Питер Нейл - Звезда Судьбы

— Он живой! Живой!

Тха-Бнар с рычанием повернулся к ним.

— В чем дело?

— Он живой… Он шевельнулся! — закричали его юные помощники.

— Глупцы! — сплюнул Тха-Бнар, и все же он приблизился к звездному камню и пристально уставился на него. — Эй вы, с факелами… Дайте мне немного света.

Если камень и впрямь до этого шевелился, теперь он застыл совершенно неподвижно, в освещении дымного пламени и под пристальным взглядом жреца. Потянувшись, Тха-Бнар ощупал zvo ладонью; несмотря даже на холодный дождь из глубин камня шло тепло.

— Поднимайте, — велел он юношам. Заметив, что те не спешат повиноваться, он выпрямился во весь рост и угрожающе вскинул унизанную кольцами руку, словно готовясь проклясть их всех.

— Исполняйте мою волю!

Перепуганные молодые люди поспешили убелить себя, что их страх был совершенно беспричинным и рожден усталостью и обманом зрения. Они вновь вскинули шесты на плечи и продолжили путь с горы, вслед за верховным жрецом, который вел их при свете факелов через насквозь промокший лес.

К рассвету Тха-Бнар со своей свитой и жрецами, несущими звездный камень, вернулся в зиккурат, усталый, грязный, но с драгоценной добычей.

Когда ему поведали о нападении селян, Тха-Бнар не выказал ни малейшего волнения. По его приказу жрецы из храма перенесли звездный камень, стоная и кряхтя от тяжести, по внутренним лестницам и коридорам зиккурата, дабы, наконец, поместить его на древний алтарь на самом верху.

Когда это было, наконец, сделано, Тха-Бнар велел всем разойтись. Аколиты закрыли за собой

массивные двери, и верховный жрец, наконец, остался наедине с даром богов, — воистину, он полагал, что это сами боги сделали ему такой подарок, вняв, наконец, мольбе и усердию, с которым многие поколения магов вершили свое темное колдовство…

Свет зари пробивался сквозь два высоких окна зала, но сейчас камень, упавший с небес, казался холодным и едва ли не покрытым изморозью. Не приближаясь к нему, но лишь взирая с радостью и благоговением, Тха-Бнар прошептал… не то обращаясь к камню, не то к себе самому:

— Мы так долго ждали тебя… Тебя мне даровали темные боги, а ты дашь мне великую силу.

Он подошел ближе, зачарованный странным сиянием, исходившим от Звезды. Пот выступил у жреца на лбу. Руки его задрожали. Он сделал шаг вперед, затем еще один, и, наконец, застыл, не сводя взгляда с камня.

— Сила темных богов, — прошептал Тха-Бнар.

— Скоро я стану владеть ею!

Звезда содрогнулась.

Тха-Бнар застыл в изумлении. Теперь в лучах солнечного света камень словно бы вспыхнул еще ярче, а затем неизвестно откуда вместе с этим сиянием пришли слова:

— Безумец! Ты думаешь, что своими жалкими чарами сможешь удержать меня в плену, но я принесу тебе погибель! Я не дам тебе никакой силы, я дам тебе смерть!

С громким криком Тха-Бнар попятился. Он наткнулся на стену, широко раскинув в стороны руки, чтобы восстановить равновесие. Глаза его распахнулись от изумления. Рот широко открылся. Ослепительное сияние камня почти лишило его зрения.

Наконец, небесный посланец прекратил дрожать и блеск его слегка приугас. Тха-Бнар тут же кинулся к нему и, обхватив камень обеими руками, завопил:

— Говори! Говори еще!

Но ответа не было.

Словно обезумевший, колдун замолотил кулаками по камню, вновь и вновь требуя:

— Говори! Говори! Говори!

Снаружи в двери застучали перепуганные жрецы, которые слышали вопли своего господина.

— Говори! — прорычал Тха-Бнар, чувствуя, как тепло камня через руки проникает прямо в его сердце и мозг. — Говори…

По-прежнему прижимаясь к камню, он сполз на пол, опираясь на алтарь, в то время как перепуганные голоса из-за запертой двери пытались докричаться до него, спрашивая, все ли в порядке.

Целых шесть дней на равнинах царило спокойствие. На рассвете седьмого дня, после бесплодной атаки на зиккурат, Теринас, прочие старейшины деревень и их воины, начали перемещать на другой берег реки тяжелое снаряжение: лестницы, тараны, грубо сколоченные осадные башни и катапульты. Они не тратили времени даром, мастеря все эти устройства. Полдня у них ушло на то, чтобы вновь перебраться через реку и пересечь равнину. Но уже к полудню небольшая армия изготовилась к приступу зиккурата.

Теринас как следует обдумал свои дальнейшие действия и решил, что атака по одному фронту подвергнет его людей большой опасности. Поэтому на шестую ночь перед рассветом он приказал двум воинским отрядам сделать круг по степи и обойти гору с запада и с востока, дабы взобраться на склоны выше храма. Оттуда они должны были наблюдать за осадой, ведущейся с равнины и принять участие в военных действиях, когда внимание жрецов будет поглощено происходящим внизу.

Жрецы в зиккурате со смехом наблюдали за ведущимися на равнине приготовлениями из своей цитадели. О готовящемся нападении они предупредили Тха-Бнара, который, выглянув в окно и полюбовавшись на приближающееся войско, лишь презрительно сплюнул:

— И впрямь, чистейшие безумцы!

Затем он удалился в храм, где располагалась Звезда, подобно тому, как делал это каждый день. Теперь здесь многое изменилось: вокруг алтаря Тха-Бнар начертал защитные магические круги, зажег масляные светильники и наложил мощные чары на камень, пленив его внутри колдовской сети. Затем с помощью Матиуса, своего старейшего и наиболее верного помощника, он с помощью самого сильного колдовства, попытался напрямую воздействовать на небесный камень, дабы овладеть его силой.

Сейчас Матиус сидел в углу залы, распевая заклятия и размахивая дымящейся кадильницей, а Тха-Бнар неподвижно сидел перед камнем, не сводя с него упорного взора. Внезапно он ощутил, как огромная мощь вздымается внутри него.

В тот самый миг, когда первые снаряды катапульт ударили в каменные стены зиккурата и первые вопли воинов послышались на равнине, Тха-Бнар вышел из храма, дабы встретиться со своими врагами лицом к лицу.

В тот день в битве колдовство сперва одержало победу над грубой силой и простым оружием. Люди Теринаса прислонили лестницы к стенам; и лестницы, и воины были отброшены назад и сожжены дотла огненными кристаллами. В то же самое время с равнины вверх устремились стрелы и камни из катапульт, которые нанесли немалый ущерб показавшимся на стенах защитникам зиккурата.

В этот момент два отряда, которые Теринас заранее выслал наверх, на склон горы, совершили неожиданный бросок. Сотня воинов вскоре заняла никем не охраняемые верхние уровни стен, — их никто не охранял потому, что жрецам и в голову не могла прийти мысль, что кто-то нападет на них сверху. Вскарабкавшись по высоким углублениям, воины спрыгивали в открытые проходы, взламывали двери и пробирались в верхние залы зиккурата. Изумленные жрецы падали под натиском, сраженные мечами, ножами и дубинками.