Нат Касс - Тени Прошлого

Крис пожал плечами и махнул рукой в неопределенную сторону.

— Рельеф. Например, ты помнишь эту гору, вон там, на Востоке?

Я хотел было сказать, что, естественно, помню, почти что каждый день бегаю в ее сторону, выполняя разнообразные задания шефа, порой весьма оригинальные, — но что-то меня остановило буквально на полуслове. Хотя нет, я определенно могу сказать, что именно меня остановило. Раз я бегал туда настолько часто, как уже упомянул выше, то точно не мог не заметить небольшое изменение.

— Она как будто сдвинулась. К Северу. Совсем немного, но сдвинулась. И склоны немного не такие.

— Именно.

Три секунды молчания тянулись очень долго.

— Рельеф меняется, Крис, мне ли тебе объяснять, — не очень уверенно проговорил я.

— Разве так… а, ладно, просто идем дальше.

Мой друг уверенной походкой пошел вперед. Раньше меня до мозга костей поражала его целеустремленность: парень всегда шел напролом, явно все делая так, как того хотел он сам, избегая всяческих стереотипов и условностей. И так во всех ситуациях: в магазине, когда видел якобы необходимую ему вещь, на учебе во время выступлений перед зрителями, на свиданиях с девушками; нет, я не говорю о том, что Крис постоянно вел себя грубо, совсем наоборот: с незнакомыми людьми он воплощал собой саму вежливость и терпимость. Естественно, до тех пор, пока не становился этим людям очень близким другом, что, благодаря его исключительной харизме, происходило всегда довольно быстро. Что уж было, когда Крис натыкался на меня… наверно, об этом лучше промолчать.

Так вот. Сейчас мой друг уверенной походкой пошел вперед — и чуть не врезался в дерево, каким-то неведомым образом умудрившись его не заметить — и это Крис, на порядок более внимательный, чем я, уж точно способный заметить, куда вообще направляется и что стоит на его пути.

Крис остановился так же резко, как и несколько секунд назад стартовал. Я подошел чуть поближе и задумчиво пробормотал:

— Знаешь, мне это напоминает легенду про лабиринт. Помнишь такую?

— Ты про тот лабиринт, где препятствия вырастают сразу и из ниоткуда? — уточнил мой друг и саркастически приподнял одну бровь — Конечно, помню, я этой легендой в детстве зачитывался. Насколько я знаю, никто из наших Великих Магов Ковена так и не смог доказать, где и когда этот лабиринт существовал. И существовал ли вообще.

— И что было на выходе, — добавил я. И тут же резко сменил тему, кое на что обратив внимание, — Посмотри налево.

Кристон обернулся в указанную сторону, но тут же снова развернулся ко мне, недоуменно пожав плечами.

— Что там такое изумительное должно быть?

Я все еще смотрел туда.

— Ты правда не замечаешь?

Похоже, мне удалось поймать друга на невнимательности — впервые за долгое время. Кажется, последний раз был года два назад, и то когда он не спал две ночи подряд, пытаясь выполнить очередное теоретически выполнимое задание, которое на практике оказывалось не таким уж элементарным, как его воодушевленно описывал найт Рифард. «Что ж, — говорил он в таких случаях, — Я же говорил, что вы все узнаете на практике», после этого улыбался и приглашал нас пойти поужинать (или позавтракать, или просто перекусить в полночь), после чего выливать на него свое праведное возмущение оказывалось совсем уж нереальным.

— Вернемся — обязательно схожу к нат Фаре вылечить зрение, — улыбнулся Крис — Но сейчас, будь добр, объясни своему маленькому другу, что же тебя удивило до такой степени, раз твое удивление уже пересылается во Вселенную и автоматически передается мне.

— Ферма грифонов. Ее построили недавно — относительно к нашему родному времени, конечно. Что она делает тут? Если, конечно, мы не попали в совсем недавнее время. Но не похоже, лес сильно изменился.

