Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

Оказалось, пошел, а еще оказалось, что он внимательный, зараза. И не успела я спуститься на пролет, как услышала:

— Как ты сделала это с лемуром?

— Что это? Глаз ему подбил ты… — начала обвинительно, но меня оборвали.

— Не я, а девчонки, поймавшие его в раздевалке спортзала. Исходя из криков, он подглядывал и рылся в их вещах.

— Что? — Я стянула упирающегося Гирби с плеча и остановилась. Он сделал и без того большие глаза еще больше и с отчаянием в желтом взгляде посмотрел на меня. — Вернемся в комнату, и я с тобой поговорю. — Пообещала строго, он кивнул, и мы продолжили спускаться. А оборотень не отстает.

— И все-таки, Намин, как ты это сделала? Как залечила его глаз?

— Да просто. Я в ведической школе училась, а там программа точь-в-точь, что и у вас. Даже скучно временами…

— А мне помочь ты можешь? — неожиданно спросил Тугго.

— А сам? — скептически хмыкнула я. — Что, даже не вспомнишь, кто всего пару минут назад грозился меня убить и спасти тем самым Герберта?

— Сам — никак, а убить все еще хочется, потому что я раны залечить не могу.

— Как так? Но ты же оборотень… Ой, ты же застрял в обороте и…

Он усмехнулся моей догадке, а я только сейчас поняла, как подставила кадета с Кудряшкой. Бедолага не смог ни отбиться, ни убежать и попал под раздачу.

— Прости, — я обернулась к Бругу, передала ему лемура, стянула перчатку с руки. И откровенный ужас проступил на хмуром лице Кардинала.

— А ну стоять! — вскрикнул красноглазый. — Я всего лишь ранен, не нужно меня убивать!

— Тихо… — шикнула предупреждающе и схватила его за темный локон. — Тамани Анти а-то Теи.

Мгновение ничего не происходило, а затем теплый поток энергии от меня перекочевал к нему, зелеными всполохами отметив места зарастающих ран.

— Это что только что было? — прислушиваясь к себе и своим ощущениям, спросил мой подопытный.

— Простая формула восстановления, повсеместно используется у некромантов, — пожала я плечами, надела перчатку и забрала Гирби. Уже собиралась продолжить спуск, но Тугго меня остановил.

— Намина, — предостерегающе позвал оборотень, — я не желторотый первокурсник, а почти выпускник. Темное искусство люблю и уважаю, но произнесенную тобой формулу не слышал никогда. А тем более не видел, чтобы разрывы мышц собирались воедино за пять секунд.

— Какие разрывы? У тебя всего лишь полосы на животе.

— Ты не видела моей спины, — ответил красноглазый, нависая надо мной. — Сумерька, откуда формула?

— Уже не помню, — призналась почти честно и перевела тему: — И к слову, не хочешь до конца года бегать от Крэббас, перестань откупаться от участия в моих экспериментах. Я тебя быстро в форму приведу.

— Хочешь сказать, что ты больше меня с ней сводить не будешь? — решил он тут же взять быка за рога, в смысле с меня слово.

— Буду. Но обещаю с ней подопытными не меняться. — Как и ожидалось, он временно остолбенел, а я продолжила расписывать перспективы: — Видишь ли, у нее хорошие связи со смотрителем теплиц, служащими при лабораториях и в библиотеках, даже с хранителем склада редчайших магических веществ… А просто так делиться ими она не намерена.

— У меня тоже есть связи!

— Не такие хорошие, — заверила я. Сам виноват, раньше нужно было помощь предлагать, а не сбегать при первой же возможности. — Так что прости, но мы просто-таки вынуждены сотрудничать с Кудряшкой, ради общего блага. То бишь, ради выведения тебя из оборота.

— А как же я? — Он сглотнул и спросил глухо: — Я что, все полгода буду подвергаться фактическому насилию?

