Моррис Уильям - Лес за пределами мира

Итак, они сколько могли приготовили корабль к тому, что вскоре должно было случиться, и Уолтер отправился в свою каюту, чтобы поспать, покуда предоставлялась такая возможность, хотя ночь еще не наступила; и был разбужен невероятным шумом и гомоном, доносившимися с палубы, ударами канатов, громким хлопаньем парусов, а кроме того, корабль швыряло из стороны в сторону. Однако, будучи отважным молодым человеком, он оставался в своей каюте, поскольку был сухопутным человеком и не желал путаться под ногами матросов и мешать им; кроме того, он сказал себе: Велика важность, окажусь ли я на дне моря или вернусь в Лэнгдон, в любом случае я буду лишен радости жизни. Но, если поднялся ветер, это не так плохо; возможно, он отнесет нас к чужим берегам, и тогда наше возвращение будет отложено, и кто знает, что с нами может случиться. Пусть все идет, как идет.

И решив так, через некоторое время, несмотря на качку, буйство ветра и моря, он снова заснул, и спал до тех пор, пока его не разбудил свет, проникший через открытую капитаном дверь; потоки морской воды лились с его мокрого плаща. Он обратился к Уолтеру: "Молодой хозяин, я принес тебе добрые вести. Мы прилагали все силы, чтобы не сбиться с курса, но все напрасно; и все же, добрый хозяин, несмотря на всю злобу, с которой накинулось на нас море, наш корабль исправен, наши люди целы и невредимы, и пусть нас пока подождут у престола Всевышнего. Хвала Святому Николаю и святым угодникам! Может быть, нас несет в неизвестные моря, к неизвестным землям, но это все-таки лучше, чем пойти рыбам на корм.

— Значит, с кораблем и экипажем все в порядке? — спросил Уолтер.

Да, воистину так, — отвечал капитан, — воистину, "Бартоломью" любимец дубрав; идите и взгляните, как легко справляется он с ветром и волнами.

Уолтер надел плащ, и они поднялись на среднюю палубу; погода и в самом деле изменилась; море было мрачным и покрыто высокими волнами с барашками пены, небо нахмурилось низкими облаками, между ними и морем висели косы дождя; но, не взирая на все это, их корабль стрелой летел вперед, подгоняемый ветром, разрезая массу воды и взмывая с волны на волну.

Уолтер стоял и глядел на эту картину некоторое время, держась за штормовые канаты, и повторяя самому себе, — это хорошо, что они двигаются так быстро, хотя и неизвестно, к какому берегу.

Тогда капитан подошел к нему, похлопал по плечу и сказал: "Ну же, хозяин, взбодрись! Спустимся вниз, и подкрепим свои силы куском мяса и чаркой доброго вина".

Они спустились вниз, и Уолтер ел и пил, и на сердце его стало легче, чем прежде было, когда им владели мысли единственно о смерти отца и вражде, ожидавшей его по возращении домой, который некогда был для него желанным пристанищем и прибежищем, к которому были устремлены все его надежды. Но теперь, казалось, он нуждается в скитаниях, хочет он того или нет; выходит так, что именно с ними связаны его надежды; и надежды эти были связаны именно с тем, чтобы отыскать место, где жили странные люди, к которым постоянно возвращались его мысли и которые, казалось, звали его к себе.

Глава V: Неведомая земля

Три дня гнал их ветер, на четвертый день тучи рассеялись, небо очистилось, показалось солнце; буря утихла, и хотя по-прежнему дул ветер, он дул в направлении, противоположном направлению на Лэнгдон. В таком случае, сказал капитан, поскольку ветер препятствует нам, а мы сбились с курса, то не лучше ли двигаться до тех пор, пока нам не встретится земля и мы не узнаем у жителей ее, где оказались. Кроме того, сказал он, по моему мнению, земля не далеко от нас.

Они так и сделали; плавание их проходило приятно, погода продолжала улучшаться, ветер стих, превратившись в легкий бриз, тем не менее, прогонявший их прочь от Лэнгдона.

Прошло еще три дня, и в конце третьего, впередсмотрящий крикнул с мачты, что видит впереди землю; и все они, поскольку солнце еще не зашло, могли увидеть вдали темное пятно, размером не более чем с человеческий кулак.

Когда наступила ночь, они убрали часть парусов, и двигались по направлению к земле медленно и осторожно; стояло начало лета, ночи не были ни длинными, ни темными.

Когда же совсем рассвело, они увидели землю, длинную гряду скал и камней, и ничего кроме. По мере того, как день разгорался и они продвигались дальше, они поначалу видели только скалы, вырастающие из моря, и все ту же высокую каменную стену; пока, наконец, их глазам представилась зеленая равнина, полого спускавшаяся зелеными террасами и склонами к подножию скал.

Здесь не было ни города, ни причала, даже когда подплыли ближе к берегу; тем не менее, они жаждали ощутить под ногами гостеприимную землю, после длительного плавания и пережитой бури, они надеялись пополнить свои припасы продовольствия и питьевой воды, иные приятные неожиданности; они направили корабль к берегу и к вечеру бросили якорь в пяти морских саженях от линии прибоя.

На следующее утро они обнаружили, что неподалеку от них расположено устье небольшой реки; были спущены шлюпки, которые взяли корабль на буксир и повели его по реке, и когда поднялись на милю или около того по течению, то увидели, что морская вода кончилась, что здесь почти не чувствуется влияние прилива и отлива. Река здесь была чиста и глубока, и несла свои воды между широкими, покрытыми травой, открытыми местами, подобными лужайкам. Также по левому стороне они увидели трех мирно пасущихся коров, как будто лужайка была пастбищем, принадлежащим их владельцу, и нескольких овец; а поодаль, возле излучины реки, небольшой бревенчатый дом, крытый соломенной крышей, и фруктовые деревья рядом с ним. Они были удивлены отсутствием других домов, они не понимали причины, по которой прекрасные земли столь мало заселены в этой далекой стране. Тем не менее, они решили оставить свой корабль, предполагая скоро вернуться, спросив только о том, где они находятся, и несколько освежившись на зеленой траве, такой манящей и приветливой.

В то время, пока они занимались необходимыми приготовлениями, они заметили человека, вышедшего из дома и направлявшегося к реке, к ним навстречу; вскоре они увидели, что он высок ростом и стар годами, с длинными седыми волосами и бородой, одежда же его состояла из звериных шкур.

Он приблизился, не выказывая признаков недоверия и страха, и приветствовал их мягким приятным голосом. Капитан корабля, в свою очередь, поприветствовал его и после спросил: "Старец, уж не ты ли правитель этой страны?"

Старик улыбнулся.

— Здесь нет правителей уже долгое время, — ответил он, — и нет других сынов Адама, которые могли бы подтвердить истину моих слов.

— Значит, ты здесь один? — спросил капитан.