Брендон Сандерсон - Мечтатель

Поднимаясь по лестнице, я услышал сверху пыхтение и звук шагов.

Мое тело находилось в лучшей форме, чем его, но бежал я дольше. Впрочем, разговор с охранником должен был его замедлить, и, кажется, я догонял.

Я обогнул очередной выкрашенный белой краской пролет, миновал граффити и бетонные косяки, которых годами не касалась швабра. Я догонял. Более того, на подступах к верхнему этажу до меня донесся грохот — он пытался открыть дверь.

Нет! Промчавшись по последнему лестничному пролету, я подбежал к двери в тот самый момент, когда Фай захлопнул ее с другой стороны. Я врезался в дверь, выбил ее наружу и вывалился на крышу. Фай не успел запереть замок.

Он отшатнулся, мокрые от пота рыжие волосы прилипли к голове, плечи сгорбились от изнеможения. Он пытался совладать с пистолетом, возясь с дополнительной обоймой, но я бросился прямо на него.

— Попался, — прорычал я, опрокинув его на крышу. — Теперь не уйдешь. Не в этот раз.

Он плюнул мне в глаз.

Признаться, такого я не ожидал. Я с отвращением отшатнулся, а он лягнул меня в ногу, столкнул с себя и отбросил в сторону.

Я выругался, вытирая глаз, и погнался за ним. Он бежал к крыше соседнего здания, которая виднелась футов на пять ниже нашей, и просвета между ними не было. Мышцы тела, в которое я вселился, горели после подъема наверх. Внизу по-прежнему царила неразбериха, слышались крики, в отдалении завывали сирены.

Фай перепрыгнул на соседнюю крышу, я за ним. Пуля в теле молодой женщины скорчилась в дальнем углу. Фай бежал к ней.

Он уже почти добрался до нее, когда я с криком рванулся вперед и в последний момент сбил его с ног.

Мы полетели с крыши вниз.

Большего я сделать не мог. Беги я медленнее, он бы успел до нее добраться. На такой скорости быстро не затормозить. Мы упали за долю мгновения и разбились о землю.

Дезориентация.

Заработали первобытные инстинкты. Я рвался к жару, к теплу.

«Нет. Это тело последнее».

Мысль всплыла откуда-то из глубины. Некоторые говорят, что можно контролировать свое первичное, освобожденное «я».

Я шарахнулся в одну сторону, затем в другую, каким-то образом сохраняя над собой контроль. Увидел, как дух Фая тяжело скользит к какому-то телу. Волевым усилием заставил себя следовать за ним. И снова погоня: над землей текли два духа, две формы — мерцающие, фантомные, одна за другим, невидимые для глаз смертных. Погоня. И на этот раз победа будет за мной.

Он уже почти прыгнул в тепло. Я успел его догнать, ринулся вперед, схватил железной хваткой, навалился, не давая завладеть телом. Он бился, царапался, отбивался, но я... держал его какое-то время, уже не понимая, зачем и для чего. Просто держал, по крайней мере несколько минут, но для меня — будто целую вечность.

И все-таки он выскользнул. Как всегда!

Я нашел другое тепло, открыл глаза и увидел улыбающееся лицо.

— Пуля? — спросил я, все еще дезориентированный. Как оказалось, я лежал на земле в новом теле рабочего-строителя. Соревнование закончилось. Теперь можно находиться в теле.

— У тебя получилось, — сказала она, светясь. — Ты не выпускал его достаточно долго. Подоспел Бешеный и забрал себе тело, в которое прыгнул Фай. Твоя победа, Мечтатель.

— Он жульничал.

Я сел. Фай сидел здесь же, в теле другого строителя — эти двое, похоже, отдыхали у подножия здания. Я знал, что это он. У моего брата на лице всегда этот хитрый взгляд, и я могу опознать его в любом теле.

— Что значит «жульничал»? Это еще почему? — спросила бизнес-леди. Льдинка, судя по тону. Она сидела на краю клумбы неподалеку. — Мы поймали тебя, Фай.

— Он стрелял по толпе! — воскликнул Фай.

— А ты будто нет! — заявил я, поднимаясь на ноги с помощью Пули.

После столь долгого, слишком долгого времени вне тела было приятно чувствовать тепло. Возможно, прошло всего несколько минут, но без тела эти минуты кажутся вечностью.

— Да, но ты был в роли детектива, Дэйв, — напомнил Фай, показывая на меня. — А я — преступника. Поэтому мне можно стрелять в невинных, а тебе нет.

— По каким таким правилам? — спросила Льдинка.

— По общепринятым! — Фай вскинул руки. — Вас пятеро, а я один. У преступника должны быть преимущества. Поэтому мне убивать можно, а вам нет.

— Нас пятеро на одного, — сказал я, — потому что ты хвастался, что можешь сделать всех нас в одиночку, Фай.

— Ты жульничал, — проговорил он, наклоняясь вперед. — Внаглую.

— Вот это жесть, — произнес Бешеный в теле чернокожего с толстыми руками. Он стоял немного поодаль от нас, наблюдая за неразберихой на Бродвее, полицейскими и машинами скорой помощи. — Вот мы тут, кажется, наворотили.

— Нужно играть без оружия, — сказала Пуля.

— Ты всегда так говоришь, — отмахнулся Фай.

— Сами посмотрите, — не унималась Пуля. — Теперь мы не сможем играть на Манхэттене несколько месяцев.

— Ну, у меня следующая гонка с Качком по сельской местности, — отозвался Фай. — Какая мне разница?

— И все-таки, что случилось с Качком? — спросила Льдинка.

Пуля поморщилась.

— Мы повздорили. Он ушел.

— Удрал посреди игры? — удивилась Льдинка. — Будь проклят этот мальчишка. Вообще зря его позвали.

— Сюда идут, — перебил Бешеный, — проверить тела двух копов. Нам лучше разделиться.

— Встречаемся в Джерси? — спросила Пуля.

Мы кивнули. Излучающие свет люди разошлись в разные стороны. Они, наверное, избавятся и от этих тел. Уйдут из города, перепрыгивая из одного человека в другого, как бог на душу положит.

В конце концов я очутился рядом с Фаем. Мы шли бок о бок, стараясь убраться как можно дальше от мертвых полицейских. Надеюсь, нас никто не остановит. Уж больно я устал, и мысль о том, что придется снова перескакивать, мне совершенно не льстила.

— Я все-таки обыграл тебя, — сказал я.

— Ты очень старался, отдаю тебе должное.

— Я победил, Фай. Ты что, не можешь просто это признать?

Он лишь ухмыльнулся.

— Вот что я тебе скажу: гонка пешком до Джерси. Количество тел не ограничено. И специально для тебя, никаких пушек. Проигравший признает поражение.

С этими словами он рванул вперед.

Я вздохнул и покачал головой, смотря вслед убегающему брату. Пешая гонка? Значит, никаких машин, никакого метро. Только бежать. Как только одно тело устало, сразу прыгать в другое, через каждые пару минут. Прямо эстафета, только в исполнении призраков.

У Фая нет чувства меры. Я мало что помнил с тех времен, когда мы были живы, когда наши игры ограничивались джойстиками и плоским экраном, но знал, что и тогда он был точно таким же.