиппу увидеть грядущее страшное событие тогда, когда они еще могли что-то поменять. Реальность сминала своей беспощадностью.

— Как этого избежать? — Вестич вперил мучительный взгляд в собеседника.

— Вернуть дар.

— Как?

— У меня нет волшебного рецепта, — едва шевеля языком, отозвался провидец.

— Я не прошу точных инструкций, только совет! — Наверное, впервые в своей жизни Филипп Вестич просил о помощи и не мог ее получить.

— Твой дар охвачен скорбной болезнью, Хозяин, — пробормотал коротышка, и гость оцепенел. — С проклятой Силой невозможно договориться. Она — истинное зло.