Ворон из пустого гроба - Абэ Тисато

Юкия не ответил.

– В этом году сам наследник дал указания, как распределить учеников по комнатам, я прав? А задумал все Юкия, чтобы проверить новеньких и тех, кто учится уже не первый год. Еще до поступления он приметил некоторых ребят. Первый – Сигэмару из Симаки, простолюдин. Второй после Тиха́и по практическому экзамену. Физические способности отличные, никакого ненужного покровительства со стороны аристократов нет. Причины, по которым он поступил в академию, тоже позволяют предположить, что он легко войдет в число сторонников молодого господина. Опасения вызывают лишь не самые блестящие успехи в теоретических дисциплинах. Поэтому, попав с ним в одну комнату, Юкия легко привлекал нового единомышленника и в то же время собирался обучить его теории. Второй – Акэру из главного Западного дома, тоже служивший у наследника. Он уже считает себя его сторонником, но Юкия и Его Высочество пока видят проблемы в его поведении. Вступительные экзамены сдал лучше всех, но не является ли это пределом его возможностей и сможет ли он выпуститься из академии – еще вопрос. Поэтому Юкия собирался уже в академии попробовать изменить парня и решить, как к нему относиться. Третий – Тиха́я, слуга дома Минами-Татибана. На практических вступительных экзаменах он показал невероятные способности и к тому же явно не дурак. Такой кадр нужно непременно привлечь на свою сторону, и Юкия решил, что это легко можно осуществить с помощью младшей сестры Тиха́и, о которой тот заботится. Вот почему он заранее занял у меня денег и добыл документ.

– Так, значит… – Сэйкэн со странным выражением в глазах смотрел на затихшего Юкию.

– Сестра уже принадлежала Юкии, когда Тиха́я поступал в Кэйсоин. Не нужны были ни сложные переговоры, ни мелкие уловки. Поскольку Юй с самого начала была в его руках, при желании он мог в любой момент отпустить ее на свободу. Вот только он этого не сделал, ведь ждал самого подходящего момента, чтобы точно привлечь Тиха́ю в свой лагерь. Вот это я понимаю – заботиться о друзьях.

Юкия слушал колкости Рокона безмолвно и бесстрастно.

– Он приметил и еще кое-кого: Кимитику из дома Минами-Татибана. Парень даже вызнавал у меня, можно ли использовать брата. Мне стало интересно, чем это закончится, и я согласился, – ничуть не смущаясь, объяснял Рокон. – Просматривая записи об отметках учащихся, Юкия заметил Кимитику и придумал дать ему роль приверженца Нацуки. У братца всегда была та же проблема всех благородных воронов, что у Акэру, разве что поострее.

Сговорившись с Юкией, Рокон подтолкнул Кимитику назваться сторонником Нацуки. Подстрекаемый старшим братом, приближенным того самого Нацуки, юноша собрал вокруг себя единомышленников.

– Так нашлась скрытая группа противников молодого господина. Ведь воспитанники наследуют взгляды стоящих за ними домов.

Невзирая на волю молодого господина и Нацуки, противостояние внутри Кэйсоин лишь усугублялось. Тут-то Юкия и придумал, как с этим справиться. Они с Роконом с самого начала задумали проучить Кимитику. Если сделать это на глазах у остальных, те болваны в Кэйсоин, кто поддерживает Нацуку, должны полностью исчезнуть.

– Если бы не возникли защитники Кимитики.

Под многозначительным взглядом Рокона Суйкан отвернулся с гримасой отвращения.

– Как давно вы это заметили? – спросил Юкия, стараясь не выдать голосом своих чувств.

Суйкан сдавленно ответил:

– Когда прочитал твои ответы на вступительном экзамене. В тот момент я понял, что к тебе нельзя относиться так же, как к другим воспитанникам. Ты явно не очень старался, но я догадался, что всеми теоретическими знаниями ты уже владеешь. А потом, когда ты затеял ссору с Кимитикой, я в этом убедился. Благодаря господину Сэйкэну для вас все обошлось, но, насколько я слышал, ты провоцировал Кимитику, вынуждая его распустить руки. Так вскрылся твой план заставить единомышленников Нацуки проявить насилие и обострить противостояние внутри академии. Вот почему я настойчиво выбирал тебя противником для сражений на доске.

