Владимир Мясоедов - Новые эльфы

— Ну и что это такое, — буркнул мрачный, как грозовая туча, шаман. Судя по всему, постоянное недосыпание неформального лидера компании было вызвано двумя факторами. Первый — он больше всех туда-сюда носился и делал. Второй — Лика, которая сейчас выглядывала из-за его спины, тщетно пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы.

— Судя по всему, нас пришли навестить коллеги Семена, — ответил ему Азриэль, как обычно, сверкающий своими латами. — У них точно такие же черные комбинезоны из не пойми чего, как у него дома остался. О! А вот и он! Идем, поздороваешься с собратьями по нелегкому делу втыкания кинжала под лопатку. Обменяетесь опытом, впечатлениями, обсудите последние стоны ваших жертв… куда ты их потащил?!

«Шутит, — решил архимаг, — уж следы от многих десятков убийств я бы на его душе заметил. Этот эльф либо вообще никого в своей жизни не убивал, либо было их относительно немного».

— В допросную, — буркнул, не оборачиваясь, Шиноби.

— А у нас она разве есть? — озадачился шаман.

— Теперь — да! С нами пойдешь?

— Не, я спать.

— Мы Мозга с собой возьмем, — проинформировал ленивого шамана Семен.

— А самому слабо вогнать иголки под ногти допрашиваемому? Да что хотите делайте, только не будите меня до обеда.

С этими словами Михаэль развернулся и ушел. Вслед за ним ушла и Лика. Что-то подсказало архимагу, что уснуть сразу эта парочка даже не попытается. Но тут началась речь, в конце которой он должен был сказать пару слов, и просмотр прошедших событий пришлось прекратить.

Все когда-нибудь кончается, кончилась и прощальная речь. В своем последнем слове архимаг честно признался, как ему жаль, что столь достойные коллеги отправились в загробный мир, и предостерег молодых магов от излишне рискованных опытов без присмотра старших коллег.

«Их стоит воскресить как нежить! Причем самую тупую! — решил для себя Келеэль. — Хотя менять уровень интеллекта и не придется».

После него почти те же самые слова сказал ректор, заставив архимага задуматься.

«А что делать? — спросил сам себя вечером волшебник, снова возвращаясь к этой проблеме. — Не будешь экспериментировать — останешься неумехой и будешь влачить жалкое существование, пока кто-нибудь не прибьет. А полноправным магам до учеников, как правило, дела мало. Вот и крутятся бедняги как могут. И в результате калечатся и гибнут. Что ни говори, а система учитель — ученик намного лучше, чем академия. Те, кто обучался у наставника, куда лучше подготовлены, чем среднестатистический студент. Правда, мало кто жаждет взвалить на себя обузу в виде ученика. Да и кругозор у молодежи ограничен… Как мне это в свое время мешало! Но все же интересно, сумеют ли в конце концов организовать новое поселение эти странные эльфы? И что они предпримут для начала?»

Если бы Михаэль знал, к каким последствиям приведет его лень, то он бы зарекся оставлять членов своей группы без присмотра. При помощи гипнурга головы двух забравшихся в пещеру воров были взломаны, перевернуты в поисках ценных воспоминаний и… использованы целиком и полностью. Третий такого интереса не представлял, потому что был всего-навсего подмастерьем. Талантливым, это да, но совсем неопытным. Семен не только узнал у пленников, кто их послал и где их логово. Он также выведал у них информацию о том, где эти два мастера преступного мира, а это были именно мастера, хранят свои сбережения и кого из представителей теневой жизни города они могут найти прямо сейчас. А дальше началось то, что в историю города Тенелок войдет либо как «Ночь большого шмона», либо как «День болтливых языков»! Разница невелика.

Семен взял всех эльфов, кроме шамана и его подруги. Взял скорпионов, взял гипнурга и поехал в ночной город. Ворота конечно же были закрыты. Но калиточку для своих знакомых из числа воров наряд стражников открыл. Причем калиточку такого размера, что туда могла бы строем прошагать маленькая армия. Но через них прошло нечто куда более страшное. Самозваный и неподкупный страж закона с напрочь отсутствующим чувством самосохранения и ручным предводителем туманников. Схему он использовал очень простую. Подъезжал к дому, где скрывался либо преступник, либо скупщик краденого, либо вообще притон. Командовал Мозгу созвать всех, кто там находится, вниз со всеми имеющимися материальными ценностями и сознанием, готовым к приему новых команд. Забирал принесенное, после чего велел обобранному до нитки преступнику наутро сдаваться горожанам. Жертвы террора пробовали сопротивляться… бесполезно. Несколько слабеньких магов, не стеснявшихся использовать свою силу в преступных целях, помехой для бывшего главы туманников не стали. Только один смог защитить свое сознание и бежать. Но он, видимо, все же нашел в себе достаточно смелости, чтобы предупредить остальных своих подельников. Или, может быть, просто кинулся искать убежище у знакомых.

Близился рассвет, и эльфы решили, что пора заканчивать сбор трофеев (по-другому это назвать было нельзя). К тому времени свободного места в их повозке практически не осталось. Но к ней добавилась еще пара телег, позаимствованных переселенцами вместе с кучерами и лошадьми у наиболее состоятельных воров. И все это было занято отнюдь не дешевыми вещами. На сокровищницу дракона это, конечно, еще не тянуло… но на казну города уже, пожалуй, да.

Наутро в городе началась то ли гражданская война, то ли бунт, то ли торжество справедливости. Примерно половина имевшихся в городе преступников прилюдно каялась и сдавала подельников. Оставшаяся половина либо убралась из города, либо попряталась по таким щелям, откуда их выцарапать решительно настроенным городским массам было бы невозможно. Стража тоже частично скрылась, ибо находящиеся под внушением гипнурга люди оглашали такое… несколько офицеров были вынуждены совершить самоубийство. Это был единственный способ смыть позор с их семей, честь которых они запятнали ну просто очень неблаговидными поступками. Еще парочку растерзала озлобленная толпа, узнавшая наконец кто виноват в периодических пропажах детей. Оказывается, эти два человека договорились с какой-то сектой, практиковавшей жертвоприношения. Сектантам, кстати, тоже досталось. Глава гильдии магов, услыхавший краем уха, где прячутся адепты запретных знаний, немедленно рванул туда и буквально в дверях столкнулся с храмовой стражей, тоже пришедшей по этому адресу. Город от пожара спасло только чудо. Ну и еще то, что наиболее уважаемой магией в пустыне была гидромантия.

Проснувшийся наконец Михаэль увидел гору сокровищ, выслушал радостные речи своих компаньонов и схватился за голову. Впрочем, паниковать он перестал практически сразу, углядев, как ворота города открываются и из них выезжают первые всадники, направляющиеся вроде бы в сторону пещеры. И тут он начал рвать и метать. Сперва наорал на опешивших эльфов, потом велел быстро спрятать ценности в подземелье и стал прямо у входа в пещеру чертить какую-то магическую схему. Сунувшемуся было к нему Семену он едва не остановил сердце. Судя по всему, шаман перешел в то состояние, которое у воинов зовется боевым безумием, а у магов — нездоровым энтузиазмом. Последствия и в том и в другом случае обычно страшные.