Евгения Лифантьева - Демоны прошлого

— Стрела не была отравлена. Отравили Его Высочество гораздо раньше. В этом я разобрался. Но кто? И как?

— Думаете, я сумею это узнать?

— Может быть, и сумеешь. Прошлое всегда оставляет следы, и порой из прожитых лет выныривают те демоны, о которых никто давно не думает…

***

Так несколько седьмиц тому назад Арчер эт-Утус покинул Будилион и через Бенский перевал отправился на Альву. Там маг, решив, что времени до начала занятий в Высшей школе магии у него предостаточно, сначала заехал в Иртин, чтобы повидаться с родней. Однако особой радости это встреча юному магу не доставила.

Старших сестер и братьев он не застал — все разъехались кто куда. Дома была лишь мать с отцом да младшая сестренка, еще не успевшая выйти замуж. Грустная это была встреча…

Папаша, у которого из-за чрезмерного употребления сидра испортился почерк, недавно выгнали из городской управы, и теперь он пил уже не переставая, заплетающимся языком призывая кары небесные на неких "интриганов и завистников", лишивших его работы. Мать за те пять лет, что они не виделись с сыном, превратилась в древнюю старуху. Лишь в глазах у сестренки молодой маг ощутил хоть какую-то волю к жизни.

Арчи оставил привезенные подарки, дал матери всласть поплакать у него на плече и тихонько, чтобы не видели родители, сунул сестре кошель с тремя дюжинами золотых. "На приданое". Девушка тоже похлюпала носом, потом решительно тряхнула кудряшками и прошептала на ухо брату: "Выйду замуж — заберу мать, пусть этот козел бобылем сидит". Арчи кивнул: "Если что — пиши в Келе, в Высшую школу магии. Я помогу, чем могу".

Но ночевать в родном доме молодой маг не стал. Ушел на причал, попросился на первую попавшуюся баржу и в тот же день уплыл в Питтим.

Можно было, конечно, дождаться в Вельбире каравана и отправится в столицу по торговому тракту через Лисское нагорье. Но Арчи решил сделать крюк. Ведь он еще ни разу в жизни не был на море, и ему очень хотелось посмотреть: а какое оно?

Питтим встретил молодого мага многоголосым шумом в порту и западным ветром, несущим незнакомые запахи. Но самого моря в Питтиме еще нет — город стоит в устье Альвы, разливающейся здесь так широко, что не понять — это еще река или уже залив.

Арчи дошел до причала и долго смотрел, как крепкие мужики в льняных рубахах таскают по ведущим на корабли мосткам, таким узким и шатким, что казалось, в любой момент проломятся, огромные бочки и тюки с чем-то, зашитым в рогожу.

Еще интереснее было наблюдать, как грузят бревна. Их поднимали на перекинутых через блоки канатах и аккуратно опускали в трюм небольшой шхуны, у которой была снята часть палубы. Распоряжался погрузкой невысокий полный альвиец, как потом оказалось, хозяин судна.

— Тяни! Держи! Подгоняй! — командовал он.

Из любопытства Арчи подошел поближе и через пять минут оказался временным владельцем полукаюты.

***

Шхуна "Счастливая Мариэтта" вышла из Питтимского порта незадолго до заката. Оставив вещи в каюте, молодой маг сразу же поднялся на палубу. Сначала он с интересом наблюдал за беготней матросов, ставящих паруса, за шкипером, кричавшим что-то непонятное с возвышения на корме, за чайками, кружащими возле шхуны. Скоро судно, повернув боком к ветру, взяло курс на юг, суета стихла, и, кроме Арчи, на палубе осталось лишь несколько матросов, сидящих в ленивых позах. Но зато на море началось поистине феерическое зрелище, ради которого молодой маг, собственно, и выбрал такой необычный маршрут.

Время осенних штормов еще не пришло, поэтому вода Вастальского залива была спокойна — если не как зеркало, то настолько, насколько вообще может быть спокойна морская пучина. Не наблюдалось никаких "пенногривых валов", о которых Арчи читал в книгах. Поверхность воды морщила лишь легкая рябь, похожая на чеканные узоры на серебряных блюдах. Но вскоре солнце скрылось за легкими облачками, словно прилипшими к горизонту. Небо окрасилось в золото и пурпур, а его отражение в воде являло собой переливы самых фантастических цветов: рубин и изумруд, искристое серебро и желтый сапфир.

Арчи долго стоял у борта шхуны. Великолепие картины поразило юношу, превратив в подобие голема. Он не сдвинулся с места, пока ни погас последний солнечный луч. Но вот небо сменило цвет с огненного на бледно-зеленый и начало стремительно темнеть. Над горизонтом появились крупные, как яблоки, звезды. И в этот миг вдруг на самом горизонте вспыхнула розоватая искра. Арчи присмотрелся: похоже, что в лиге на запад от того места, где проплывал корабль, находится небольшой остров, а на нем — что-то, что отражает последние солнечные лучи.

Чтобы удостовериться в своей догадке, Арчи спустился в каюту и достал из дорожного мешка "Описание побережья и островов Вастальского залива, составленное благочинным Маркусом эт-Милориусом". Однако открыть трактат ему не удалось. Почувствовав спиной взгляд соседа по каюте, молодой маг решил, что вопросы географии можно оставить на потом, а сейчас важнее наладить отношения с человеком, с которым дюжину дней придется делить тесную комнатушку.

Арчи еще покопался в мешке, вынул оплетенную лозой бутыль с сидром и какую-то нехитрую снедь, купленную в дорогу на причале в Питтиме. Поставив все это на крошечный столик, разделявший две узкие койки, он смущенно улыбнулся:

— Надеюсь, вы не против? Перед отплытием я не успел пообедать…

Сосед взглянул на Арчи и нервно сглотнул слюну. Сообразив, что бледный вид помощника лесоторговца — следствие не страха перед некромантией, а банальной морской болезни, Арчи прошептал простенькое заклинание и сделал вид, что что-то ищет в мешке. Через небольшое время сосед задышал ровнее, а еще через несколько минут начал заинтересованно принюхиваться к запахам, испускаемым свертком с едой.

— Вас как зовут-то? — спросил Арчи, разворачивая рогожку, в которую лотошник в Питтиме упаковал копченую курицу, пару колец свиной колбасы и краюху хлеба.

— Бельвод Прут, — ответил парень, доставая свои запасы. — И давай без "вы", хорошо? Непривычный я…

Арчи кивнул, откупорил бутыль с сидром, плеснул в подставленную соседом жестяную кружку.

— А ты — лекарь? — спросил Бельвод, с наслаждением проглотив сидр. — Я же понял: ты пошептал, и меня мутить перестало. Каженный раз, как на юг плывем, меня мутит, всю дорогу голодом сижу… А тут, чую, полегчало!

— Считай — лекарь, — улыбнулся Арчи. — Правда, в Келе еще учиться буду.

Вскоре захмелевший Бельвод рассказывал Арчи о тонкостях заготовки леса и об отличиях лиственницы со склонов Чечу от той, что срублена на Лисском нагорье.