Надежда Кузьмина - Драконья доля

Понятно. «Стати» — раньше я такого словечка не слышала — это, наверное, то, как Волк выглядит.

— Вон, кстати, — показал Тиваль пальцем на гнедого жеребёнка, который, задрав короткий, похожий на мочалку хвост и забавно подпрыгивая из-за несоразмерно длинных ног, скакал вдоль ограды за нами вслед, — Волков сынишка. У нас четыре хороших кобылы, так какой смысл покупать коней задорого, если сами разводить и объезжать можем?

Ну да, звучит разумно. Зачем тратить деньги, если есть своё? Ой, вспомнила, ещё узнать же хотела…

— Тиваль, а что такое пурбертаный?

— Что-что? Пубертатный, что ли? Это где ты такое услыхала? А, у той кровопийцы Сайры, небось… — Тиваль повернул голову и подмигнул. — Это значит подросткового возраста. Как ребёнок превращается в девушку или парня, вот оно и есть.

Теперь понятно.

— Значит, звать тебя Суной, шестнадцать лет, хочешь попробовать работать у нас, — внимательно меня разглядывая, произнёс светлобородый широкоплечий мужик средних лет, тот самый Батька, о котором говорил Тиваль.

Я сглотнула и неуверенно кивнула.

— Откуда ты родом, Суна?

Ох, и что отвечать-то? Это же патрульные, у них карты есть, и вообще они, наверное, всё на сто лиг окрест знают! Скажу что-то не так — сразу поймают. Но, с другой стороны, и правду не расскажешь. Вдруг меня до сих пор ищут за то, что я в Сайрагане лорда ранила? Значит, всё же придётся врать, причём по-новому. Ну почему ж я, дура такая, об этом заранее не подумала?

— Из Соснового Дола, эта деревушка небольшая в лесу за Гифарой — всего двадцать три двора у нас. Мы там с бабушкой вдвоём жили… — бросив короткий взгляд на Батьку, я уставилась в пол.

— Не слышал о такой, — качнул головой Батька.

Да я тоже только что узнала, что этот дол на свете есть… что на язык подвернулось, то и ляпнула.

— Я сначала на запад, как мне бабушка велела, лесом пробиралась. Вышла на дорогу за Гифарой, а там до города всего ничего было, — добавила я почти правду, потому что показалось, что от меня ждут подробностей. — А как снег растаял, двинулась дальше, искать город побольше, где работа есть хорошая.

— Тиваль уж рассказал, как нашёл тебя на дереве, — хмыкнул Батька. — Ну ладно, поглядим. Занимай пока бывшую комнату Марлины, у той с мужем теперь свой дом есть. О жалованье потолкуем через неделю, если решишь остаться и сама нам подойдёшь.

— А кормить будут? — забеспокоилась я. А то вдруг платить за еду придётся?

— Не будут, — зубасто усмехнулся дядька. — Сама нас кормить будешь.

— Не пугай ты её, Онисий, — вступился Тиваль. — Суна простая, всё буквально понимает. Ещё сбежит со страха от твоих шуточек. — Обернулся ко мне: — Имеется в виду, что будешь помогать на кухне. А за неделю уж определись, хочешь тут остаться или нет.

А-а, тогда понятно. А то я уж действительно струхнула.

— Да, забыл спросить: драться, стрелять, ездить верхом умеешь? — прищурился на меня Батька.

— Не-а… — снова испугалась я.

— Не волнуйся, научим.

Растерянно сглотнула. Шутит, что ль, опять? Мне соглашаться надо или промолчать?

— Пойдём, комнату покажу, — потянул меня за руку Тиваль. — И с остальными познакомлю.

Я молча потянулась следом.

Одно радует — кажется, тут протирание хрусталя в горках не актуально.

— Ну у тебя и глазищи были, как плошки! — рассмеялся Тиваль, утянув меня за поворот коридора, откуда начиналась лестница на второй этаж. — Ты ж не безрукая, не косая, не трусиха, так что всему научишься.

— А нужно?

— Нужно. — Смеха в голосе поднимающегося по крутым ступеням Тиваля уже не было. — Патрульные бандитам как кость в горле. Заметила, каких мы псов держим?

Ну, ещё б не заметить трёх серо-пегих зверюг во дворе, каждая с телёнка размером. Волкодавы.

— Было пару раз, что на нас разбойники нападали. Правда, вот уж четыре года, как тихо. Но лучше быть готовыми.

— А зачем нападали? Тут же, наверное, денег больших нет?

— Зато есть оружие, лошади, снаряжение. И, главное, эти идиоты считали, что если перебьют нас, смогут оседлать дорогу и спокойно грабить обозы.

— А смогли бы?

— Да жди! В последний раз у нас как раз ночевал один приезжий. Не знаю как, но он сумел позвать подмогу. Прилетела пара драконов, и разбойники сразу кончились. Даже хоронить было нечего. Императрица на дорогах беспорядка не потерпит. Но ты ж вроде сама хотела научиться драться?

Хотела. Только не уверена, что у меня хоть что-то получится. Управляться с мечом и махать поварёшкой — две большие разницы!

— Ладно. Смотри, вот мы и пришли. Это твоя комната. — Тиваль толкнул деревянную некрашеную дверь с железной ручкой.

Ух ты, большая! Кровать настоящая, деревянная, не тюфяк какой на полу. Две подушки, пёстрое лоскутное одеяло. На полу у постели — цветной тряпичный коврик. У стены — габаритный сундук, над ним полки. Рядом зеркало в деревянной раме. У окна — стол с парой стульев… А в столбе солнечного света, падающего из окна, пылинки пляшут — выходит, окна тут на юго-запад.

— Бросай здесь свой мешок, и пойдём на кухню, познакомлю тебя с Оласой и Марлиной.

Когда мы уже спустились в нижний коридор, навстречу попался невысокий русоволосый парень с глазами зелёными, как у меня самой.

— Привет, Тиваль! Вернулся?

— Привет, Эста!

— А кто это с тобой?

— Познакомься, это Суна. Если ей у нас понравится, останется тут помогать.

— Привет, Суна. — Парень отвесил мне изящный поклон.

Я настолько растерялась, что в ответ машинально присела в книксене и произнесла:

— Доброго дня, лорд Эста!

— О, сразу лорда распознала, слышал?! — усмехнулся зеленоглазый.

— А говорила, что из деревни… — удивился Тиваль.

Я смутилась.

Гремевшая кастрюлями на кухне Оласа оказалась напором и наскоком Батьке под стать — меня с порога закрутили, завертели, рассматривая, ощупывая и расспрашивая. А потом тут же велели ополоснуть руки и усадили чистить морковь.

— Ну, всё, я пошёл, — попятился к двери Тиваль. — Если что, найдёшь меня внизу, как раз под твоей комнатой. А если там нет, значит, я на стрельбище или в конюшне.

— Постой-ка! — окликнула уже почти смывшегося Тиваля Оласа. — Раз зашёл, натаскай-ка дров, а то кончаются! Да, и вода тоже нужна!

Я отвернулась, пряча улыбку. Эх, бедный Тиваль, не успел удрать — припахали!

Но вообще огневолосая Оласа приглянулась мне с первого взгляда — очень живая, симпатичная, круглолицая, с тёмными, почти чёрными глазищами. Даже россыпь веснушек на носу и щеках её не портила. И за словом в карман не лезет. А делает всё споро, быстро, играючи, как вихрем крутит. С такой рядом должно быть легко. Интересно, сколько ей лет? На вид чуть за двадцать… А тогда почему ещё не замужем?