Вера Чиркова - Заложница. Книга 3

— Вот это главные слова… — тяжело произнёс Регорс, — но я не смогу командовать войсками, зная свою вину.

— Сможешь, — с нажимом произнёс герцог, — больше они никому не подчинятся и не поверят. И если тебе так же, как и мне, дороги твои подчинённые, те люди, которые стояли с нами плечом к плечу на стенах крепости Же-Дрейз, то ты забудешь и про свои ошибки и про мои. Если судить по справедливости, это я больше всего виновен в произошедшем, верил только Меркелосу, а не проверенным друзьям, потакал капризам Бретты, Ральены, Лархоя и матушки. Тогда как нужно было решительно раз и навсегда разрубить этот узел.

— Тогда можно один вопрос… — помолчав, решился генерал, и Крисдано понимал, что это и есть ответ на его предложение, и означает он согласие, — почему Меркелос сидит тут?

— Зарабатывает прощение, — усмехнулся герцог, — но он теперь только секретарь. И ещё… он дал мне клятву на крови, а все прежние клятвы, данные Юверсано, с него сняты.

— Вот как… — в голосе Телвора Регорса прозвучало облегчение, — тогда и я могу дать любую клятву. И тоже готов на все, чтобы заслужить прощение.

— Ты и так сделал многое, сберёг дворец и город, не допустил к власти Юверсано.

— Но зато мне не хватило сил защитить наши границы… — горько признался Регорс, надевая свой пояс, — войска Юверсано второй день идут по нашим землям.

— Выкинем, — помрачнев, рыкнул Хатгерн, — как только поговорю с гвардейцами, направим туда первые отряды. А пока предупредите жителей, пусть уходят, не держатся за вещи. Я все убытки возмещу, жизнь дороже. И ещё… скажи, никто из знатных господ не пытался устроить каких-нибудь… нападений на дворец?

— Собирались… — угрюмо признался генерал, — но я не мог им позволить дебошей и кровопролитий. Пятеро сидят в камерах, троим выдали предписание отправиться в загородные имения, остальных строго предупредили… пригрозили забрать титулы и дома.

— Ее светлость требовала всех казнить, — отстранённо сообщил Зрадр, — в том, что они живы, полностью заслуга генерала.

— Генералиссимуса, — поправил Хатгерн, — спасение моих преданных друзей дорогой подарок.

— Там не все желали вашего возвращения, — честно предупредил Регорс, — трое из тех, кто живёт в своих домах под наблюдением, призывали объединить два герцогства.

— Вернее, положить наше им под ноги, — едко заметил Меркелос, — у Юверсано волчий аппетит.

— Обрежем мы ему аппетиты, — зловеще пообещал герцог и кивнул Регорсу, — иди, нужно спешить.

— Мы пойдём с ним, — кивком позвав Ганти, поднялся с места дракон, и кивнул гвардейцам — и вы тоже.

— Это мои друзья, я им всецело доверяю, — твёрдо пояснил генералу Харн. А когда за ушедшими закрылась дверь и они остались втроём, приказал, — Меркелос, пиши указ… о том, что я вернулся с охоты или не знаю откуда, ну ты сам знаешь. Там должна быть благодарность Регорсу и пункт о снятии тебя с должности советника. Может ты и осознал свои ошибки… но народ в это не поверит. Даже мне верится с трудом… уж извини.

— Я понимаю… и не обижаюсь, — тихо буркнул секретарь, беря перо и бумагу, — для меня сейчас ничто не важно, кроме здоровья Милицы.

— Ительс… меня волнует вопрос о фейле. Ему не вредно долго находиться в герцогствах? И не хочет ли он полетать? Можешь устраиваться в моих покоях, как только я освобожу из темниц своих друзей и отправлю войска навстречу захватчикам, сразу выделю тебе карету и отряд сопровождения. Далеко живут твои друзья?

— Родные, — пояснил лекарь, — отсюда три дня пути.

— Нужно было попросить дракона… — не отрываясь от работы, намекнул секретарь.

— Дракона просить не нужно… — тихо, но непреклонно отказался Ительс, — он и сам делает всё, что в его силах. А если не предложил помочь, значит не может. Он ведь должен хоть раз побывать в том месте куда открывает портал, это очень мощная и точная магия и ошибок не терпит. Или получить эти сведения от кого-то другого, заглянув в сознание, но там, насколько я знаю, есть несколько непреложных условий.

— А как же тогда он нашёл мои покои? — задумался герцог.

— Спроси его напрямик, — так же тихо посоветовал Ительс, — драконы не против откровенных вопросов, зато их очень обижают всякие домыслы и подозрения. Это очень гордая и честная раса… но из-за постоянного присмотра гольдов им пришлось лгать и хитрить, и вот именно этого они никогда не простят коротышкам.

— Харн, после ужина я уйду. — Глухо сказал Зрадр, когда они закончили разбираться с узниками герцогских темниц, попавшими туда в последнее время, — но немного позднее придёт Грард. Последи… чтобы в гардеробной никого не было.

— Хорошо, — согласился герцог, оглянувшись на угасающий за окном день, — я вообще приказал никого сюда не пускать. Ни слуг, ни родственников.

— Ты не будешь переодеваться? — неназойливо осведомился Ганти и герцог молча мотнул головой.

Не стоит предстоящий ему разговор таких усилий. Хатгерну даже самому себе не хотел признаваться, как тяжела для него одна только мысль о совместном ужине с матушкой и Лархоем, но отступать было некуда. Ее светлость уже потребовала, чтобы ее привели к сыну, заявив, что не поверит никому, пока не увидит герцога своими глазами. И теперь Харн даже не сомневался, что ему придётся доказывать матушке свою подлинность.

— Кстати… Зрадр, — подняв взгляд на развалившегося в кресле дракона, — вежливо осведомился герцог, — мне немного пояснили про порталы… но я все равно не понял, как ты так точно сумел привести меня в мои покои.

— Не я… а Грард, но это одно и тоже, — вздохнул дракон и открыв глаза, уставился на Хатгерна сузившимися в поперечные щёлочки глазами, — и пока Меркелоса тут нет, хочу попросить прощения…

— За что? — ещё невозмутимо усмехался Хатгерн, а сердце вдруг больно сдавила ледяная лапа предчувствия.

— За ошибку… — сердито зашипел дракон и махом вылил в горло оставшееся в кубке вино, которое он лениво потягивал перед этим, — и не думай… что я сделал это из каких-то личных желаний. Это было задание… привязать к себе твою напарницу связью крови.

— Зачем? — сухо обронил герцог, в свою очередь сузив глаза.

— Чтобы найти её в любом мире… — дракон тяжело вздохнул, со скрипом провёл когтём по подлокотнику, и тут же зарастил царапину, — мы разговаривали с феями через домовых, и попасть в тот мир, куда Айола сумела утащить свой дворец, никак не могли. Такой запрет феи наложили на домовых, когда создали, служить только людям. Они же создавали их после того, как гоблинов переселили сюда. Но тут домовые не смогли выжить… вернее, жили, пока феи не попались в ловушку.