Настал тот момент, когда я, похоже, умудрился запутать своего лучшего друга окончательно. По крайней мере, он смотрел на меня с таким непониманием, что через пару секунд мне стало как-то не совсем по себе.

— Там ничего нет, Альв, — коротко сказал он.

— Что?! — я резко обернулся.

Крис был прав. Огромные вековые деревья стояли так твердо и уверенно, что в ближайшие тысячелетия так точно не согласились бы сместиться, чтобы освободить место для фермы грифонов. Естественно, никаких стен, окон и огней из них я больше не видел — нам освещали путь только звезды, на удивление очень яркие, намного ярче, чем я привык. Как будто сдвинулись. Или нет — как будто их стало намного больше.

Но я мог поклясться всеми Драконами, что глаза меня не обманули, и всего минуту назад я видел знакомые стены.

— И вправду. Мы бы даже не смогли дойти до фермы так быстро, это с того-то Холма, — заметил я несколько секунд спустя.

На самом деле, я скорее убеждал самого себя, чем соглашался с Крисом. Может, смогли бы дойти? Холм-то уже, вроде как, далеко — но настолько ли, чтобы мы уже могли оказаться рядом с фермой, которую тут когда-нибудь построят? Ведь я даже не знаю, сколько на самом деле прошло времени. Время — интересное существо, которому может вздуматься скакать по своим петлям с огромной скоростью или же невообразимо замедляться в самые неожиданные, порой совершенно неподходящие моменты. Именно поэтому никому не советую на него полагаться, а тем более — приводить наличие большого количества времени в качестве аргумента, призванного изображать из себя убедительный.

Сейчас я задумался. Долго ли это длилось? Так, задумавшись, я могу не обратить внимания на много вещей; не уверен, что и в случае начинающегося апокалипсиса что-то способно меня отвлечь.

Да. Магический мир способен запутать любого мага, даже самого Великого. Сначала Мир заманит своей таинственностью, приветливо улыбнется, притворяясь понятным и открытым, позволит узнать совсем небольшую часть своих древних секретов, а потом — напомнит, кто все-таки мудрее.

И это я говорю про Великих магов Ковена. А кто уж я.

— Похоже, к нат Фари придется идти мне, — усмехнулся я, пытаясь разрядить обстановку. Не могу сказать, что это у меня получилось хотя бы в малой степени убедительно.

Эй, выше нос, товарищ. Ты за свою короткую жизнь успел во столько передряг попасть, что на пальцах сосчитать их уже не получится. И ничего, каждый раз находил выход и, довольный своей находчивостью, опрометчиво попадал в следующие по счету передряги. Причем тогда были проблемы куда серьезней, чем оптические иллюзии.

Но тут как-то… жутко. Иллюзии — и мертвая ночная тишина вокруг. Красивые, высокие деревья и весь мир вместе с ними окутывал пугающий своей неприступностью и неотвратимостью мрак; но даже он преклонялся перед неотразимой красотой ночного небосвода. Миллиарды ярких звезд, на первый взгляд далекие и неприступные, с легкостью проницали вездесущий мрак и освещали наш Мир своим неповторимым разноцветным мерцанием. Белые звезды, например, считаются самыми старыми, а потому и самыми мудрыми — к их Духам люди нашего мира чаще всего обращаются за советом. Зеленые же, наоборот, — молодые звезды, Духи таких звезд тяготеют к удовольствию и праздным развлечениям. Красные звезды… Духи изменений, загадок, беспорядка — именно эти звезды я всегда любил больше всех, беспричинно, необъяснимо, ведь меня всегда тянуло к мифическому и неопределенному. А младшие братья и сестры звезд — несколько спутников нашего Мира — наблюдали за нами еще ближе: настолько близко, что иногда ненароком возникали шаловливые мысли о том, что неплохо было бы на них случайно зайти во время вечернего свидания.