Алексей Изверин - Чужая корона (Чужое тело-2)

— Граф, а как быть с тем, что тут находятся не только крепостные крестьяне, но ещё и те, которые рождены свободными?

— Да не может такого быть, Ваше Величество! Врут они всё, врут…

— Эй! — Во всё горло крикнул я в толпу. Илья, ученик мастера Лорина! А ну выйди сюда, давай–давай!

Вышел. Оп… Кажется, он тут тоже с семьей, за его драные портки цепляются сразу два пацаненка лет десяти, не больше. Мамаши не заметно.

Так, а как к нему‑то обращаться? Ладно, буду по–простому. Может и поймет.

— Эй, ты. Кто ты такой, как ты сюда попал и за что?

— Инородцы разгромили дом мастера Лорина, Ваше Величество. — Поклонился мне Илья. Как мог поклонился, неглубоко, и так еле на ногах устоял. Пацаны на меня глядели, рот раскрыв. Кажется, один девочка вроде бы? Ничё не поймешь, худые и грязные оба. — Потом они забрали нас и продали вот тому господину. — Он указал на барона Нотта. — Он забрал мою жену и старшую дочку, а нас кинул в бараки.

— Смерд, Ваше Величество! Какие у него доказательства? Эй, ты — чем докажешь, что ты свободный? Кто за тебя поручится?

Илья сжался.

— Мои друзья…

— И они всё, небось, тоже отсюда? — Отставив одну ножку, насмешливо так спросил граф Шотеций. — Ха–ха–ха, думаю, что всё с ним понятно, Ваше Величество! Тут налицо попытка опорочить честных людей! Смерды запродались в рабство, а теперь решили обмануть своих хозяев и сбежать.

— Я свободный человек! — Выкрикнул Илья. — Я подмастерье гильдии Портных!

— Оно и видно! — Колко отреагировал граф Шотеций. — А что же ты, портной, себе портки получше не пошил, а?

Дворяне за его спиной заржали.

— Уважаемый граф. — Дворяне продолжали ржать, отпуская колкие остроты. Граф Рук страдальчески улыбался в сторонке. Разве что обменялся взглядами многозначительными с бароном Ноттом, и дальше делает вид, что он тут только для наблюдения за законностью.

— Гра–а-аф! Ау! Я помню этого человека. Лично я его помню. И некоторых других я тоже помню лично. Они были свободные. Как быть с ними?

— Но, Ваше Величество, это же дворяне! И почтенные и уважаемые люди. Я знаю уважаемого графа, какой ему смысл обманывать и врать? И я знаю почтенного купца Качного из Империи, мой управитель ведет с ним дела. Ваше Величество, тут же дворяне, опора Трона и королевской фамилии Соединенного Королевства, они не могут обманывать! Пусть клянутся на реликвиях…

Граф Шотеций бормотал что‑то ещё, я уже не слушал.

Я же обещал их всех перевешать. Причем самому себе. Такие обещания лучше не нарушать. Кстати, трупы‑то уже с виселицы сняли. Веревки перерезали, да не беда новые найти, порт же рядом, тут веревок навалом должно быть.

Итак, что же с ними делать? Вроде бы, вина не так велика… А эти люди потом могут оказаться полезными.

Эй, уважаемый король, ты что, с ума‑то сошел, что ли? Чем это они могут быть полезны? И что это "не так уж и велика", а? На этих людях, не то что на бароне Нотте, но и даже на графе Лурге столько крови, что умыться не раз хватит! Не веришь — ещё раз в барак сходи, или в трюм корабля спустись!

— Всех вешать. — Распорядился я.

Как камень в воду упал. Барон Алькон чему‑то кивнул, на лицах Коротыша и Подснежника проступили неуверенные, но такие добрые ухмылки. Вольный стрелок с лисьим лицом, который всюду сопровождал барона Алькона, кровожадно оскалился и вцепился в графа Лурга, поволок его к виселице поближе, заломив руки.

— Но, Ваше Высочество… — Граф Шотеций поймал мой хмурый взгляд, сбледнул с лица. — Я хотел сказать, Ваше Величество… Как же суд? По Королевскому Уложению, этих почтенных и даже уважаемых людей надлежит судить только Королевским судом… И Закатный герцог… Тут же его люди, и он должен присутствовать при…

Пока граф Шотеций говорил, надрессированная Волином гвардия действовала. Цап–царап, и уже все обвиняемые стоят на табуретках, и на голову каждому одета петля. Прям как с картины "казнь диссидента", что в "Огоньке" печатали недавно.

— Какой ещё Королевский Суд нужен? — На публику возмутился я. — А я вам тут всем кто, не король, что ли?

Виктор насупился, за его спиной сомкнулись теснее ряды гвардейцев. Кто‑то негромко, но отчетливо обозвался нехорошим словом, кто‑то брякнул оружием. Барон Шорк подвигал в ножнах свой новый меч, Подснежник показал арбалет. Граф Рук сделал вид, что у него срочное дело где‑то за углом пирса. Граф Шотеций побледнел ещё больше.

— Но Ваше Величество, как же… — Залепетал он что‑то. — Как же суд?

— А у нас тут Особое Королевское Совещание. Посовещались, да за дело. Эй, вешай, явления Светлых Богов ждешь, что ли?

Полведра, тип с лисьей мордой, нерешительно двинулся вдоль ряда, одну за одной выбивая табуретки. Сначала мне стало не по себе, но на лицо быстро удалось натянуть равнодушное выражение. Холодные мурашки пробежали по позвоночнику, да и все.

Один за другим, торгаши и дворяне повисали в петлях. Воняло мочой и дерьмом, кто‑то дергался, но большей частью они даже не поняли, что же с ними такое твориться. Типа как страшный сон, типа как не с ними. А когда крепкая петля ломала позвоночник, то было уже поздно.

Радуйтесь ещё, уроды, что так легко отделались. Был бы на моём месте граф Урий…

— Пошли отсюда. — Сказал я. — Виктор, выдели человека, пусть разберется с захваченной казной. Выплатить людям на дорогу домой, остальное конфисковать в государство.

Зачистка на этом как таковая окончилась. Гвардия, набранная Виктором, показала свои зубы и сейчас считала синяки. Студенты–медики суетились, растаскивали мертвых и раненых.

Крестьяне так и стояли толпой, переминались с ноги на ногу.

Так. Что им надо‑то?

Как это что?

Куда им идти? Многие тут оказались чуть ли не с другого конца страны.

Кто тут у меня поближе?

— Коротыш!

— Ваше Величество?

— Ага, величество. Что‑то ты не весел. Вот всю эту толпу, что на улице толчется, обустрой да раздели. Чтобы им где жить было это лето. Потом пусть работать идут.

На лице Коротыша отразилась работа мысли "как бы такое поручение куда подальше свалить". Нет, уже не получится.

— Ага, вот на тебя такое и свалилось. — Съехидничал я. — Работа с людьми. Бери людей из гвардии, пусть каждого по имени записывают. Так же зови Ждана, если тут кто‑то ему подойдет, то этот кто‑то идет в кооператив "Весна" на работу либо к мастеру Виктору. Никакого насилия, ни к чему ни принуждать, обещать плату! Остальных… Ну, что сам думаешь?

— Заброшенных деревень вокруг города много, Ваше Величество. Там поселить можно, но что откупщики скажут? Как бы все они не оказались…

— У нас главный откупщик сейчас в Западной башне сидит. Ищи земли его откупа, да сажай людей туда!