Андрей Прусаков - Путь чужака

Жорик усмехнулся и хлебнул пива.

— Так что тебе с Танькой повезло.

— Ну, в общем и целом…

— Вижу, что-то ты не в духе. Мой аналитический ум подсказывает, что у тебя проблемы. Давай, делись, легче станет. Для того я и здесь.

— Ты здесь для того, чтобы попить пива и посмотреть футбол.

— Теперь я еще больше уверен в том, что у тебя проблемы. Знаешь, почему? Потому что о проблемах не хотят говорить, а о них надо говорить — на этом весь западный психоанализ держится!

— Тоже мне, аналитик! — фыркнул Стас, вяло отмечая забитый «Зенитом» гол. Жора радостно завопил и затряс шарфом. «А Жорик прав, — подумал Стас, — вот даже футбол мне пофиг. Неинтересен стал. А когда-то и на стадион ходил…»

— А ты все играешь? — Жорик был единственным из приятелей Стаса, не игравшим и не признававшим компьютерные игры.

— Играю.

— Как тебе не надоест? Ааа, черт, левой ногой надо было бить, урод!

— Нет, не надоест, — улыбнулся Стас.

— Как ты можешь столько играть? Что там вообще интересного, не понимаю!

— Что интересного?! Ты хоть представляешь себе, какая это игра! Вот…

Жорик слушал вполуха, но Стас не мог остановиться. И лишь когда болельщики поутихли, он вдруг понял, что проговорил почти полтайма.

— Да, чувствуется, торкнула тебя игруха, — засмеялся Жорик. — Жуть. И все-таки не понимаю: что такого в этих играх, чтобы сидеть за ними днями напролет?

— А что такого в телевизоре, что некоторые смотрят его днями напролет? Я вот не могу. Игры — это действие, а ящик — бездействие. Вот основная разница. Ты смотришь фильмы, а я в них участвую!

— Это понятно, — отхлебнул пива Жорик. — Но фильм посмотрел раз, ну два. Ты в своей игрухе месяцами сидишь. Как не надоест — не понимаю!

Стас даже привстал:

— Да потому, что только в Игре я такой, каким хочу быть! Понимаешь?? На работе, где меня гнобят начальники, я не могу позволить себе быть гордым и сильным — вылечу с работы! А у меня семья! Это ты можешь делать, что хочешь, а у меня хренова туча проблем! Игра — все, что есть у моей души, в ней я — это я, понимаешь? Нет ничего, что давит, нет условностей! Да, там пиксели, рисунки, но есть еще кое-что… Отношения! Простые человеческие отношения, которые ушли в прошлое, в небытие, в задницу! А там это есть! И мы общаемся, любим, спасаем. И предаем. Да, и зло есть, куда же без него? Но оно спонтанно, оно не вызвано влиянием чертовой окружающей среды, социума, коммунистов и демократов, курса доллара и цен на недвижимость! Там все зависит только от тебя! И каждый может получить пропуск в рай, такой рай, какой сам хочет найти!

Жорик забыл о футболе и замер с пивной кружкой в руке, словно собирался произнести тост, но забыл нужные слова. Зато у Стаса их было много:

— Там я нашел справедливость. В Игре нельзя, имея кучу бабла, стать крутым — надо что-то делать, действовать, качаться, как говорят у нас. Причем качать не мышцы, а умения. Там постоянно учишься, с тобой всегда происходит что-то новое, каждый день новые встречи, эмоции. Все, что делается в Игре, как правило, делается сообща, в команде. Так легче и так правильно! Одиночкой не пройдешь Игру, не побываешь в удивительных местах, не увидишь многих чудес.

— Ты спятил, чувак.

— Да, я спятил. И счастлив, что спятил не от водки и футбола.

Стас залпом допил бокал.

— Ладно, Жорик, пойду. У меня дел немерено.

— Да ладно, какие там дела? Давай еще по кружечке. Матч же еще не кончился.

— Да там и так все ясно, — махнул рукой в сторону плазменной панели Стас. — Профу качать надо. Время не ждет. А вечером в инст идти.

— Куда идти?

— В инст. В подземелье, короче. Все наши соберутся, вся гильдия.

— Ты точно спятил, — сказал Жорик. — Интересно, тебе когда-нибудь эта хрень надоест? И что с тобой будет, когда это случится?

— Я об этом не думаю. Не надоест. А если надоест… Нет, такого не будет.

— Все когда-то надоедает, — глубокомысленно изрек Жорик. — Даже пиво! Веришь, иногда смотреть на него не могу!

— С трудом, — усмехнулся Стас.

Отклонив предложение Жорика довезти до дома, а Жорик, как всегда, ехал на такси, Стас отправился пешком. Идти недалеко, пару кварталов. Заодно от пива проветришься.

Стас шел, обходя лужи и ледяные наросты, на которых запросто навернуться и испачкать новые джинсы. Он думал об Игре. Путь к дому проходил мимо новых, недавно построенных многоэтажек. Вокруг довольно грязно, заборы убрали, а кучи строительного мусора остались неубранными. На другой стороне улицы располагались гаражи и редкий, доживающий последние годы лесок. Скоро и это место застроят. Длинная череда высоковольтных мачт убегала в темноту. На ближайшей колыхался прикрепленный каким-то безумным коммунистом красный флаг. Как он только туда взобрался? Стасу вдруг захотелось в туалет, и он пожалел, что не сходил отлить в спортбаре. «Потерплю до дома», — подумал он, но организм яростно протестовал. Понимая, что не дотерпеть, Стас посмотрел на другую сторону дороги. В лесок!

Согнувшись, на полусогнутых ногах он пересек пустынную улицу и рванулся к ближайшим кустам. Как назло, рядом горел дорожный фонарь. Стас выругался и пошел в глубь леска, попутно расстегивая штаны. Сейчас. Уже скоро. Да-а-а…

На душе полегчало. Стас блаженно выдохнул, застегнул ширинку, повернулся и замер. В шаге от него прямо в воздухе колыхалось расплывчатое черное пятно. «Нет, я не пьян, — мелькнуло в голове Стаса, — я ведь выпил всего ничего. Тогда что это?»

Странное образование не имело форм. Объемная черная клякса пульсировала, как живая, постоянно меняясь, но оставалась все тем же расплывчатым нечто. Оно не двигалось с места, и Стас, осмелев, сделал несколько шагов в сторону, чтобы лучше рассмотреть это чудо.

Было тихо. Нечто не издавало ни единого звука, ничем не пахло, и Стас сделал вывод, что это не живое существо. Тогда что это? Вдруг нога поехала на льду, и руки, пытаясь найти опору, коснулись черной кляксы…

Чернота заискрила. Крошечные искры забегали по ней, выстраиваясь в странные спирали. И тут же поднялся ветер. Его потянуло к кляксе, как тянет металл к магниту. Ветка хрустнула и обломилась — больше ухватиться было не за что.

Стас не мог повернуться — странная сила держала его лицом к зловещей черноте. Ноги тщетно упирались в размякшую после небольшой оттепели землю. Нечто, тащившее его, не замечало усилий человека.

Он упал, пытаясь уцепиться за землю и снег. Не помогло. Вихрь тащил его с неумолимостью рока, но ни трава, ни кусты даже не шевелились. Голубоватая дымка окутала Стаса, скрывая силуэты горящих огнями многоэтажек. Он кричал, но крик отражался и звучал где-то рядом, словно Стас находился в огромной невидимой бочке.