Ирина Эльба - Ёжка против ректора

— Рад, очень рад нынешнему набору! — промурчал Александр Сергеевич, обводя нас пронзительным взглядом золотых глаз. — Признаюсь честно, никогда раньше не преподавал у ёжек. Очень пр — р-риятно, сударыни!

— Взаимно! — Заулыбались мы, а Рада еще и руки под партой спрятала.

Ну да, был у подруги один маленький бзик — котики. Она безумно любила всех мурчалок, нередко притаскивая к нам в комнату очередного подобранного на улице котенка. Слава предкам, задерживались они ненадолго, находя пристанище у многочисленной родни некромантки.

— Польщен! — Довольно прищурив глазки, кот наконец-то уселся и положил пушистый хвост на лапы. — Знакомиться с вами мы будем в процессе учебы, так что предлагаю более не откладывать дело и приступить к изучению нечисти. Пишем соответствующий заголовок в тетради, отступаем несколько строчек и записываем: «Волшебные птицы».

— Простите, Александр Сергеевич, но некоторых птиц мы успели изучить на уроках по Магической живности и Культуре историй.

— В таком случае, просто слушайте лекцию и дополняйте свои конспекты, — благодушно кивнул кот. — Наша первая птица — Гамаюн. Кто-нибудь знает, что это за существо?

Двенадцать ручек взлетели вверх, вызывая очередной приступ умиления у преподавателя. Скользнув по нам взглядом, кот остановился на Злате и разрешил ответить.

— В славянской мифологии Гамаюн считается вещей птицей, которая поет божественные песни и предвещает будущее тем, кто умеет слышать тайное. Ближайшим родственником птицы Гамаюн считается Сирена, но если последние исключительно женского пола, то Гамаюн встречается обоих полов. Правда, встретить самца можно намного реже из-за их Дара.

— И какой же у Гамаюна дар?

— К сожалению, об этом книги умалчивают.

— Хороший ответ, адептка…

— Ёжка Злата, профессор!

— А по фамилии?

— Я седьмая икринка Золотой рыбки, Александр Сергеевич. Сами понимаете, фамилия отсутствует.

— Понимаю, сударыня. Знавал я вашу матушку, когда был помоложе… — и преподаватель как-то подозрительно провел лапкой по усам. — Впрочем, вернемся к птице. Запишите все, что сказала адептка Злата и добавьте следующее предложение: «Мужской дар птицы Гамаюн».

После этих слов про конспект благополучно забыли. Отложив в сторону письменные принадлежности, мы с благоговением уставились на преподавателя, ожидая дальнейшей лекции. Заметив наши манипуляции, Александр Сергеевич растянул рот в зубастой улыбке и прищурил золотые глазки.

— Как нам уже поведала адептка, Гамаюн — женщины своим пением передают волю богов и вещают будущее. А будущее субстанция весьма неустойчивая, склонная под давлением обстоятельств изменяться. Если вам когда-нибудь доведется получить предсказание или стать участником пророчества, помните — его можно обойти. Найти лазейки, сплести новую нить судьбы и шагнуть за рамки общественного мнения. Но, — тут кот многозначительно промолчал, обведя нас задумчивым взглядом, — будущее бывает разное. И порой, что бы вы ни делали, куда бы ни задумали свернуть — любая тропинка приведет к исполнению навета. Нагаданное легко обойти, загаданное — не избежать!

— Простите, Александр Сергеевич, но я не очень улавливаю разницу этих понятий, — смущенно произнесла Алёнушка.

— Нагаданное и предсказанное, по сути, одно и то же. Оно не имеет четких временных границ и не закреплено за конкретным индивидом. Оно просто есть и в определенный момент, при определенных условиях, вступит в силу, подбирая для себя наиболее выгодных участников. Загаданное же будущее всегда имеет привязку. Злата, мне кажется, эта тема должна быть вам знакома…

— Да, профессор, — кивнула девушка, взлохматив ёжик золотых волос. — Под загаданным будущим имеется в виду реальность, в которую вмешиваются посторонние силы. Не боги, нет, но существа наделенные властью. Одним из которых является моя матушка — Золотая Рыбка. Её Дар — умение исполнять желания. Причем, они всегда конкретны и привязаны к одному единственному существу. Избежать исполнения желания невозможно, так же как отсрочить его или изменить.

— Все верно, адептка, спасибо. Так вот, Дар Гамаюна — мужчины схож с даром Золотой Рыбки, только если Госпожа исполняет желания по заказу, то Гамаюн в принципе исполняет.

— То есть?

— Все, что эта птица произнесет вслух, непременно сбудется. Именно поэтому самцов почти никто и никогда не видел. Вы себе даже не представляется, какую мощь несет их магия. И её последствия, зачастую, весьма губительны для всего живого.

Кот немного помолчал, потоптался на кафедре и снял очки. Пушистой лапой протерев стеклышки, тяжело вздохнул и глянул на своего помощника, который все это время сидел за соседним столом.

— Профессор Грей, будьте любезны принести клетку. Да — да, ту самую, которую мы выпросили у музея.

Если помощник декана и удивился услышанному, то виду не подал. А мы… мы и дышать забыли, с нетерпением ожидая явления «той самой клетки». У — у-у, хочу!

«Принести» — это было громко сказано. В аудиторию вкатили тележку, на которой стояла высокая — в рост помощника — клетка, покрытая расписным платком с дивными узорами. И в диаметре это место заключения пернатых было такое, что едва прошло в дверной проем. Однако стоило только покрывалу соскользнуть на пол, как мы и думать забыли о клетке, которая к слову оказалась с золочеными прутьями. Все наше внимание было приковано к маленькой — чуть крупнее филина — птице с человеческой головой. Она сидела на жердочке и смотрела в закрепленное на «стенке» зеркальце, старательно приглаживая крыльями напомаженный пробор.

Заметив в отражении нашу честную компанию, птиц на мгновение замер, а потом расправил крылья, приосанился и с обаятельной улыбкой на лице повернулся к нам.

— О — о-о, какие цыпочки! — проворковало это чудо в перьях. — Услада для моих всевидящих очей! Фигура каждой — на зависть богам, а очи — сиянием дивным наполнены…

— Профессор Грей… — рыкнул кот, но было уже поздно.

Почувствовав странный дискомфорт в районе груди, опустила глаза и с ужасом узрела рост бывших девяноста! Платье угрожающе натянулось под напором выпуклостей и норовило лопнуть, а белье больно врезалось в кожу. Хуже того, что вторые девяносто тоже начали расти, никак для противовеса! И так у всех девчонок!

Но мало нам было этого… так еще и глаза засияли! Причем так, что в ступе можно летать без фар! В общем, жуть жутчайшая.

— Нострик, живо верни все обратно! — зарычал Александр Сергеевич, спрыгивая со стойки и подбегая к клетке.

— А мне все нравится! — протянул пернатый, с интересом разглядывая обалдевших ёжек.