Рыцарь Теней - Желязны Роджер Джозеф
– Я не в Амбере, Люк.
– А где же?
– Ну… внизу, – сознался я. – На боковой улочке между твоим дворцом и чем-то вроде постоялого двора.
– Не пойдет, – сказал Люк. – Если я покажусь на улице, сразу сбежится народ. Иди к храму Единорога. Если там пусто и ты отыщешь тихий, темный уголок, где можно поговорить, свяжешься со мной и перебросишь туда. Если нет, что-нибудь придумаешь, ладно?
– Ладно.
– А как ты вообще сюда попал?
– В качестве передового разведчика наступающей армии, – сказал я. – Если власть сменится еще раз, это будет перепереворот, верно?
– Будешь так шутить, получишь от ворот переворот, – сказал он. – До связи.
Отбой.
Я пересек площадь по разметке, сделанной, видимо, для будущей процессии. Я думал, что в Доме Единорога у меня возникнут неприятности и придется воспользоваться заклинанием, чтобы войти, но никто не преградил мне путь.
Огромное здание было украшено к торжеству, убрано цветами и флагами. Внутри никого не оказалось, кроме закутанной в покрывало женщины, которая молилась перед алтарем. Я отошел влево – там вроде было темнее.
– Люк, – обратился я к его карте. – Все чисто. Ты слышишь?
Я почувствовал его присутствие раньше, чем увидел образ.
– Отлично, – сказал он, – тащи меня.
Мы взялись за руки, и через мгновение Люк стоял рядом.
Он похлопал меня по плечу.
– Дай-ка на тебя взглянуть!.. Интересно, куда пропал мой университетский свитер?
– По-моему, ты отдал его Гейл.
– И верно.
– Я привез тебе подарок, – сказал я, отбрасывая плащ и снимая перевязь. – Вот. Я нашел меч твоего отца.
– Шутишь.
Люк взял оружие двумя руками, посмотрел на ножны, внимательно повертел их в руках. Потом чуть-чуть вытащил сам меч – клинок снова зашипел, вдоль лезвия заплясали искры и потянулся дымок.
– И впрямь он! – воскликнул Люк. – Вервиндл, Дневной Меч – брат Ночного Клинка, Грейсвандира!
– Как это? Никогда не слышал, что они связаны.
– Мне придется сильно поднатужиться, чтобы вспомнить всю историю, но это так. Спасибо.
Люк повернулся и прошел несколько шагов, постукивая ножнами по ляжке.
– Меня обставили, – сказал он, останавливаясь. – Снова эта женщина. Просто зла не хватает. Не знаю, как и выкрутиться.
– Что? Ты о ком?
– Да о матери, опять она в своем репертуаре. Только я вообразил, что сам распоряжаюсь своей жизнью, – появляется она и путает мне все карты!
– Как?
– Нанимает Далта и его ребят захватить власть.
– Ну, примерно так мы себе к представляли. Кстати, что с Аркансом?
– Все отлично. Разумеется, он под арестом, но в хорошем месте и ни в чем не имеет отказа. Вреда я ему не причиню, он всегда мне нравился.
– Ну так что не так? Ты победил. Ты теперь король.
– Черт побери! – пробормотал Люк, косясь на алтарь. – Думаю, меня обдурили, хотя не совсем в этом уверен. Понимаешь, меня никогда не тянуло царствовать. Далт сказал, мы возвращаем престол матери. Я пришел с ним, чтобы восстановить порядок, вернуть корону в семью, а потом приветствовать маму фанфарами и всякой прочей чепухой. Надеялся, что, получив трон, она от меня отстанет. Я умотаю в какое-нибудь более приятное место, а ей станет не до меня. Никто не говорил, что эту блатную работенку собираются подбросить мне!
Я покачал головой:
– Ничего не понимаю. Ты добыл корону для матери. Ну так отдай и делай, что собирался.
Люк горько усмехнулся:
– Арканса здесь любили, и меня любят. А вот маму не выносят на дух. Никто не хочет ее королевой. Хуже того, если она вернется, тут-то и впрямь случится перепереворот.
– Ну так уйди в сторону и уступи трон Аркансу.
Люк ударил кулаком в каменную стену.
– Не знаю, на кого она будет злиться больше: на меня или на себя, что заплатила Далту такие деньги. Но она скажет, что это – мой долг. И не знаю, может, и правда… Ты не находишь?
– Трудно сказать, Люк. Кто из вас справится лучше – ты или Арканс?
– Честно – не знаю. У него побольше опыта, но я здесь вырос, знаю, что и как. Однако ясно: что он, что я – лучше, чем мама.
Я скрестил руки на груди и задумался.
– Не мне за тебя решать. А чего бы тебе самому хотелось?
Люк хохотнул:
– Сам знаешь, я по натуре торговец. Если бы я решил что-нибудь сделать для Кашфы, мне бы хотелось представлять нашу промышленность за рубежом, а монарху это негоже. Хотя, возможно, это получилось бы у меня лучше всего.
– Задачка не из простых. Не беру на себя смелость тебе советовать.
– Если б я такое предвидел, пришиб бы Далта еще в Арденах.
– Думаешь, ты мог бы его одолеть?
– А то!
– Ладно, теперь это уже неважно.
Стоявшая перед нами женщина несколько раз оглянулась. Наверное, мы слишком громко говорили в святом месте.
– Плохо, что нет других желающих, – сказал я, понижая голос.
– Из Амбера все это должно представляться мышиной возней.
– Черт, это твой дом. Ты имеешь право принимать его всерьез. Я просто жалею, что тебя это так огорчает.
– М-да, большинство неприятностей начинается дома. Иногда меня подмывает уйти и не вернуться.
– А что будет, если ты так и поступишь?
– Либо мать с помощью Далтовых ребятишек вернет себе трон, а я знаю многих, кому это не понравится, – их всех придется казнить; либо она решит, что игра не стоит свеч, и осядет в Цитадели. Если она предпочтет уйти на покой, коалиция, поддержавшая в свое время Арканса, освободит его из тюрьмы, и все пойдет как намечалось.
– И что, по-твоему, более вероятно?
– Она не успокоится, и будет гражданская война. Победит мать или проиграет, усобица не даст нам вступить в Золотое Круг. Кстати о..
– Не знаю, – быстро вставил я. – Я не уполномочен говорить с тобой о договоре.
– Я так и предполагал, – отвечал Люк, – и спросить хотел о другом. Мне просто любопытно, сказал ли кто-нибудь в Амбере: «Все, конец», или «Может, чуть позже мы согласимся вернуться к этому разговору», или «Все по-старому, но прежние гарантии по Эреньору они могут забыть».
Он деланно улыбнулся, я ответил тем же.
– Можешь забыть про Эреньор.
– Так я и думал. А остальное?
– У меня создалось впечатление, что это «Поглядим, как будут развиваться события».
– Все, как я и предполагал. Замолви за меня словечко, даже если никто не будет просить, ладно? Кстати, ведь твой визит сюда неофициальный?
– Личный, – отвечал я, – с дипломатической точки зрения.
Женщина перед нами встала с колен. Люк вздохнул.
– Эх, попасть бы снова в ресторан к Алисе. Может, Болванщик заметил бы что-то такое, что мы упускаем… – Потом: – Эй! Откуда он взялся? Вылитый ты, только…
Люк смотрел поверх моего плеча. Я уже чувствовал беспокойство и даже не потрудился вызвать Логрус, потому что был готов ко всему.
Я с улыбкой обернулся.
– Ты готов умереть, брат? – спросил Юрт. Он то ли исхитрился отрастить глаз, то ли вставил искусственный, к тому же отпустил волосы, так что уха его я не видел. Мизинец тоже немного отрос.
– Нет, но убивать готов, – сказал я. – Рад, что ты подвернулся под руку.
Юрт с издевкой поклонился. Его окружал неясный ореол, и я чувствовал бурлящую в нем силу.
– Заглянул в Цитадель еще разок, чтобы долечиться? – спросил я.
– Не вижу такой необходимости. Теперь, когда я владею столь мощными силами, я могу справиться с чем угодно.
– Это Юрт? – спросил Люк.
– Да, это Юрт, – отвечал я.
Юрт быстро взглянул на Люка, задержав взгляд на мече.
– Что это у тебя за колдовской предмет? Дай-ка глянуть!
Он протянул руку. Меч в кулаке у Люка дернулся, но остался на месте.
– Нет уж, извини, – сказал Люк, и Юрт исчез. Через мгновение он возник снова, у Люка за спиной, и мертвой хваткой сдавил его горло. Люк правой взял Юрта за руки, нагнулся и перекинул моего брата через плечо.
Юрт упал навзничь. Люк не двинулся с места.
– Обнажи свой клинок, – сказал Юрт, – и дай мне его увидеть. – Потом по-собачьи встряхнулся и вскочил на ноги. – Ну?