– Что-то не помню, чтобы нам с вами доводилось как следует потолковать. Но после первого поединка я прекрасно понял, что вы хотели сказать, – все так же тихо проговорил Юкия. – Я стал искать промахи в ваших правилах, а вы, сначала действуя по правилам, в процессе меняли подход и полностью обезоруживали меня.

В каждом сражении на доске Суйкан сражался в полную силу и одерживал победу над юношей. Послание было ясно: я не дам тебе сделать то, что ты хочешь. Вместе с тем он наказывал только Юкию за любые мелочи, стараясь не давать тому возможности общаться со сверстниками.

– С твоими способностями тех, кто поддерживает господина Нацуку, можно было бы выявить и другими способами, помягче. – Суйкан сверлил Юкию ненавидящим взглядом. – Ты ведь можешь выбрать бесчисленное множество дорог в жизни, даже если уйдешь из академии. Стал бы приближенным молодого господина или еще кем.

Наставник почти кричал.

– Но в Кэйсоин есть масса воспитанников, для которых, в отличие от тебя, нет другого пути. И вот их-то ты использовал и вышвырнул, лишь бы побыстрее достичь своих целей. Я говорю и о тех, кого вы сочли соратниками Нацуки. – Суйкан сунул пятерню в волосы. – Даже если их семьи противостоят вам, им самим это совершенно неважно. Они ведь вторые, третьи сыновья аристократов невысокого ранга, которым никогда не попасть ко двору. Сыновья наложниц, кому нет места в родном доме. А среди их слуг попадаются и совсем безродные. Теперь, когда Кимитики здесь не будет, неизвестно, смогут ли оставаться в академии те, кто держался его.

Суйкан всего лишь ужасно беспокоился о том, что ждет их впереди.

– Ты, как всегда, мягок, – с довольным видом заявил Рокон.

– А ты бессердечен. Замолчи! Как можно так поступить с Кимитикой? – Суйкан с отвращением посмотрел на Рокона, а потом перевел свирепый взгляд на Юкию.

– Какой же ты воспитанник академии? – Обвиняя парня, Суйкан чуть не плакал, но тот оставался холоден.

– Раз вы не видите во мне воспитанника, то позволю себе говорить как подданный Его Высочества.

Юкия обвел взглядом учителей и дерзко и безжалостно спросил:

– Как вы понимаете сущность Кэйсоин? Два года назад в покушении на убийство молодого господина были замешаны молодые Ямаути-сю. Уже тогда стало ясно, что «телохранителей, призванных защищать дом Сокэ» больше не существует и что проблема кроется в Кэйсоин – месте, которое должно воспитывать этих защитников. Однако администрация, которая должна была все выяснить, ничего не предпринимала. Я занялся этим вместо них. И если вы недовольны моими действиями, хотелось бы узнать намерения господина директора. Почему вы не сделали что должны и куда собираетесь вести Кэйсоин?

– Я… – Сёкаку глубоко вдохнул под обвиняющим взглядом Юкии. – Директор академии подчиняется нынешнему Золотому Ворону. Кэйсоин должен отвечать его интересам.

– Так чего желает Его Величество?

– До сих пор Его Величество изволил приказать мне только одно.

Нынешний правитель не любил Ямаути-сю. Он не хотел иметь никакого отношения к академии и ее главе, который должен был поддерживать власть.

Это случилось в момент назначения директора на должность. Будущего руководителя академии вызвали в тронный зал, где он стоял перед правителем, скрытым за бамбуковым занавесом. Вместо него с Сёкаку заговорил секретарь: «Вы должны считать наследником престола не молодого господина, а его брата Нацуку».

Так прозвучал единственный приказ. Он противоречил воле прежнего правителя и к тому же передан через секретаря. Сёкаку засомневался.

«Ваше Величество. Это действительно так?» – обратился он к Золотому Ворону.

Но из-за занавеса донеслось лишь небрежное: «Делай как знаешь».

Директор так и не сумел определиться с позицией, поэтому внутри академии возник раскол.

– Несмотря на то что Ямаути-сю замыслили невероятное – убийство молодого господина, – Его Величество и тогда ничуть не рассердился.