— Как бы… — По правде сказать, данную сторону дела я вообще не рассматривала, ибо она меня до сих пор не касалась. А вот сейчас стало жаль бедолагу.

— Бруг, а заставить Кудряшку скрываться от себя ты разве не можешь? — Он побелел лицом и перестал дышать, я же учтиво продолжила: — Понимаю, прикоснешься — повесят. Но прикосновения бывают разные…

Оборотень задрожал, стараясь не выдать стука зубов, и я сменила форму обращения. Громко хмыкнула, съязвила:

— Понять не могу, кто из нас носит гордое звание Кардинала разбитых сердец, ты или я?

— Я, — раздалось уже более осознанное и чуточку злое.

— Так если носишь, то соответствуй…

Он явно хотел ответить что-то веское и малоприятное, но лишь рявкнул: «В сторону!» и помчался вниз. Сам, без меня. Истинный провожатый.

— Пусть так, я все равно с Гирби, — посмотрела на питомца и нахмурилась, кто и при каких обстоятельствах наставил ему синяки. — Ой, как хорошо, что мы остались одни, а знаешь, у меня к тебе есть пара вопросов…

Но задать их я не успела, рядом бесшумно появился обернувшийся ящером капитан команды, шикнул, что более меня не провожает никто, и, схватив в охапку, утянул вниз. Судя по данным браслета, спуск в сотни метров мы преодолели секунды за три. Метаморф не запыхался даже, а вот я стою и не могу прийти в себя от резкого перемещения.

— Это наш тренировочный полигон, это профессор, а это подопытный материал для работы… — слышится на заднем фоне, но я мало что разбираю. В голове шумит, дыхание сперто, в горле сухо, а перед глазами жуткий красный жабообразный монстр с множеством бородавок. И вот этот двухметровый прямостоящий ужас, мелко подрагивая на каждом шагу, широко расставляя ноги и выворачивая колени, идет на меня.

В первое мгновение я не узнала, что это за нежить, а затем вспомнила запись из энциклопедии и испугалась до дрожи… Жаброг! Ядовитый!

— Милостивый боже…

— Мряу! — поддержал меня перепуганный лемур, к которому потянулась перепончатая лапа.

— Кыш! — скомандовала громко, но жабообразный не послушался. И от волны накатившего ужаса я, не раздумывая, шарахнула в монстра проклятьем окаменения.

— Сумерька, нельзя! — крикнул Бруг.

— Намина, стой! — потребовал Его Высочество.

Но слишком поздно.

Что нельзя? Почему нельзя? — сообразить не успела, зато увидела, как жаброг вдруг удивленно распахивает глаза и становится серым. А так как замер он с поднятой для очередного шага ногой, то, понятное дело, застыл наперекор законам равновесия. Далее послышалось «скры-ы-ып», затем слаженный выдох смертников: «Твою ж!» и оглушительное «Бам-м-м-!». Последнее издал ужас перепончатый, приложившись каменным лбом об пол. Мы замерли, монстр тоже, а затем он вопреки всем законам темного искусства начал покрываться мелкими и не очень трещинами. И дымить!

— Ложись! — скомандовал Его Высочество, оттащив меня в сторону, накрыл крылом: — Намина, ни слова!

Да я бы и звука не издала, голос пропал от вида разлетевшейся статуи и от дыма, что повалил, скрывая ее обломки. Потому что подобного случиться не могло, вот просто-таки не могло. Я же использовала проверенное на Гирби проклятие окаменения, и ничего такого не происходило. Ничего! И трещин не было, и осколков, и тем более из дыма, что поднимается над ними, не вырастал красивый блондин-василиск с ядовито-зелеными глазами и рядами чешуек на щеках, груди, и… Разглядев в дыму его ноги, я уверилась в том, что Бруг не единственный, кто умеет красиво застревать в обороте. Но картиной в целом насладиться не смогла, вскочившие чудовища, то бишь смертники в обороте, обзор закрыли и все как один произнесли: