Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ) - "Tomek Wilmowski"

— Увидишь!

В голосе Епископа звенела угроза. Вот только Гарвда Лус оставался невозмутим, и будто даже заскучал. Спокойно повернувшись к держащему его зомби-воину, он чётко произнёс:

— Отпусти меня, урод.

А когда монстр, что естественно, никак не отреагировал, один из парных клинков наёмника, свергнув молнией, разрубил туго обтянутые жёлтой кожей мускулы, жилы и кости, спаянные с тяжеловесной багровой бронёй. Лапа зомби-воина, пытавшегося удержать свободолюбивого охотника за головами, упала на землю. Из вскрытых вен и сосудов полилась похожая на гной тёмная жижа. А в следующее мгновение всё тот же клинок разодрал пурпурные пышные одежды, кожу, мышцы и саму грудную клетку следующей жертвы.

Епископ издал безумный вопль.

— Не помогли чары? — зло усмехнулся наёмник, наблюдая, как труп безумного жреца, булькая кровью, повалился на каменные плиты капеллы.

Пытаясь подчинить и затуманить разум Гарвды Луса, пастырь нечестивого культа, как видно, не подумал, что опытный охотник за головами — не то же самое, что запуганные и закованные в тяжкие цепи рабы, которых он лишал свободной воли, принуждая трудиться на великой стройке Вечной Империи.

Сектанты на хорах, словно стая кровавых летучих мышей, кинулись в рассыпную. Никто и не подумал воспользоваться одной из контролирующих благовонных палочек, чтобы отдать приказ зомби-воинам — жуткие стражи остались стоять, безмозгло разглядывая выпученными глазами скорчившееся тело Епископа.

Но Лусу было не до пустяков. Оглядываясь, он искал подходящий путь для отступления. Из капеллы их вело несколько: не только в город — тот, по которому они пришли, но и другие — в Собор, в подземные лабиринты и в «Стену».

— Не слишком-то у вас дружеская беседа вышла, — прокомментировал произошедшее Райвол. Он давно попытался бы сбежать, воспользовавшись случаем, но опасался, что со связанными рукам это будет сделать непросто.

— Я не дурак, — повернувшись ответил Лус. — Если бы Император правда был жив, он не допустил грызни. Я не стану лезть в имперские игры с переодеванием. И не позволю фанатикам лезть в мою голову. Наш план не изменился — мы выберемся отсюда, и я отдам тебя тому, кто больше заплатит.

— Как скажешь, — пожал плечам Винд, — Но с чего-то ведь он решил, что Император жив?

— Если ты не понял, это фанатики, убеждённые в своём призвании служить Повелителю Тьмы. Они могли любую тень принять за явление своего господина. Пошли.

Лус, очевидно, определился с дорогой.

***

— Мы не можем бросить Райвола.

Повелитель Тьмы сам не верил, что произнёс эти слова, и произнёс искренне. А ещё: он отказывался признать, что в живот ему увесисто и серьёзно упирается пах Райдера… Благо — через одежду! А сам он дышит этому же самому рыжему демону в уже не столь прикрытую чем-либо грудь.

Увы, дыра, куда они забились, чтобы укрыться от возможной погони и перевести дух, была слишком тесной для двоих. Но Райдер, очевидно, никакого дискомфорта не испытывал: его руки прикрывали плечи Повелителя, и с уст в лохматую макушку срывалось горячее дыхание.

— Верно. Но есть две закавыки.

Последовал вопросительный взгляд, на который мятежник поспешил ответить.

— Первая: где искать Винда.

Будучи из-за тесного контакта с Дэшем не в состоянии поднять рук, Повелитель мотнул головой в нужном направлении. С его точки зрения, это было очевидно:

— Там.

Глянув на нависающую над ними громаду Собора, Райдер согласно кинул:

— Допустим. Но есть вторая закавыка: как нам туда пробраться?

Повелитель хотел было ответить, но не успел.

— Ладно, — Райдер снова походил на самого себя: самовлюблённого самоуверенного негодяя, — ради твоего спокойствия, я спасу нашего парня. Снова. Только переживай за меня так же, как за Винда, а то я начну ревновать.

Это было настолько нелепо и смешно, что Повелитель даже не сразу нашёлся, что ответить. А когда нужные слова всё-таки отыскались, и уже готовы были сорваться губ… Им помешали губы Райдера, горячие, наглые…

Поцелуй длился всего несколько мгновений.

— На удачу, — пояснил Райвол, когда эти мгновения истаяли. Схватив всё ещё поражённого до непроглядных глубин своей темной души Повелителя за руку, он ринулся из укрытия наружу.

Часть 24. Соединение путей

Рыжего дьявола ждала неизбежная смерть. В муках. Тех самых, что живём сжигают кожу, разрывают мышцы и разрушают кости, и, в конце концов, отправляют душу во мрак небытия, где ей предстоит вовеки выть от нестерпимой боли, утопая в безумии…

В океане льдистого мрака, штормящего в ожидании высвобождения.

И глубоко в груди Повелителя обрёл новое начало незримый источник, ведущий за грань, и тёмная сила потекла по венам, мучительно выкручивая и натягивая их, наполняя кровь тягучим ядом саморазрушения. Миазматическим потоком он прокатился по телу, захлестнул застучавшее быстрее сердце, ударил в мозг, забив его тончайшие сосуды, поразив клетки, смешав желания и память в туманной дымке колдовства…

Но Райдеру повезло.

Прилив минул, и тёмная волна схлынула бесследно.

Для беспокойного мятежника.

А Повелитель остался: освежённый этим сумеречным морем, и размытый им — словно песочный замок на каменном берегу этого мира. Силы возвратились к своему господину, обласкали, и напомнили о цене, которой куплена их тёмная любовь.

Ноги подкосились.

Райдер принял внезапную слабость спутника за испуг: едва выскочив из укрытия, они наткнулись на воинов в вычурно-дворцовой роскошной броне.

Усаживая пажа на один из ящиков, Дэш уже сжимал в руке меч:

— Всё нормально? — похоже, он и правда встревожился.

— Да, — Повелитель недовольно мотнул головой, пряча взгляд за отросшей чёлкой. — О себе лучше беспокойся — это имперские верховные защитники…

— Это им стоит беспокоиться, — на лице мятежника засверкала самодовольная ухмылка, и в глазах заискрился азарт. — Я мигом — не скучай.

Потрепав парня по голове, Райдер кинулся в бой — через секунду улицу наполнил звон стали. Высшие защитники громыхали тяжеловесными тёмно-фиолетовыми латами, размахивали длинными мечами, но бес толку — слишком уж подвижной целью оказался для них Дэш. Он почти летал, жаля врагов коротким клинком, и заставляя их нелепо дёргаться, путаясь в длинных церемониальных плащах.

Красовался.

Правда — зря: Повелитель наблюдал за происходящим отстранённо. Его занимали мысли куда более важные. Едва увидев гвардию столичного наместника, он понял, что и Доспех теперь здесь, в Последнем Бастионе, и размышлял о следующем шаге.

В целом, можно было заканчивать весь этот балаган с притворствами и беготнёй: завладеть Доспехом, и вступить в лежащую за «Стеной» долину в блеске славы, по-хозяйски… Но в ногах ещё не было сил. Вливающаяся в тело мощь не только окрыляла. Её было даже слишком много, и она всё прибывала. Ей становилось тесно в по-юношески скромной фигурке. Спрессовываясь, она укладывалась на тонких плечах тяжким грузом, давила к земле, словно ониксово-чёрная гора: ребристая, колющая и режущая плоть бритвенно-острыми гранями…

Чтобы снова привыкнуть к этой ноше требовалось время. Или Доспех. На железных плечах нести долю Повелителя Тьмы куда как проще. Главное — не забываться. В сплетённой из мрака броне очень легко отдаться потоку. Утратить контроль. Взять на себя слишком много.

Такое случалось…

И хорошо, что рядом оказывался верный Истрим. Апофикару, конечно, не совладать с теми силами, что меняют Повелителя, как движения морей меняют очертания земных берегов, но целительная сила в его руках была велика. Он знал своё дело, хотя, подчас, забывался, позволяя себе больше чувств, чем пристало слуге перед лицом хозяина. Но эту слабость можно было простить. Быть может, даже не только по той причине, что в нём нуждались.

В конце концов, даже Повелитель Тьмы остаётся человеком, со своими эмоциями, простыми слабостями, симпатиями, привязанностями. И сейчас ему по-человечески стало любопытно: где же Истрим? И Браксар — тоже. Вспомнить о генерале было не мудрено: глядя на движения Райдера, его танец с мечом вокруг верховных защитников, невольно в голове возникало сравнение.