Василий Сахаров - Кромка

Ветеран ножом перевернул шеврон, посмотрел на номер и сказал:

— Это знак преображенцев. Точнее, их спецназа.

Про преображенцев я знал мало, только то, что рассказывали повольники. Примерно в ста пятидесяти километрах от Каменца, в Перуновых горах есть военизированный анклав, который называет себя Преображенским. Вроде бы основали его еще при царе Александре Втором. Но точных данных нет. Отношения с княжеством и алексеевцами поддерживаются эпизодически. К себе преображенцы никого не пускают и какова их численность неизвестно. Но за себя они постоять могут и не раз доказывали бандам, которые подступали к их границам, что в анклаве есть воины и современное оружие.

— Карпыч, а ты с преображенцами сталкивался?

— Несколько раз. Мельком. Когда они бывали в Каменце.

— И что за люди?

— Обычные. Только скрытные очень, молчаливые и резкие. За оскорбление или шутку сразу в драку кидаются.

— А сейчас они в Каменце есть?

— Не знаю, — мне показалось, что Карпыч что‑то не договаривает, но не придал этому значения.

Краткая пауза. Я попробовал чай, который уже остыл, а ветеран, с легкой усмешкой, наблюдал за мной и ждал продолжения беседы. Впрочем, вскоре он снова заговорил:

— Не тяни. Я вижу, что еще вопросы есть.

Тяжело вздохнув, я задал третий вопрос:

— Как выйти на ведьмаков?

— Тебе кто‑то конкретно нужен или без разницы? — уточнил он.

— Вадим Рысь интересует.

— Он у преображенцев. Там его дом.

— Точно?

— А зачем мне врать? — старик пожал плечами. — Слышал, что именно этот ведьмак живет там. Но гарантий нет. Сам понимаешь.

— Понимаю.

Я прикинул расклад. Есть письмо, которое должно попасть к ведьмаку. Он живет в Преображенском анклаве, до которого в одиночку добраться крайне сложно. И что делать? Совершать самоубийственный одиночный рейд через горы я не стану. И ждать, пока в Каменце появятся преображенцы, тоже нельзя. Следовательно, необходимо принять решение — как быть? Вот только ответа не было.

— А теперь, Олег, — Карпыч продолжал беседу, — выкладывай, зачем тебе ведьмак и откуда у тебя шеврон преображеского спецназа?

— Карпыч, не могу сказать. Это не мой секрет.

— Ну — ну… — неожиданно легко старый повольник пошел на попятную, нахмурился и кивнул на дверь: — Пшел вон!

— Карпыч, не обижайся, — я попробовал сгладить ситуацию.

— Пшел вон! — он встал, и его рука легла на «стечкин». — Я к тебе по — человечески, со всей душой. А ты, гаденыш, в тайны и секретность играешь!? Живо выметайся!

Делать было нечего. Я покинул казарму, вышел на улицу и огляделся.

Падал снег, первый, который я видел в этом мире. Вокруг казарм было людно, многие отряды на зиму вернулись в Каменец. Кругом люди и никому нет до меня никакого дела. Я одинокий бродяга, которого, словно пушинку, порывами ветра тянет по жизни.

От таких мыслей на душе стало тоскливо, но впасть в меланхолию мне не дали.

— Олег! — меня окликнули, я обернулся на зов и увидел Ельникова, про которого совсем забыл.

— Здравствуйте, Иван Иванович, — я поприветствовал единственного знакомого из прошлой жизни. — Как вы? Я думал, что ваш отряд уже ушел из Каменца.

Ельников поморщился и махнул рукой:

— Никак не получается. То контракт плохой, то у нашего командира запой, то переговоры срываются. Наверное, надо менять отряд. Ты никуда не торопишься?

— Нет.

— В таком случае, пойдем на Биржу. Кстати, ты там уже был?

— Не доводилось.

— Э — э-э, земляк это такое место… Хотя сам все увидишь. Топай за мной.

Мы обогнули две казармы, и вышли к Бирже, которая меня не впечатлила. Обычный длинный барак из серого камня с крышей из позеленевшей черепицы, самое первое здание, построенное на территории базы повольников. Однако первое впечатление бывает обманчивым и, оказавшись внутри, я оказался поражен.

Все пространство барака оказалось забито повольниками, которых было больше двухсот человек. Они сидели за столами и перемещались от одной группы к другой. В воздухе плавали клубы сизого табачного дыма. В углу стояла бочка с пивом, и старый дед, видимо, отставной повольник, наливал всем желающим. Гомон. Шум. Разговоры. Смех. Споры. Кто‑то пиликал на скрипке. А в противоположном конце Биржи находился ринг, и там шла драка. Два подвыпивших повольника дубасили один другого почем зря, а зрители подбадривали их и делали ставки.

Но самое интересное находилось на длинных стендах, которые были приколочены к стене. На них размещались объявления о найме отрядов и бойцов какой‑то определенной специальности, а так же предложения обмена и покупки различных видов вооружения.

Пока Ельников ходил за пивом к бочке, которую по случаю удачного возвращения в Каменец выставил полевой командир Окоп, я читал объявления:

«Для сопровождения торгового каравана из десяти фургонов в Алексеевскую республику требуется группа хорошо подготовленных бойцов. Оплата договорная. Обращаться в контору купца Фирсова».

«Группе „Ждана“ требуется пулеметчик — профессионал. Обращаться в таверну „Ирис“. Спросить Ждана».

«За голову беглого преступника по прозвищу Цурик каменецкой городской управой объявляется награда в сорок рублей. За ордером и дополнительной информацией обращаться в городскую управу, двенадцатый кабинет».

«Для несения гарнизонной службы в поселке Белый Яр и охраны церковной миссии требуется группа бойцов. Срок — шесть месяцев. Оплата натурой и продовольствием. Обращаться на постоялый двор „ТМ“. Спросить отца Юрия».

«Отряду „Колос“ срочно требуется механик — водитель БМП. Оплата договорная. Обращаться в шестую казарму».

«Требуется группа для зачистки местности в районе Домбровских пастбищ. Оплата достойная, по результату. Обращаться к господину Домбровскому».

«Купим излишки военного снаряжения, боеприпасы, бензин, продовольствие и тяжелое вооружение. Возьмем на реализацию трофеи. Оружейный магазин братьев Гольц».

«Продам автомобиль ВАЗ-2106. Год выпуска — 1988–й. Состояние хорошее. На ходу. Двигатель 1.3 литра. Цена договорная. Гараж на улице Красной».

«Требуются высококвалифицированные телохранители. Оплата высокая. Обращаться к Юре Арбалету».

«Группе „Полковника“ требуется снайпер. Обращаться в третью казарму»…

— Ну и как тебе здесь? — вернулся Ельников, который протянул мне кружку светлого пива.

— Нормально. Видно, что движение имеется и люди суетятся.

— Это точно, — земляк указал на свободный стол. — Присядем.

Расположившись за столом, под пиво, разговорились. Кратко, я поведал Ельникову о своем положении и задал те же самые вопросы, что и Карпычу. Ответы, кстати сказать, получил такие же. А потом земляк поинтересовался: