Раиса Крапп - Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор

Он спустился с дерева – потревоженные капли росы, как дождем, окатили с головы до ног. Андрей взглянул на себя глазами эритянина и поморщился – для того, чтобы продираться сквозь джайву, его куртка и штаны не самый худший вариант, слава Богу, что он не оказался здесь в шортах и майке. Но вот все эти кнопки, липучки… Впрочем, выбирать не из чего, не голым же к ним являться. Андрей развязал шнурок, стягивавший волосы на затылке, тряхнул головой – этим началась подготовка к ответственной встрече, но на том и закончилась.

Интуиция не подвела и на этот раз. Джайва становилась более милосердной – хоть по-прежнему сжимала в тисках полубезумного буйства, но дышать стало заметно легче, улучшилась циркуляция воздуха. Наконец, Андрей обнаружил то, чего так ждал – еле заметную тропинку. Он остановился, внимательно осмотрел ее. Было похоже, что ею давно не пользовались, но и впечатление совершенно заброшенной она не производила. Для Андрея тропа была не просто дорогой в джайве – примятая трава, надломленные ветки, след на почве; все тропы – это, прежде всего, энергетические коридоры. Любое существо оставляет свой энергетический след, который со временем истаивает. Здесь энергетика была слабой, по тропе проходили дней десять назад. Это была охотничья тропа, и только опытный глаз мог приметить ее в хитросплетении джайвы. Идти по ней не стоило, она будет петлять и плутать, приводить к настороженным силкам, петлям и ловушкам. Но это добрый знак – Андрей шел в нужном направлении.

Еще через три часа Андрей вышел на тропу, которая, несомненно, вела в стойбище. Джайва стала пригодной для людей – кроны гигантских деревьев сделались легкими, воздушными, пропускали воздух, и лучи солнца частенько прорывались сквозь них.

Скоро слабый порыв ветра принес с собой запах дыма. Примешивалось еще какое-то едва уловимое амбре. "Запах выделанной шкуры! – понял Андрей. – Люди!" Мысленным посылом он включил ТИСС (Телепатическое Индивидуальное Средство Связи) и выделил их мыслеформы, теперь их сознание стало доступно Андрею. "Лугары!" Открытие принесло ему облегчение и радость. Ночью, размышляя об эритянах и их судьбе, он суеверно старался не думать о племени лугар, потому что именно среди них он предпочел бы оказаться. С лугарами непосредственно он и работал. Его внешние данные как нельзя лучше отвечали их внешности. Андрею даже грима не требовалось – отпустил волосы, как носили их мужчины племени, добавил в кожу пигмента, поскольку не имел времени достигнуть нужного цвета, загорая под солнцем Планеты, да чуть менял разрез глаз перед сеансом. На встречу с ними Андрей всегда шел с удовольствием. Это были первоклассные стрелки, искусные охотники и следопыты, для которых джайва – колыбель и дом; выносливые, красивые, гордые люди, доброжелательные, но сдержанные в проявлении чувств. Потом перешли к периоду Интервенции. Теперь он должен был наблюдать, как убивают этих красивых и гордых людей, охотятся на них, как на дичь. Каждый сеанс стал требовать дополнительной психологической самоподготовки.

Андрей знал прошлое и будущее этого маленького народа, знал последнего вождя – славного Лиенту, умного и осторожного. Только благодаря Лиенте племя сможет долго уходить от розыскных отрядов, забираясь все глубже в джайву. Лугары продержатся дольше других, но горькая чаша их не минует. Так было. Но, может быть, вместе им удастся обвести судьбу вокруг пальца. Вот только совсем не просто будет завоевать доверие Лиенты, чье главное оружие – осторожность.

Запах становится сильнее, но интенсивность его остается ровной – дозорные неподвижно замерли в своих схронах. Андрей пошел напролом и удовлетворенно отметил, что был услышан. Понятно, до стойбища сопровождать его не собираются, умело и бесшумно сокращают расстояние. Они уже настолько близко, что заросли не мешают воспользоваться веревочной петлей.

Андрей услышал тихий, на пределе слышимости свист и отпрыгнул в сторону, обернувшись в прыжке – ему никогда не нравилось встречать атаку спиной. В тот момент, когда он обернулся, лугары кинулись на него. Андрей позволил бросить себя лицом вниз, в прелые листья. С ним не церемонились – тяжело навалились на плечи, прижали к земле, заломили руки за спину, скрутили их ремнем, рывком подняли. Андрей встал, отплевываясь от земли. В спину толкнули: "Иди!"

Селение на расчищенной от джайвы поляне поставили недавно и впопыхах. Временные легкие жилища из шестов, веток и шкур можно было легко и быстро разобрать – в этом тоже предусмотрительность вождя. На кусках дерна, снятого с костровых площадок еще не увяла трава. У очагов хлопотали женщины, играли дети. Пленника сопровождали угрюмые взгляды. Его поставили спиной к дереву, завели руки за ствол, связали кисти и оставили одного.

Солнце медленно катилось по безоблачному небу, тень уползала, и после полудня Андрей оказался на самом солнцепеке. Капли пота скатывались по вискам, щекотали шею. Губы пересохли, язык сделался шершавым. Слепящее солнце било в глаза и даже прикрыв их, Андрей чувствовал, какое оно немилосердное. Лугары скрылись в прохладных хижинах, дети тихо играли в тени деревьев.

Что-то толкнуло в грудь. Андрей открыл глаза – перед ним стояла женщина, и он не сразу понял, чего она хочет от него. Женщина молча подняла к его губам кружку с водой и, с трудом их разлепив, Андрей припал к ней, наслаждаясь каждым глотком необычайно вкусной влаги. Женщина скользнула по нему презрительным взглядом – характер у Неле был под стать положению сестры вождя – и, не проронив ни слова, ушла.

Солнце уже село, когда из лесного сумрака на поляну вышли мужчины. Охотники устало сбрасывали с плеч добычу, женщины принимали оружие, снаряжение. Андрей увидел Лиенту. К нему подошел один из воинов, которые привели Андрея в стойбище, что-то сказал, указав в сторону пленника. Лиента кивнул в ответ, не глянув на Андрея, и только когда проходил мимо, в хижину, скользнул цепким, оценивающим взглядом.

Возраста Лиента был примерно равного с Андреем – лет тридцати. Высокий, гибкий, движения его казались немного ленивыми, но это была медлительность хищной кошки, из любого положения готовой к молниеносному броску. Кожаная куртка, слегка стянутая впереди шнуровкой, не скрывала внушительной мускулатуры. Осанка его была полна благородства, достоинства и уверенности в себе.

Через несколько минут Андрея ввели к вождю. Они остались одни. Лиента жестом указал на шкуры, разостланные на полу, сам остался стоять. Лицо Андрея освещалось пламенем маленького светильника, Лиента оставался в полумраке. Он стоял, прислонясь спиной к опорному столбу, скрестив руки на груди. Помолчав, лугарин сказал: