Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи

Гордыня ли служит основанием сей надежде? о, как раз гордыня многажды более свойственна тем самым академикам, что нынче до донца исчерпывают свои силы в скорбных попытках хоть как-то сдержать распространение поветрия. И пусть маги несоизмеримо превосходят доброго Дурту в могуществе своего колдовства, пусть опираются они на традиционные, веками отточенные декрипитации мастерства… сколь бы споро ни научился ты преодолевать однажды и навсегда проторенный путь — но увы, путь этот способен привести тебя лишь в ту же самую, однажды и навсегда определённую точку. Попытайся ты не то что изменить цель прибытия, но даже и просто срезать дорогу — тут же и завязнешь в непролазно-глухом лесу незнания да непонимания. И никогда, никогда не одолеть тебе сию чащобу, пока не заставишь ты самоё себя обучиться особым навыкам и правилам хождения там, где нет ещё торных, истоптанных путей.

Вот этому-то принуждению и посвятил свою жизнь Дурта; и ладно б одну лишь собственную жизнь!.. Отца-пандарина, с немалым скандалом изгнавшего Дурту из монастыря, где провёл тот сиротскую юность, в чём-то можно понять — и уж точно не следует осуждать слишком строго.

О да, улыбнулся про себя Кави, вспоминая грядущие годы. Что с того, что годы эти с неизбежностию сложатся теперь совсем иначе, нежели сложились в памятной ему реальности?.. не таков друг Дурта, чтоб позволить какой ни на есть реальности отвлечь его от истинно важных вопросов.

— Мы не знаем истинной причины поветрия, — сказал он, не желая далее углубляться в тонкости фундаментального противостояния Дурты с магами Академии, — но на сей момент несомненно одно: Варта не извлечёт никакой выгоды от применения репрессий в адрес вольных либо случайных спутников сударя капитана. Кроме того, я только от Его Высочества — и должен отметить, что благородный принц Содара не испытывает по отношению к нам какой-либо враждебности.

— Он не считает?.. — спросил Дурта, приглаживая растрёпанную рыжую шевелюру.

— Нет, — твёрдо сказал Кави, — Лорд-Хранитель разделяет наше мнение о причинах ухода сударя капитана.

— Ну, он, конечно, человек… но он не предатель вообще!

— Слезь с верстака. И сколько можно грызть эти яблоки, скажи на милость?

— Они вкусные.

— Самые обычные.

— В лесу он до сей поры имел возможность отведать лишь дичков, — пришёл на выручку младшему Кави Кави старший. — Нам ли с тобою, о достойный Думья, осуждать юного лесного эльфа за неожиданное пристрастие к…

— Да пусть, пусть ест! — отмахнулся Дурта, дёргая рукавом халата слишком резко для того, чтоб принц-консорт не сумел разглядеть за этим жестом некоторого смущения. — Живота не жалко — пусть ест! Вы, дикари… кругом чума, кругом гибнет весь мир, и мы вместе с ним, а этот юный тумул…

— Ну тем более, вообще, а чего еде пропадать? — с удовольствием сказал юный тумул, вальяжно подкидывая на ладони вполне ещё мясистый огрызок.

Да, с усмешкой подумал Кави-старший, быстро этот я освоился: спервоначалу-то выедал до косточек, да и косточки тоже потом разгрызал. Лучше бы о Севати думал, что ли…

А вот к Севати теперь, когда Немец исчез, дорожка им обоим заказана… ладно, в самом деле, пусть уж младший, — чем с тоски понатворить глупостей, — заедает разлуку вторым ящиком сочных краснобоких яблок.

— Эээ… хотя бы огрызки не разбрасывай, драконья ты погибель, — напомнил Дурта, явно более из желания оставить за собою право старшинства.

— Ага, — покладисто согласился мальчишка.

И, — разумеется, — тут же запустил огрызком в узкое оконце «избы-читальни».

И, — удивительно, — промазал.

— Баба-ах! — вдохновенно произнёс Кави-младший, ничуть не смущённый густым сочным звуком, порождённым соприкосновением остатков яблока с тонкой дощатой стеной домика. — Нормально, да? Как «калаш» у человека, да?

— Даже не похоже, — раздался за их спинами знакомый насмешливый голос, и сердце Кави-старшего пропустило такт. — У «калаша»-то звук стальной, хлёсткий. И резкий — ну вот примерно как у тебя с этих яблок понос-то будет.

— Ра! Он вернулся! — дурниной заорал мальчишка, спрыгивая с верстака, но Кави-старший успел первым. Шагнув к ухмыляющемуся человеку, он что было сил заключил того в объятия, с трудом, правду молвить, удерживая уместную, но всё же не вполне достойную слезу.

Сударь капитан отсутствовал всего-то менее половины суток…

— Вот так, орлы, — сказал видимо довольный Немец, выворачиваясь наконец из тройных объятий, — ну всё, отставить сопли. Здесь твой меч-то, всё в порядке.

— Сударь капитан!.. «Меч»!..

— Всё, всё. Отставить.

Человек вздохнул, оправляя свой новый камзол… о да; прежний был пятнисто зелёным, этот же — куда менее приятного глазу мглисто-серого оттенка. Определённо, искусство туалета в Земле нуждалось в решительном переосмыслении…

Мешка при сударе капитане тако же не наблюдалось.

Но сам Немец — да, определённо был жив, здоров и привычно жизнерадостен.

Капитан прислушался к чему-то и поднял указательный палец. Не сразу, но все замолчали.

Прежде, чем Кави сообразил как следует насторожить и свой слух, дверь «избы-читальни» распахнулась вовнутрь от сильного удара каменной подошвы. В проёме, широко расставив ноги, стоял грозный Содара. За спиной его маячили не менее одоспешенные караульные.

— Та-ак, — сказал Содара, старательно багровея лицом. — И как это понимать?

— За спичками ходил, — сказал сударь капитан, вынимая из кармана маленькую сплющенную коробочку. — А вы чего тут все переполошились-то?

— Да ты понимаешь, высочество, это у нас на Земле традиция такая. Мы с друзьями каждый год отдыхать ходим, во соседние миры, — окал капитан окладисто, с удовольствием: он был… ну, пусть не дома, но в мире Вишвы всё хотя бы казалось не настолько тошным, как на Земле. — Вот я и подумал: принесу-ка Варте вашей дар огня. Нельзя же попасть в другой мир — и не попрогрессорствовать чуток, как считаешь?

— Самогарные прутья известны в Варте со времён Манаса Горы, — сухо сообщил Содара, — но не пользуются популярностью по причине дороговизны в сравнении с обыкновенным огнивом. Кроме того, они имеют склонность отсыревать.

— Беда. Воском пробовали покрывать?

Лорд-Хранитель неприятно сузил глаза.

— Не морочь мне голову… капитан. Мне нужны не измышления, а ответ на заданный вопрос.

— Который?

Принц раздул ноздри, пару раз прерывисто вздохнул, но багроветь на этот раз не стал. Наверное, уже поленился.

— Ты отправился за своим снадобьем. Я могу это понять и не буду покамест обсуждать осуществимость подобного шага. Да, вероятно, у нас и нет иного выхода… по сведениям из Нагары, чума всё же проникла в город — твой «карантин» не помог!