Ник Перумов - Эльфийский клинок

Эйрик задумался и потянулся, чтобы почесать затылок, наткнулся на сталь шлема и опустил руку.

— Так ведь мы с ними всего один раз и столкнулись… Нет, Фолко, люди это были, обыкновенные люди, сильные, высокие, крепкие. Ну ладно, друг Фолко, — поднялся Эйрик. — Заболтался я тут с тобой, а меня товарищи заждались. Спи спокойно! Здесь, наверное, так же безопасно, как и в самом Приторье.

Эйрик поднялся, хлопнул хоббита по плечу, повернулся и быстро скрылся в темноте. Фолко вздохнул, посидел еще немного, докуривая свою трубку, и тоже пошел спать. Кончился третий день их пути от Пригорья.

Глава восьмая. СЕВЕРНАЯ СТОЛИЦА

Два последующих дня их путешествия к Аннуминасу прошли на удивление спокойно. Вновь был полон народом Тракт; всюду виднелись сторожевые вышки с бдительной стражей. Рогволд взял на себя заботы по устройству на ночлег; гном, когда выдавалась минутка, утыкался в Красную Книгу и по ночам не давал хоббиту спать, изводя его вопросами. От нечего делать Фолко внимательно прислушивался к разговорам в тех трактирах, где они останавливались, но и здесь, как и в Пригорье, люди могли обсуждать все что угодно и ни словом не обмолвиться о том, что волновало путешественников.

Так прошло два полных дня. На третий день случайные спутники показали им сожженную по весне деревню, что была в пяти лигах от Тракта, и тут Фолко впервые воочию увидел плоды войны между людьми.

Посреди широкого круга пустых, так и оставшихся не засеянными с весны полей торчали закопченные печные трубы, точно обглоданные кости, высовывающиеся из груд омытых дождями обугленных бревен. Пламя не пощадило ни единого строения, пожрало окружавшие деревню сады, аккуратно подчистило даже плетни и заборы вдоль околицы. Друзья молча брели мимо обгорелых остовов домов, ведя пони в поводу. Ни один из них не дерзнул нарушить покой мертвых пепелищ.

— А почему люди не вернулись сюда? — нарушил наконец тишину хриплый голос гнома. — Почему не стали отстраиваться?

— Они подались на Запад, — негромко ответил Рогволд. — Местные жители считают, что на месте уничтоженной врагами деревни нельзя ничего строить, пока все не порастет травой, которая вберет в себя злую судьбу этого места.

— Судьбу! — Гном непочтительно фыркнул. — Мечи нужно крепче в руках держать!

Тракт в этих местах сильно уклонялся к западу от сожженной деревни, обходя стоящие тесной группой высокие лесистые холмы.

— Послушайте, а что, если напрямик? — вдруг предложил хоббит. — Напрямик через эти холмы. Там ведь дорога есть — видите? И, по-моему, как раз на Тракт выедем. Только срежем сильно. Ты не знаешь этой дороги, Рогволд?

— А что, можно, — согласился тот. — Тракт здесь действительно петлю делает, что же нам без толку взад-вперед ездить. Правда, дорогу эту я вижу впервые, как и ты, Фолко.

Они оставили позади молчаливое пепелище, и их лошади зашагали по пыльному проселку, вьющемуся между заброшенных, поросших сорняками полей. Местность тут была неровная, поля слегка всхолмлены, словно откинутое одеяло. Кое-где среди желтовато-серых квадратов и прямоугольников стояли уцелевшие амбары и сенные сараи; возле дверей поднялась высокая, почти в рост Фолко, ядовито-зеленая крапива.

Проселок постепенно становился все уже и уже, и видно было, что по нему уже давно никто не ходит. Они подъезжали к лесу. Дорога, к тому времени превратившаяся в узкую тропу, ныряла в густой кустарник, заполнявший ложбину между двумя высокими холмами с крутыми склонами. Гном остановился и, прищурившись, пристально поглядел на них.

— Это не просто холмы, — уверенно заявил он. — Тут под слоем земли — скала, причем очень древняя и крепкая.

Они въехали в лес. Пришлось низко пригнуться к гривам лошадей — сплетшиеся ветви нависали над самыми головами, так что высокому Рогволду пришлось согнуться чуть ли не вдвое. Однако вскоре нудный, мелкий боярышник кончился, и они оказались на узкой, едва заметной тропе, вьющейся среди густого ольшаника, кое-где пробитого темно-зелеными копьями молодых елей. Землю устилал плотный покров сухо шуршащей листвы; над ними сомкнулось молчание, и Фолко краем глаза увидел, как напряженно стал оглядываться гном, положив по привычке руку на топор.

— Ты чего, Торин? — шепотом спросил хоббит. — Заметил что?

— На землю глянь, — в тон ему ответил гном. — Дорога заброшена, но совсем недавно по ней проезжали!

— Где, где следы? — подоспел ловчий. — А ну-ка, все назад! Не затопчите! Фолко, подержи!

Рогволд сунул поводья в руку хоббита и спрыгнул на землю. Торин и Фолко, чтобы не мешать ему, подались чуть назад. Ловчий принялся шарить по тропе, осторожно ощупывая землю своими длинными пальцами. Фолко пригляделся. На тропе действительно виднелись довольно свежие отпечатки конских копыт; они еще не успели заплыть, и Рогволд определил их как вчерашние.

— Снова антмарские подковы! — Ловчий распрямился, лицо его было встревожено. — Ехал один всадник. Только откуда он здесь взялся?

Они вернулись назад, и загадочные следы отыскались только на самом краю зарослей — они шли с востока, вдоль края полей.

Друзья остановились. Фолко было не по себе — ехать вот так, очертя голову, когда, быть может, где-то там, в лесном сумраке, затаился беспощадный враг! Пусть он один, а их трое, но все-таки…

— Может, вернемся? — вдруг робко предложил хоббит.

— Вернемся? — зарычал Торин. — Никогда! Чтобы я отступал без боя?! Он же один! А нас трое! Ты что, друг хоббит?! Может, у тебя на луке тетива ослабла? Или твои ножи затупились? Вперед, и без никаких! Поехали, Рогволд!

— Да, история, — вздохнул ловчий. — Ну да была не была! Может, снова какой их отряд заметим.

— Я поеду впереди, — воинственно заявил Торин. — А ты, Фолко, держись сразу за мной и приготовь лук — стреляй во все, что движется!

Осторожно и медленно, подобно разведчикам возле вражеского лагеря, они двинулись по тропе. Когда миновали кустарник, вперед пришлось выдвинуться опытному Рогволду, потому что тропа почти пропала.

Ольшаники тянулись довольно долго, в осеннем облетающем лесу почему-то царила тишина, даже ветер не колебал вершины деревьев, укрытых могучими телами холмов. Вскоре тропа пошла мелким ельником, очевидно, здесь кончалась сделанная когда-то просека, но потом путники и вовсе уперлись в глухую стену векового елового бора. Пришлось спешиться. Теперь они шли в ряд. Рогволд посреди, не отрывая взгляда от следов, — к конским копытам прибавились следы человека, обутого в тяжелые сапоги. Торин слева, топор на изготовку, а Фолко справа, стрела на тетиве. Все было спокойно, и тут из притороченного за седлом гнома мешка с пленным карликом раздались какие-то жалобные, хлюпающие звуки, а потом он тоненько заскулил.