Стратегия одиночки. Книга седьмая (СИ) - Зайцев Александр А.
— Обучение.
— Обучение? — Эхом повторяет за мной дварф.
«Доспех духа» создали люди на основе духовных практик гномов. Причём людская поделка вышла почти в два раза слабее оригинала и всё равно не теряет пользы даже на Легендарном Витке Великой Спирали. Но дварфы не учат своим практикам чужаков. Никогда… Точнее, почти никогда. Эвелана и Джегура всё же обучили в далёкой древности.
— Научите меня «Доспеху Духа», выкованному на Великой Наковальне.
Мою шею сдавливает чужая ладонь. Даже не пытаюсь дышать, бесполезно. Так продолжается минуту, и всё это время моя жизнь висит на волоске. Внезапно дварф отпускает меня и начинает смеяться, словно кто-то насыпал в бочку камни и начал её трясти.
— Человек… — Отсмеявшись, дварф снимает перчатку с правой руки и протягивает мне широкую, словно лопата, ладонь. — Сделка?
В чём подвох? Почему он так быстро согласился? И его глаза. Да он едва сдерживает смех.
— Сделка!
Второй такой шанс мне может не представиться, и я пожимаю холодную, будто высеченную из мрамора, руку. Сжав мою ладонь, словно в тисках, дварф произносит:
— Времени у тебя до восхода Ночной Хозяйки.
— Согласен. — Отзываюсь я.
— Именем Ишида.
— Именем Ишида. — Эхом повторяю за гномом.
Отпустив мою руку, дварф поворачивается к Рихарду:
— Придёшь к восходу Сегунды. С цветком. — Взмах ладони. — Уходи.
Глазами и жестами показываю землянину, чтобы тот вернулся к своей стоянке. К моему облегчению, он понял, закивал, будто болванчик, и с глупой улыбкой испарился, словно его здесь и не было.
— Почему? — Спрашиваю я, до сих пор находясь в удивлении от согласия гнома.
— Всё честно. — Улыбается дварф, причём эта улыбка очень напоминает те, которые я видел у перепродажников на рынке подержанных автомобилей. — Я буду учить. Только…
— Только…
— Люди не способны постичь Духовный Огонь Великой Наковальни. Но. Ты. Можешь. Стараться. — И снова этот смех, будто камни в бочонке перекатываются.
— У Эвелана получилось. — Отзываюсь я.
Внезапно став серьёзным, гном смеряет меня таким взглядом, словно я какая-то букашка.
— Твой отец Эйрат Создающий Твердь? — Спрашивает он.
— Нет. — Я вообще не из этого мира, но об этом, конечно, умалчиваю.
— Тогда. Можешь. Стараться. — Улыбается Мастер Духа.
Так вот почему он согласился столь легко. Мифы и легенды врут, дварфы не скрывают своих практик, это люди не способны их освоить, так как принадлежат другому виду! Просто за много веков данная правда оказалась погребена под пеленой сказок.
— Мне. Даже. Интересно. — И сняв вторую перчатку, гном приказал. — Садись. Спиной к скале. — Достав из пояса какую-то мазь, он принялся растирать ладони, не сводя с меня взгляда. — Достижения. Все. Показывай.
По прошествии пятнадцати минут дварф уже не улыбался, только его правый глаз подёргивался в лёгком тике. А когда последним Достижением я визуализировал «Катализатор», дарующий мне Идеальное Ядро, до этого красное лицо гнома побелело, словно бумажный лист…
Глава 10
— Мастер, у вас будут неприятности? — Я устал, как собака.
Надо отдать должное дварфу, он и правда старался. Или ему было на самом деле интересно. Только вот на что гном точно не рассчитывал, так это на то, что примерно за полчаса до восхода Сегуны вокруг моей ладони, пусть мимолётно, но всё же замерцает фрагмент «Доспеха Духа» в его истинной, недоступной большинству людей форме.
— Сделка. Есть. Сделка. — Отвечает гном, который, кажется, устал не меньше меня.
Вот вроде просто сидели друг напротив друга и занимались дыхательными практиками, а с меня пот ручьями течёт, и руки дрожат, словно сутки штангу таскал. Впрочем, и дварф выглядит не сильно лучше. Во время обучения ему пришлось синхронизировать свои потоки праны с моими, и это явно далось ему нелегко. Как-никак мы принадлежим к разным видам, и то, что у него это получилось, настоящее чудо. Как и то, что, благодаря Идеальному Ядру, я всё же смог понять общие принципы «Духовного Доспеха Великой Кузницы». И главное, не только понять, но и частично воспроизвести. Залпом осушив какое-то зелье, дварф посмотрел на темнеющее небо и с грустью произнёс:
— Правы были заклинатели Рун. Наш мир ждут великие потрясения.
— А есть такие предсказания? — Оживился я.
