Таран Матару - Новичок

— Так, ладно. Атол уже должен был закончить, — сказал Утред, уходя с дороги. — Посмотрим, что ты умеешь.

29

Флетчер поморщился, когда раскаленный красный металл на наковальне снова медленно приобрел серый цвет. Каждый раз, когда он вытаскивал кусок стали из ревущего пламени печи, он остывал после всего лишь нескольких ударов молотком. Флетчер придал ему приблизительную продолговатую форму, но это совсем не походило на кинжал, который он намеревался выковать.

— Это гномья сталь, — с намеком на жалость произнес Отелло. — Она тверже и острее любого металла, известного людям, но она быстро остывает. Нужна гномья сила, чтобы удалить прежде, чем она опять затвердеет.

— Это был нечестный трюк, Флетчер, — добродушно сказал Утред. — Я знал, что ты не справишься. Атол, принеси чугуна из подсобки.

— По крайней мере, он не знал, как выглядит гномья сталь, это было видно по его удивленному выражению лица, — ответил Атол. — Шпион из Гоминиумских войск знал бы. Теперь мы выясним, вправду ли он подмастерье.

— Подождите, — сказал Флетчер, у него появилась идея. — Я могу заставить это сработать.

Он вытянул Игнатуса из-за шеи и потряс его, чтобы разбудить. Бес зевнул и поскреб щеку задней лапой, как собака. Флетчер улыбнулся и подождал, пока туманное сознание Игнатуса прояснится, когда он пробудится ото сна.

— Пришло время тебе потрудиться, праздное создание, — поддразнил Флетчер. Затем он сконцентрировался на стали, пожелав, чтобы она снова раскалилась. Игнатус возбужденно заверещал. Он глубоко вдохнул и направил на металл струю голубоватого пламени.

Медленно, но верно металл покраснел, затем порозовел.

— Ух ты… Я бы мог такого использовать, — пораженно выдохнул Утред, когда демон снова вдохнул и усилил огонь. Он раскалил метал почти добела и наполнил помещение едким серным запахом.

Флетчер заработал молотком, кинжал приобретал очертания с каждым взмахом. После, казалось бы, века ожидания, он мыслью успокоил Игнатуса. Изможденный и обессиленный, демон заполз обратно в капюшон. Флетчер тоже чувствовал себя выжатым, рука болела от града ударов, который он обрушил на клинок.

Утред взял какие-то щипцы и поднес оружие к свету. Рукоятка была металлической и ровной, округлой на конце, готовой быть обернутой кожей для лучшей хватки. Само лезвие было простым стилетом, длинным и тонким клинком, который предпочитали убийцы.

— Где ты научился ковать такие? — спросил Отелло, проверяя кончик большим пальцем. — Это не очень-то обычное изделие.

— Мы в большинстве имели дела с торговцами. Им нравилось оружие, которое легко спрятать, чтобы они могли застигнуть разбойников врасплох, — сказал Флетчер, любуясь своей работой. Это было одно из его лучших творений.

— Хорошо, парень, ты свободен. Ты сегодня немногое узнал. Чтобы сгладить мои плохие манеры, мы изготовим тебе ножны бесплатно. Ты должен будешь оставить нам свой клинок, но он будет у тебя уже через несколько дней. Моя жена также найдет тебе новую форму. Она не будет подогнана, но все же лучше, чем те проеденные молью тряпки, что ты носишь сейчас. Мы не допустим, чтобы говорили, что товарищ нашего сына — бродяга. Без обид, — с улыбкой заявил Утред.

— Сколько я вам должен? — спросил Флетчер, доставая кошель.

— Только этот кинжал и обещание, что ты присмотришь за моим мальчиком. Таких как ты мало, Флетчер. Именно люди вроде тебя дают мне надежду на мир между гномами и людьми, — произнес Утред.

Когда они дошли до места встречи, дождь уже шел вовсю, но вокруг не было ни следа остальных. Отелло ударил в стену, пока они стояли, дрожа, в узком дверном проеме, планируя следующий шаг. Телег не было видно, и улицы были почти пустынны.

— Чертов дождь, — проворчал Отелло. Он пребывал в скверном настроении и не только из-за дождя и отсутствия транспорта. В спешке покидая Пинкертонцов, они забыли на земле томагавк Отелло. Когда они вернулись тем же путем, его уже не было.

— Чертовы Пинкертонцы. Мой бок окоченел, и я потерял одно из лучших изделий отца, — продолжил Отелло, вглядываясь в потоки воды.

— Мне жаль, Отелло. Уверен, отец сделает тебе такой же, — сказал Флетчер с сочувствием.

— Каково было бы тебе, если бы ты потерял хопеш? — В голосе Отелло прозвучала горечь, когда он направился по улице.

Флетчер не знал, что ответить, поэтому промолчал. Он последовал за удрученным гномом сквозь дождь. Несмотря на куртки, они продрогли до костей, и Флетчер знал, что путь домой будет холодным и печальным.

— Думаю, у нас больше всего шансов на площади Валентиуса, — крикнул Отелло, когда в небе раздался гром. — Там расположено большинство стойл.

— Хорошо, пошли! Я просто хочу уже куда-нибудь пойти, — прокричал Флетчер в ответ, глядя в грозовое небо.

Они побежали вниз по пустынной улице, разбрызгивая воду из луж, которые собрались на дороге. Каждые несколько секунд улица замирала от молнии, за которой следовал оглушительный грохот грома.

— Молнии близко, Отелло! Похоже, назревает настоящая буря, — крикнул Флетчер, его слова почти унесло ветром.

— Почти на месте! — крикнул Отелло в ответ.

Наконец-то они свернули на маленькую площадь с огромным навесом, который защищал от жуткого ливня. Площадь была заполнена толпой людей, укрывшихся от шторма и слушающих мужчину на помосте. Он кричал, но Флетчер слишком устал, чтобы прислушиваться.

— С этой платформы они продают лошадей на аукционе. Имей в виду, если захочешь подарить мне коня, — пошутил Отелло, выжимая бороду.

— Ха, может толстопузого пони, с большим ты не справишься, — поддразнил Флетчер в ответ, радуясь, что гном снова оживился.

Когда они оглядывались в поисках телеги, Флетчер краем уха услышал последние слова разгневанного мужчины.

— …все еще эльфы продолжают войну, что стоит обоим народам во много раз больше, чем размер налога! Но вместо того, чтобы воевать с ними, наш Король говорит о мире, не осознавая подлинных намерений эльфов! Они хотят, чтобы мы проиграли войну, неужели не видно? Когда Гоминиум падет, ничто не помешает им отобрать наши земли! Оркам они не нужны, им нужна лишь наша смерть. Когда кровь заструится по улицам Корсилиума, эльфы будут праздновать нашу гибель!

Толпа одобрительно заревела, поднимая в воздух кулаки. Флетчер смотрел на них, отвлекшись от своей задачи. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так открыто выступал против Короля, с такой ненавистью к эльфам. Даже Ротерем не был таким неистовым.

— Так что же мы будем с этим делать? Как принудим Короля? Я скажу вам! Мы пойдем в их посольство и убьем всех этих остроухих ублюдков! — взвыл мужчина с таким пылом, что его голос был на грани крика.