Gedzerath - Рождение легиона

– «Слушайте меня внимательно, обглодыши-переростки!» – опцион Шейд прошелся вдоль нашего строя, внимательно разглядывая наши поджарые, подтянувшиеся за время пребывания в Обители тела – «Сегодня для вас знаменательный день, полудурки – похоже, нашему кентуриону вновь попались несвежие мухоморы, и он решил, что такой скот, как вы, почему-то заслуживает права пройти «давилку»!».

– «Давно пора!» – тихо прошипела Санни Клауд. С первого дня в Обители, нас жестко и даже жестоко, приучали разговаривать вполголоса или вообще тихо шипеть сквозь сомкнутые зубы, имитируя внушающий оторопь выговор настоящих стражей с их острыми, как иглы, зубами. Желтая пегаска оставалась такой же стройной, как и раньше, и даже худоба, вызванная нашим скудным, в прямом смысле слова подножным кормом, не лишила ее соблазнительных пропорций, заставляя весь мой десяток, не исключая и меня саму, засматриваться на ее круп. А вот характер – характер ее, к сожалению, оставлял желать лучшего. Выраженная доминанта, она стремилась стать лучшей во всем, к сожалению, возводя каждую новую идею или знание, полученные после суровых уроков Обители, в разряд абсолюта, яростно требуя остальных вместе с ней, целиком и полностью, переключаться на что-то новое. И все шло к тому, что наши дорожки очень скоро должны будут пересечься, раз и навсегда решив вопрос, кто же будет лидером в этом маленьком отряде.

– «Точно! Мы так и будем ползать в грязи, играя в прятки, качая мышцу и ловя эти прыгающие подорожники, а, опцион?» – пробасил плотный, несмотря на плохое питание, Мисти Крак, чуть громче положенного, мгновенно заработав чувствительный удар кованным копытом от опциона – «Ай! Прости, опцион! Виноват, опцион! Но вправду же – надоело!».

– «Надоело?» – насмешливо переспросил нас Шейд, оглядывая выстроившихся перед ним пегасов – «Хотите настоящего дела? Хотите себя показать?».

– «О да-а-а-а!» – согласный выдох девяти глоток едва не сдул с опциона шлем – «Давно пора, опцион!».

– «Ну-ну…» – неопределенно прошипел Шейд, прикрыв глаза и почему-то косясь глазом в мою сторону – «Правда, я смотрю, не все столь единодушны в стремлении проявить себя, да?».

– «Не слушай ее, опцион! МЫ готовы!» – выделяя голосом слово «мы», вновь вылезла вперед Клауд. Обычно укорачиваемая моими ехидными, приходящимися удивительно к месту, замечаниями и советами, она могла лишь беситься, глядя, как десяток, следуя моим, приходящим от оказавшегося довольно опытным в солдатском быту духа, подсказкам, вновь и вновь выходил сухим из довольно неприятных ситуаций, радостно подбрасываемых на нашу голову свирепствующим опционом. Но сегодня ее как с цепи сорвало.

– «Что?! Тут кто-то забыл основное правило?!» – резко выбросив вперед карающую ногу, опцион мгновенно оказался возле распластавшейся на земле желтой пегаски – «Пять кругов вокруг долины, мразь! Пошла, пошла, ПОШЛА!».

Строй заметно притих, провожая глазами лихорадочно рванувшее прочь желтое тело. Нарушение «основного правила» – это было серьезно, за это можно было схлопотать и не столь мягкое выражение неудовольствия от инструктора, как пять кругов в густом, словно кисель, тумане. «Зачет по последнему!» – эта истина, бывшая краеугольным камнем во всем обучении, без устали вдалбливалась в наши головы с первого дня в Обители. «Умеешь что-то – убедись, что твои товарищи тоже умеют это делать. Не умеют – научи. Не хотят – ЗАСТАВЬ, ибо зачет всему десятку дается по последнему, самому худшему результату».

– «Ну так что, больше нет никаких гениальных идей?».

– «Есть, опцион» – вздохнув про себя, я вышла из строя, проклиная в душе свою незавидную участь. Видимо, инструктор уже давно уловил, откуда дует ветер в нашем десятке, и решил разрубить этот гордиев узел какими-то своими, пока непонятными мне средствами – «Само слово «давилка» уже наводит на неприятные мысли о том, что будет происходить этой ночью с нашим десятком. Сложенные позади вас копья, судя по их необычному блеску, хорошо наточены, и вот уже несколько дней санитарные команды слишком часто стали летать в сторону Заслонных гор. Поэтому я думаю, что пришло время и для нас пройти какой-то жесткий отбор, и я надеюсь, что мы будем готовы к тому, что встретим где-то там… И я думаю, это будут не учения – мы будем драться за свою жизнь».

– «Ну-ну…» – не двигаясь, опцион молча сверлил меня своим потусторонним взглядом – «Что, письмецо пришло из дома, а, подстилка?».

– «Простые наблюдения» – как можно более нейтрально пожала плечами я, про себя пожелав скорейшей смерти этому сквернословящему ублюдку – «Посмотрите вокруг, опцион – разве то, что мы уже несколько дней не видели никого из других десятков, не должно было нас насторожить? Я просто привела все к общему знаменателю, опцион».

– «Ну что же» – закончив попытки гипнотизировать меня своим змеиным зраком, Шейд вновь прошелся вокруг строя, не забыв по дороге отвесить поощрительного пинка вернувшейся, едва заметно поддыхивающей желтой пегаске – «Может, у вас и будет шанс… Хотя я бы на это не ставил. Действительно, уже несколько дней проходит отсев всех тех, кто был не готов стать стражем. Действительно, он довольно суров и многие, я повторюсь – очень многие не прошли его… вообще. Кое-кто не прошел его частично, и теперь санитарные команды, так метко подмеченные этой пятнистой дрянью, похожей на отпечаток навоза в отхожем месте, как раз и занимаются тем, что закапывают эти части в горах. А что же до тех, что смогли его пройти…».

– «Они сейчас в замке. Принимают свое посвящение в гастаты[4]» – произнес глубокий, гортанный голос стража. Появившись из дымки неслышно, словно привидение, он не скрывал своего гудящего, словно из бочки, голоса – «Быть может, я увижу там и вас».

– «Кентурион!» – почтительно поклонился Шейд, и мы так же послушно склонились перед сотником, задумчиво обозревавшим наши грязные тела.

– «Я – кентурион Нидлз. Вы видите меня в первый, и очень может быть, что и в последний в вашей жизни раз» – продолжал басить здоровяк, легко скидывая со своей спины тяжело грохнувшие железом мешки – «Сегодня вам выпал шанс доказать, что вы хоть чему-то научились за эти несколько месяцев, пройдя посвящение в гастаты – наши настоящие ученики. Но пройти его будет совсем не просто. Вам предстоит самим, без чьей либо помощи или подсказок, пробраться в тот замок, который вы видите там, вдали, и захватить его единственную оставшуюся башню. Никаких ограничений, никаких запретов, никакой помощи – с этого момента ваш десяток остается один на один с этой твердыней и ее башней. Вы можете лететь, вы можете ползти, вы можете копать – нам абсолютно не важно, как и чем вы это сделаете. Но если по истечении суток ваша инсигния не появится на вершине этой башни, то мы будем знать, что вы мертвы – или проиграли, что в принципе, для вас одно и то же».