Вселенная великой Богини - Даниэль Ровски
Она пришла в себя около очередной двери. Но эта была тупиковой. Оглядевшись и не увидя ничего примечательного, она потянула ручку на себя.
Если в коридорах изредка на стенах прикреплялись навесные лампы, позволяющие видеть, куда ты идешь, то внутри полная чернота скреблась своими когтями по глазам Рой. Хотя, распахнув дверь полностью, нашелся единственный источник света: прямо на столе посередине комнаты. Белый стол буквально усыпан разными бумагами, пробирками и химикатами. В нос остро ударила кислотная вонь, и Рой машинально зажала его рукой, поморщив губы.
Чернота на невидимых стенах ожила. Клубилась туманом, стелясь у ног неосязаемым шлейфом, прохладно обволакивая лодыжки. Откуда-то слева вышел кто-то…
Полностью черное одеяние, длинный плащ в пол, капюшоном закрывающий лицо. Рой испугалась и хотела броситься бежать, но ее ноги будто приморозили к земле, а конечности парализовало. Тяжело сглотнув, она наблюдала, как загадочная фигура не идет, а плывет по воздуху, приближаясь к ней.
Человек подступил к Рой и снял капюшон, обнажив лицо женщины, больше напоминающей труп. Белая кожа, впалые черные глаза, полные грусти и печали, и падающая на лицо черная челка. Чем-то она даже напомнила Рой ее мать там, за решеткой. Такой же грустный взгляд и обтянутое кожей лицо.
Женщина протянула свои костлявые руки к щекам Рой, гладя ее кожу холодными ладонями, и пропела своим чарующим, нежным голосом:
– …Милая…О, милая Рой… – От этой фразы что-то внутри болезненно кольнуло. На глаза навернулись слезы. – …Я спасла тебя и принесла сюда…Ты не заслуживаешь смерти…Никто из вас ее не заслуживает… – Она сделала паузу, обойдя застывшую на месте, не в силах противиться влиянию этой женщины, Рой и легонько обхватила ее шею и волосы руками. – …Меня зовут Игиза…Я знаю, что у тебя не осталось дома, поэтому, прошу, останься здесь, в моем скромном убежище…Следуй расписанию и однажды мне пригодиться твоя благодарность…
По щеке Рой скатилась слеза. Внутри появилось теплое чувство, заставляющее верить Игизе, подчиниться ей.
– Да… – Только и смогла выдохнуть Рой. Игиза убрала с нее руки и вышла вперед, одаряя девушку печальной улыбкой.
– …Я рада… – Она склонила голову в легком поклоне. – …За тобой придут… Слушайся ее и не огорчай меня…
А огорчать Игизу не хотелось. Ту, что ее спасла, ту, что приютила. Какое-то поручение, что она собирается ей дать потом – просто мелочь с тем, что Игиза делает для нее сейчас.
Рой низко поклонилась и вышла, тяжело дыша. Сырой след на щеке все еще говорил о том, что произошедшее – реальность.
За дверью ее ждали. Какая-то девчонка с фиолетовыми волосами и прической оданго по плечи, не намного старше Рой, с таким же черным комбинезоном.
– Меня зовут Яра. – Сказала она строгим голосом с лучезарной улыбкой на милом личике. – Добро пожаловать, отмеченная дважды. – Последнее слово она сказала с большим намеком. Откуда она знает?
Рой ничего не ответила, лишь понуро опустила голову, быстро вытерев слезу. Яра позвала ее идти за ней, и она послушалась. Яра показывала ей помещения катакомб, а Рой даже не слушала ее. Она довела ее до той же комнаты, где она и проснулась, оставив наедине.
Сознание Рой разрывалось на части. Оно говорило о том, что смысл ее жизни умер еще тогда, когда мерзкий ученый убил ее мать. Ровно в эту же секунду весь ее мир стал другим, обретя отметку Богини мороза, оставив одну во всем мире. Нигде ей не было места, и она перестала быть кому-либо нужной. Здравый смысл кричал ей в уши, твердя о том, что нужно бежать, укрыться где-то в лесу и тихо умереть, пока какой-нибудь лесник не найдет ее разлагающийся труп спустя несколько дней. Но вторая часть пылала огнем, догадываясь о том, что здесь происходит. Эти люди собираются истребить «Омонару»? Если это так, то у Рой представится возможность продолжить мстить за мать, отца и мадам Шарли. Мысль о няне заставила ее скрипнуть зубами и вспомнить все самые яркие моменты и о том, что они так навсегда и останутся лишь памятью.
Если смысл ее жизни мертв, почему бы не исполнить чей-то другой? Например, этой женщины, Игизы. И принести миру пользу, прежде чем покинуть его навсегда.
Схватившись за голову, Рой пронзительно крикнула и впечатала раскаленный кулак в металлическую стену, оставив на ней вмятину, точно повторявшую узор ее костяшек. Вроде полегчало, и Рой, улегшись на кровать, тяжело выдохнула, распространяя холодное дыхание по комнате. Температура сразу же уменьшилась, а разум заволок туман, проваливая его в сон.
* * *
В дверь постучались и бесцеремонно зашли. Рой, чуткая на малейшие шорохи, только услышав шаги в коридоре, проснулась и, настороженно стоя рядом с дверью с ледяным мечом в одной руке и раскалив докрасна вторую, готовилась к нежданным гостям.
В комнату вошла Яра. Ее игривое выражение лица на секунду сменилось изумлением, когда, войдя, она застала Рой с разъяренной миной и ледяным оружием в руках. А затем заливисто рассмеялась:
– Все в порядке! – Она подняла обе руки вверх, показывая ее безоружность. – Я всего лишь пришла разбудить тебя и позвать на тренировку после этого… – Из кармана длинного кардигана она достала упаковку с пирожком и стакан ярко-оранжевого сока. – Это завтрак. Доброе утро!
Недоверчиво осмотрев еду, она и вправду почувствовала голод, и все-таки приняла ее, испарив меч и остудив руку. Яра, продолжая улыбаться, прежде чем выйти, сказала:
– Тебя никто не хочет здесь убить. Ты нужна Игизе, а значит нужна нам. Когда закончишь – я в комнате триста двенадцать, это направо и первый поворот налево.
Первая еда за несколько дней показалась Рой удивительно восхитительной. Булочка с джемом стала просто радугой в пасмурных событиях ее жизни.
Вчера ей этого сделать не удалось, но она осмотрела свое жилище внимательнее. Вторая дверь оказалась входом в личную ванную – не такую просторную и удобную, как у нее в доме (она сразу же поправила себя – в бывшем доме), но вполне реально умыться и привести в порядок грязные, сальные волосы.
Она осмотрела себя в зеркало. От той аристократичной девочки, завтракающей круассанами и пьющей только свежевыжатый сок сладофрукта, осталось только имя. Прямо из зазеркалья, глазами убийцы, ищущего в жизни лишь месть, смотрел совсем другой человек. Она даже визуально стала старше.
Не став разглядывать себя дальше, она поспешила прочь.
Яра отвела ее в большой зал с белыми стенами. Откуда лился свет – неясно.
