Приключения Гринера и Тео. Трилогия - Евгения Петровна Белякова
Тео будто бы задумалась, склонив голову и глядя на облачка, плывущие по небу. А, может, ее совсем не впечатлил эмоциональный рассказ Гринера и она забыла об ученике, любуясь небом – кто знает? Гринер склонялся ко второму варианту. Разговор был странный. Впервые его наставница спросила о причинах его поступков. Более странным было бы, только если б она начала объяснять свои.
Тео выпустила аккуратное колечко дыма.
– Второй вопрос. Почему ты не уходишь? – Гринер открыл было рот, но она не дала ему ответить, взмахнув рукой, – Я поясню, не пучь глаза. Ты, как я поняла, сбежал из замка в поисках славы, приключений, принцесс и достойного дела, которым можно было бы заниматься всю жизнь. Но, как ты, наверное, уже успел понять, зомби нам встречаются чаще принцесс, достойным делом с точки зрения обывателей нашу профессию назвать нельзя – наоборот, магов боятся и вообще не верят в них. Со славой тоже плоховато: опять таки из-за необходимости скрываться ты никогда не сможешь стать известным как ученик мага или маг. Имя твое не впишут в книги по истории. Приключения наши опасны. Совсем не то, на что ты рассчитывал, не так ли?
– Ну-у-у-у, – протянул Гринер.
– Так почему ты не ушел? Не бросил все это? Я ведь тебя не держу, и ты это знаешь.
– Вы… вы хотите, чтобы я ушел?! – Гринер вцепился пальцами в поводья.
– Да нет же, дуралей! Я хочу знать, почему ты не уходишь. Менее часа назад ты стоял, окруженный толпой жуткой нечисти, помнишь?
– Я… понимаю. Наверное, мне неловко было бы уйти, бросить вас. Я же вроде как обязался быть вашим учеником. И мне нравится, когда происходит много неожиданного, быть магом – это не похоже ни на что другое. Куда интереснее, чем быть учеником плотника, например. Я коряво объясняю, просто я не задумывался над этим…
Тео кивнула. Слушала она Гринера внимательно, со странным блеском в глазах.
– А еще… Я чувствую, что делаю нечто важное, полезное. Помогаю людям – и пусть даже они ничего об этом не узнают. Вот…
Магичка посмотрела на Гринера с легкой улыбкой, немного грустной. Выбила трубку и тихо сказала:
– Так, к слову: мой первый ученик сбежал куда подальше, столкнувшись с первой же жутью.
– А с чем он…
– Я сказала то, что сказала.
Гринер проглотил вертевшийся на языке вопрос и примирительно улыбнулся.
– Через пару часов подъедем к баронскому замку.
– Разве мы прошли через Дверь? Не заметил… – удивился Гринер.
– Ты, как я вижу, вообще мало что вокруг себя замечаешь и отличаешься почти полным отсутствием наблюдательности. Ты ведь тренировался в чувствах?
Гринер сразу понял, о чем она. Несколько недель назад Тео предложила ему тренировать чувства: зрение, слух, обоняние. Для этого велела ученику какое-то время походить с завязанными глазами, полагаясь только на свои уши, потом – с затычками в ушах и так далее. Гринер, хоть и не спорил с ней о методах обучения, все же, положа руку на сердце, пренебрегал тренировками. Стоило ему представить, как он, с повязкой на глазах, больно тычется лбом в стены, пытаясь найти очередную дверь, как энтузиазм пропадал. Теперь ему было стыдно.
– Ну… не часто.
– А надо часто, – отрезала Тео, – потому что это имеет прямое отношение к наблюдательности. Вот скажи, сколько голубых цветков было на левой обочине дороги до поворота, на который мы только что свернули? Не оглядывайся!
– Три? – предположил Гринер.
– Шестнадцать. Да-а-а… Дорогой мой ученик, если я говорю, что что-то надо сделать, я не просто сотрясаю воздух.
– Хорошо, теперь я буду все делать, что вы скажете. Честное слово! – Гринер покраснел. В свете разговора об уходе ему тем более не хотелось вызывать недовольство наставницы. Сейчас – особенно. Ведь он только сегодня по просьбе Тео задумался о том, что его держит у нее в учениках, и понял, насколько ему нравится быть подмастерьем мага.
– Ахххрм! – произнес трактирщик и с сомнением посмотрел на новоприбывших. Коренастый мужчина с неприятным лицом человека, вечно недовольного окружающими, и пронырливый юнец, не внушающий доверия. Трактирщику очень хотелось сказать, что комнат нет, но, к сожалению, он плохо врал. Жена говорила, что именно поэтому дела у них идут неважно… Эх, ну что стоило этим столичным остановиться, ну хотя бы в «Хромом поросенке»!
– Нам только на одну ночь, – процедил хмырь постарше, с тяжелым взглядом, ясно дав понять, что только жестокая необходимость заставляет его ютиться в этом клоповнике. Трактирщик сам слышал, как он шепнул своему слуге: «Клоповник» и брезгливо передернул рот.
– У нас не гостиница, – ворчливо отозвался хозяин. – Без роскошеств. Но кормим хорошо.
– Я надеюсь. Что там у вас есть – по два на тот стол… нет, на этот, он чище… и лучшего вина.
Трактирщик ушел, ругаясь про себя, а «хмыри» уселись, оглядываясь по сторонам.
– По-моему, он наплюет нам в вино… а то и похуже что… – сказал младший.
– Тогда я влеплю ему штраф за оскорбление должностного лица… более того – королевского ревизора при исполнении.
Гринер протер рукавом стол, по старой привычке, и буркнул под нос:
– А меня Нобюс заставлял их чуть ли не полировать…
Он все еще нервничал, каждый раз, когда его взгляд наталкивался на «личину» магички, как она ее называла. Ну и рожа… Хотя наблюдать, как раздаются плечи Тео, и как во мгновение ока у нее проступает щетина на подбородке, было занятно. Черты лица ее полностью изменились —рядом с Гринером сидел грузный мужчина с тяжелой челюстью и недобрым взглядом.
– А разве не могли вы явиться сюда… ну, в своем обычном виде?
– Ты слышал что-нибудь о женщинах-ревизорах? И я нет. К тому же единственная женщина на службе у короля, которую он мог бы послать уладить некое щекотливое дело – что он, собственно говоря, и проделал, – известна многим… баронам. – Сквозь отталкивающе-презрительное лицо «ревизора» Гринер углядел мгновенный проблеск знакомой усмешки. – Они даже мне кличку придумали… Черная Сука Короля.
– Ужас… – сразу отреагировал Гринер и подал наставнице знак бровями. Трактирщик возвращался, неся ужин. Как заметил юноша, хотя хозяин старался отобразить на лице радушие, глаза и уголок рта его выдавали. Наверное, Тео все же не права – кое-чему Гринер все же научился. Вот сейчас он постарался заглушить голос хозяина усилием воли, отгородиться от звуков вообще… Он знал, что гостеприимная патока на устах может вовсе не совпадать с тем, что внутри… Вот хозяин чуть дернул веком. Плечи у него сгорбленные. И стоит он все время вполуоборот к кухне, словно показывая, что у него много дел, он торопится уйти…
– Он очень не рад нас видеть, – сделал заключение Гринер, когда трактирщик, наконец, удалился.
– Молодец. Не он – ты. Что еще думаешь?
– Еще я думаю… – Юноша вгрызся в ножку курицы с энтузиазмом юности… или человека, у которого с утра крошки во рту не было. – Фто вы шпециально выбрали такую отвратную внефность… и поведение.
– Да… А зачем?
