Карен Монинг - В оковах льда

Мне не довелось ходить в школу.

Вы даже не представляете, каким образом она удерживала меня дома. Вариантов немного, если ребенок двигается быстрее, чем ты можешь моргнуть. Вообще без вариантов.

Я больше не единственный супергерой в Дублине, и эта фигня до чертиков меня раздражает, но постепенно прихожу к выводу, что, возможно, оно и к лучшему.

Я стала самодовольной. А это легко оборачивается небрежностью, если быть неосторожной. К тому же становится слишком скучно. Не очень-то весело всегда быть лучшей и самой быстрой. Небольшая конкуренция помогает держать тебя в тонусе, делает сильнее, энергичнее.

И в этом вся я: жить на полную катушку.

Я хочу погаснуть в сиянии славы, пока молода. Не хочу разваливаться на части, обзавестись маразмом и помереть морщинистой дряхлой каргой. Но, учитывая сегодняшнее положение дел, не уверена, что кому-то из нас стоит об этом беспокоиться.

На первом месте в моем списке челов, которым хочется утереть нос — Иерихон Бэрронс с его парнями. Как и я, они супербыстрые и суперсильные. А если по чеснаку — как бы мне не противно было в этом признаваться  — они быстрее. Но я над этим работаю. 

Бэрронс может вырвать меня из стоп-кадра — так я называю свой способ передвижения, и это всегда получается, как гром среди ясного неба (чуваки, почему гром, а не молния или град? Вот ведь напридумывают люди!). Я начинаю в точке А, фиксируя все вокруг себя своим внутренним радаром, давлю на газ — и вот я уже в точке В. Ну…, правда, есть тут пару нюансов. Во-первых, из-за передвижения на максимальной скорости я постоянно хожу в синяках, потому что некоторые предметы, которые я фиксирую в своем сознании, подвижны, типа — людей, животных, эльфов. Во-вторых, стоп-кадр требует тонны топлива для подзаправки. Мне постоянно приходиться есть. Поиск и таскание с собой всего этого хавчика — настоящий геморрой в заднице. А если не ем, то становлюсь вялой и шаткой. Печалька. Я — бензобак: либо полный, либо пустой. И никогда наполовину заполненный. Видали фильмы, где люди обвешиваются боеприпасами? Так вот, я обвешиваюсь протеиновыми батончиками и «сникерсами».

По крайней мере, один раз за ночь я даю кружек вокруг «Честера» — где тусуются и трахаются, как только позволяет фантазия, и раскатывают на бессмертие губы — горячего местечка дублинского андеграунда принадлежащего и управляемого бэрронсовским чуваком Риоданом, и  начинаю мачить каждого высунувшего оттуда нос эльфа. Обычно его парни объявляются уже через пять секунд, но я многое могу за это время.

«Честер» — нейтральная зона. Убийство Фейри у них под запретом, чтобы они там не вытворяли. А вытворяют они там много извращенной, и больной на всю голову хренотени.

Убийство людей, как ни странно, в «Честере» не под запретом. И это главная причина, почему я продолжаю доводить Риодана и останавливаться я не намерена.

Когда-нибудь в одну из таких ночей я окажусь быстрее его, быстрее их всех.

И тогда я укокошу каждого эльфа в «Честере».

Вторыми в моем списке — Фейри, за которыми я, собственно, и охочусь. Некоторые из них способны телепортироваться. Они называют это «просеиванием». Мне не понятна физика этого. Я просто знаю, что это быстрее стоп-кадра. Они куда активнее пытались бы добраться до меня не будь при мне Меча Света, одного из двух орудий, способных уничтожить этих бессмертных ублюдков, поэтому по большей части меня не трогают. Та, которую я не называю, владеет вторым оружием, Копьем.

Мой желудок снова ругается. Пока разворачиваю протеиновый батончик, я принимаю решение думать о ней как о Той Персоне, сокращенно ТП. Может, хоть так мое сознание будет думать о ТП без спазмов и ударов под дых.

Последние в моем списке — Принцы Невидимых или Темные. Раньше их было четверо. Круус теперь не в счет. Двое на свободе в Дублине, и больше не на поводке у Гроссмейстера, что делает их на порядок опаснее, чем до этого. У них начались стычки между собой и нападают даже уже на своих. Самые крупные неприятности именно от этих двоих. Они не просто могут просеиваться — один взгляд на них заставляет вас плакать кровью. А если вы трахались с ними… о нет! Этим все сказано. У них уже открылся фан-клуб. Овцы всегда ищут себе пастуха, когда местность становится скалистой.

Я не пробовала бороться с принцами. Держусь от них на расстоянии. Я уже давно сплю с мечом в руке. И принимаю с ним душ. Я никому не позволяю прикасаться к нему. Я люблю свой меч. Он мой лучший друг. Я замочила им одного Темного Принца. Я — единственная, кому это когда-либо удалось. Дэни «Мега» О'Мелли уничтожила Невидимого Принца! Обожаю это. Единственная проблема: те двое оставшихся, явно точат зуб на меня. Но, надеюсь, они будут слишком заняты грызней между собой, чтобы искать меня.

В основном моя жизнь состоит из наблюдения за моим городом. Слежу за всем, что меняется. Я люблю вынюхивать подробности, разнося важные вести. Не знаю, что Дублин делал бы без меня.

Я распространяю газету «Дэни Дейли», выпускаемую мной трижды в неделю. Иногда делаю специальные выпуски, если происходит нечто важное. Я собираю сообщения отовсюду: из того, что осталось от прежнего Главного Почтового Ведомства, от людей, имеющих проблемы с жестокими фейри-убийцами. Хочу нырнуть в самую гущу событий и запечатлеть каждый день! Думаю, то, что я делаю — так же важно, как работа инспектора Джейни с его «Гардой», патрулирующей ночные улицы. Дублин нуждается во мне. Я не позволю ему быть побежденным.

Я только что опубликовала свою первую книгу: «Дэни – Спаситель  Дублина: путеводитель по выживанию ППС[4]». Танцор помогает мне с печатью и распространением. Отзывы превосходные. Только проблема в том, что когда я узнаю какие-нибудь новые вещи - а это случается постоянно — мне приходится вставлять их и заново все редактировать. Это уже пятая моя редакция.

Но некоторым людям, боящимся даже собственной тени — и таких случаев вагон и маленькая тележка — я уже реально ничем помочь не могу. Только взглянув на них, я уже могу сказать: долго они не протянут. Мне очень грустно, но я делаю все, что могу.

Я решаю заглянуть на Главпочтамт, вдруг кто оставил какое сообщение для меня.

Я приканчиваю свой батончик в два заглатывания и сую обертку в карман. Не знаю, почему не могу заставить себя бросить ее на землю, учитывая, что улицы покрыты мусором еще с бунта в ночь Падения Дублина, но в том, чтобы добавить в него еще грязи, есть что-то неправильное.

Прищурившись, я всматриваюсь вдаль улицы, насколько могу видеть, учитывая и отмечая каждое препятствие на моей внутренней карте-сетке, пока все не фиксируется по местам: брошенные машины с открытыми дверцами только и ждут, чтобы хлопнуть меня, если я промахнусь хотя бы на дюйм, вырванные с корнями тротуарные фонарные столбы с кусками бетона и болтающиеся на соплях, куски метала, торчащие во все стороны и готовые разодрать мои голени, если не буду осторожна, вытащенные через окна пабов на тротуары столы. В общем, вы меня поняли.