Виктор Ночкин - Власть оружия

— Это Харитон, помощник казначея цехового, — представил его Самоха, — ну а про тебя, Игнаш, я говорить ничего не стану. Имя твое в Харькове известно.

— Помнят, значит, — покачал головой Мажуга. — Это слышать приятно. А то я уж и сам забывать начал — себя-то прежнего. Рассказывай, Самоха, что за дела у тебя? Для чего звал?

— А ты торопишься, что ли? Сразу к делу! — Самоха притворно огорчился. — Нешто не хочешь так просто посидеть, старое время повспоминать?

— Заботы дома оставил, — объяснил Игнаш. — Но ежели ты позвал, то понимаю так, что дело впрямь важное, мои заботы и погодить могут. А если дело важное, так говори уж сразу, чего тянуть. А о прошлых деньках поговорить и после можно.

— Слышишь, Харитон, — Самоха тяжело заворочался на стуле, разворачивая грузное тело к казначею, — вот как в прежние-то времена к делам подходили. Сечешь?

— Секу, — с готовностью отозвался тот.

Мажуга украдкой разглядывал Харитона — довольно молодой, но дрябловатый, бледный как большинство харьковчан. Живут без солнца, в дымном облаке, да и дышат отравой. Здесь-то в Управе, воздух почище, чем на улице, через множество фильтров просеян. Но не все могут такую продувку оплатить, вот и дышат гарью.

— Что же, Игнаш, перейдем к делу, — Самоха перестал улыбаться и сразу будто постарел на десяток сезонов, на круглых щеках проступили тени, морщины по краям рта углубились. — Вышла у нас покража, надобно вора сыскать, да и похищенное возвратить.

Самоха умолк и уставился на гостя.

— Говори уж, — предложил тот, — чего в молчанку играть? Почему к призренцам не пошел?

— Цеху Призрения об нашем деле знать не следует, — твердо отрезал Самоха. — Им неведомо было, что у нас такое имущество хранится, и тем более знать не надо, что оно из наших рук ушло. Иначе беды не оберемся. И вообще об этом деле пять человек всего знает.

Управленец для наглядности поднял растопыренную пятерню и добавил:

— Вот ты теперь шестой. Я знаю, Харитон знает, глава совета нашего, да казначей, Харитонов начальник, да дознаватель наш — Востряк Птаха. Так что имей понимание.

Мажуга коротко кивнул. Он опасался, что Самоха станет снова играть, умолкать надолго, намеки подкидывать, но управленец теперь, начав выкладывать, больше не останавливался.

— Хранилось у нас такое оружие, что никакая пушка не сравнится. Эх, не так бы надо рассказывать! О подобном оружии надлежит говорить медленно, да с расстановкой, чтобы ты понял верно…

— Я понял, — кивнул Мажуга, — ты говори, говори!

— Да нет, не понял ты. Я и сам бы не понял, если просто так вот ляпнуть — оружие. Это, брат Игнаш, не оружие! Это песня! Это сказка! Это кусок Погибели — вот что это.

Мажуга снова кивнул. Когда оружейник рассказывает об оружии, ему всегда простых слов не хватает, ему песню и сказку подавай. Известное дело.

— Ну вот прикинь, — Самоха даже раскраснелся, рассказывая. — Покупает у нас Омега стволы для танкеров своих.

— Знаю, видел их караван, как раз когда я в город въезжал, разминулись.

— Танкер — грозная сила. А с таким оружием…

— Это ракетная установка, — подсказал Харитон.

— Ну, установка. Что ж ты перебиваешь, молодой? Называется: ракетная установка. С ней против трех, а то и четырех танкеров выйти не страшно, вот что это за штука. А ежели с прикрытием, то и больше четырех танкеров не страшно повстречать, вот и смекай, Игнаш.

— Смекаю.

— Смекай дальше. Хранили в тайне, в этом самом здании, в Управе. Ты, когда схрон этот увидишь, обалдеешь! От всех хранили, призренцы о нем не знали, вот как! Скажу тебе уж, ладно. Я мыслил наладить выпуск таких вот установок, у нас эта вещь за образец была. Работы много, не счесть сколько сезонов уйдет… ушло бы. Много всяких хитрых механизмов там, в установке этой. Но уж если бы мы осилили такую вещь в цеху изготовить — нам ни Омега, да вовсе никто в Пустоши не страшен! Это ж песня, а не оружие!

— Украли, стало быть, — перебил управленца Мажуга. — Из Управы унесли?

— Из секретного схрона, — кивнул Самоха и поник. Он вывалил все, что требовалось, и теперь как будто устал от рассказа. Оплыл на своем стуле, как свеча прогоревшая.

— Найти-то найду, — осторожно вставил Мажуга. — Вещь заметная, такая себя быстро проявит, где ее ни прячь.

— Найти требуется быстро, — теперь заговорил Харитон. — Покуда призренцы не пронюхали, и пока наших ракет никто в ход не пустил, тогда уж секрет наружу выйдет, и призренцы докопаются, откуда вещь увели. Нашему цеху тогда…

— Найди, Игнаш, — подхватил Самоха, — найди скорей, за ценой не постоим.

— Сам спешу. Говорю же, дома заботы остались. — Мажуга нарочно второй раз припомнил свои заботы, чтобы толстяк сообразил. Тот и впрямь понял намек.

— Какие заботы, Игнаш? Если я чем пособить могу…

— Можешь, Самоха. Совсем легко тебе и цеху пушкарскому мою беду разрешить, вам это ни медяка стоить не будет. И за дознание я с вас лишнего не возьму.

Самоха подумал немного, побарабанил пальцами по столу, внимательно разглядывая сыскаря — пытался угадать, что за дело у того. Наконец решился.

— Если впрямь так, как ты сказал, то мы в долгу не останемся. Слово даю, а у пушкаря слово, знаешь ведь, прямое, как пушечный ствол, и верное, пушечный снаряд. Раз выстрелит, потом обратно не возвертается. Говори уж, что за беда у тебя?

Мажуга склонился и опустил локти на стол. Принимая этот заказ, он рисковал. Понятно, почему Самоха к нему обратился — человек чужой, в Харькове о Ржавом давно не слыхать, значит, никто не свяжет его поиски с цехом пушкарей. Но и после — кто знает, как у цеховых голова варит? А ну как задумают ненужного свидетеля убрать? Что Мажугу не помнят — тоже удобство, никто не заметит, что пропал. В харьковских подземельях чего ни происходит… Люди пропадают, так что ни слуху, ни духу… Однако Самоха человек верный. Раньше, во всяком случае, верным был. А просьбу Мажуги он лучше другого может исполнить — если выгорит, то Игнаш в большом наваре останется.

— Да не беда, — притворно равнодушно махнул рукой Мажуга. — Так, для тебя просто безделка, а для меня — забота. Асташку помнишь? Который газом самоходы заправлять ловчится?

— Астах и нам газ заправляет, — осторожно сказал Харитон. — Да еще трубу к Харькову тянет, сказал — будет весь Харьков газом снабжать. Если выгорит у него, то большим человеком Астах в Харькове будет, с цеховыми Управлениями наравне.

— Что ж ты с ним не поделил, Игнаш? — вздохнул Самоха. — Нам с Астахом ссориться не с руки, он выгодный заказчик, трубы ему поставляем. Хотя, если прикинуть, кроме как у нас — где он трубы получит? Да нигде! Никуда он от нас не денется, вот как.