— Каждый год что-то подобное пророчат, с Начала Времён! — Отмахивается Мастер Духа. — Только. В этот раз. Я им поверю.
— Да?
Обернувшись, дварф мазнул по мне усталым взглядом и пояснил:
— Герои просто так не сходят на землю.
— Какой из меня герой? — Чтобы разрядить обстановку, пытаюсь рассмеяться, но получается плохо.
— Обычный. Как в легендах предков. — Пожимает плечами гном. — Тот. Кем. Я. Никогда. Не стану.
Поднявшись на ноги, склоняюсь в глубоком поклоне.
— Я, Рэйвен Александрит, шериф Книги Цеха Проходчиков Булатного Ранга, благодарю мастера за знания.
— Я, Дварвин Багтан, Хранитель Книги Рецептов, Мастер Полуночного Духа Итильдинового Ранга принимаю твою благодарность.
Итильдин? Ничего себе я ошибся! А всё потому, что мой особый взгляд позволяет узнать только ранг человека. И тем не менее, в Прошлом Цикле он погиб, спускаясь по ярусам. Даже воину Легендарного Витка оказалось не под силу справиться с тысячами малахитовых муравьев.
— Мастер, а вам точно нужно туда, вниз? — Делаю попытку отговорить дварфа от самоубийственной затеи.
— Да. — Отрезает он.
Не отступится. Жаль. Мне пришёлся по душе этот немногословный гном. Да и в качестве учителя он бесподобен, чувствуется огромный опыт в этом деле. Надеюсь, у меня получится открыть врата малого Храма, и в этом Цикле для него всё сложится иначе.
Покопавшись в рюкзаке, нашёл зелье Восстановления и, дождавшись кивка дварфа, залпом выпил, каждой клеточкой тела ощущая, как возвращаются силы. Я не ждал от гнома никаких пояснений, тем удивительнее стало то, что, присев на камень, Дварвин заговорил:
— Мой клан не справился. Много веков назад. Потерял то, что поклялся хранить. И вот каждую сотню оборотов мы пытаемся вернуть утерянное.
— Мы? — В сомнении тяну я, руками показывая, что кроме него, здесь нет других гномов.
— Тысячу оборотов назад в паломничество отправлялась сотня. Пять сотен тому назад — десятки. Сегодня… Сегодня я один.
— Раз сотня вернулась ни с чем, то зачем вам идти одному? — Удивляюсь я подобной упёртости.
— Вернулась? — Переспросил дварф равнодушным голосом.
— А… — И тут до меня дошло, и я склонил голову. — Да примет камень их души.
— Не примет. — Отрезает дворф. — Как и мою, если не справлюсь.
— У нас, людей, принято перед тем, как отправиться в последний поход, облегчить душу. Я готов выслушать вас, мастер. Это самое малое, что я могу в знак благодарности за вашу учёбу.
— Облегчить? Душу? — Подобное явно ему в новинку, но я уже видел такой взгляд, он и не надеется вернуться. — Хорошо. — Неожиданно соглашается дварф. — В подгорных чертогах Первопредка буду хвалиться, что ко мне прислушался Истинный Герой.
В этот раз возражать против такой формулировки не стал, обратившись в слух.
— Когда горы были молоды… Мой клан варил лучшее пиво на Айне. — И это не просто слова, пиво для подгорного народа — это даже больше чем религия. — Сам Великий Мастер не брезговал пригубить тот пенный напиток. Тёмное Багтанское. И Тёмное — не та игра слов, которую так любите вы, люди. — Гном поднимает руку, и над его ладонью появляется Знак Сродства с Тенью! Так вот что значит Мастер Полуночного Духа. — Алтарь Ночной Хозяйки благословлял нашу пивоварню. И на свадьбе Обеорна и Сегуны к столу подавали пиво, сваренное моими предками!
— Алтарь… — Шепотом повторяю я.
— Который мой клан потерял во время Великого Горотрясения.
— И вы…
— Ты всё понял. — Кивает дварф и прикладывает ладонь к своим губам.
Надо же, клан дварфов, почитающий Сегуну! Впрочем, а почему нет? Хозяйка Вечерней Прохлады освещала ночное небо задолго до того, как нога первого человека ступила на Айн. Да и гномы относятся к богам совсем не так, как мы. Если у людей главное зло ассоциируется с Обеорном и Нулглом, то для дварфов божественным врагом является Магевра. А Тьма и Тень, куда без них в подгорном царстве? Хотя и Антареса гномы тоже почитают. Не зря, не зря я сюда пришёл! Если где-то в недрах Тронного Пика покоится забытый Алтарь Сегуны, то мне точно следует сюда вернуться. Задание на поиск десяти утерянных алтарей Тени по-прежнему висит надо мной, подобно Дамоклову мечу.
