Александр Слепаков - Повесть о советском вампире

Мужики курили – он не курил. Мужики пили брагу – он не пил. Мужики обсуждали Серегину историю и строили планы, как он будет жить в колонии, он не принимал участия в разговоре.

Прошло, наверное, полчаса, а то и больше. Вдруг он спросил:

– А у вас покушать есть что?

– Лук есть, сало, – предложили мужики, – хлеб там, ну и молоко. Молоко в холодке стоит. Мы ж не жрать сюда пришли.

Он взял сало, долго на него глядел и положил на место. Молоком тоже не заинтересовался. Постепенно его присутствие стало как-то беспокоить мужиков.

– Слышь, ты че здесь сидишь? Браги не пьешь. Ты кто, с университета?

– Нет, – ответил мужик.

– А откуда?

– Да оттуда, – сказал он и неопределенно махнул рукой.

– С Самодуровки, что ли?

– Да, – сказал мужик.

– Что-то я тебя не припомню, – сказал Серега, – я самодуровских всех знаю. Приехал что ли к кому?

– Да, – согласился мужик.

– А к кому? – спросил Серега.

– Да так, – неохотно отозвался мужик.

– Слушай, Серега, отстань от человека, что ты пристал, ну сидит мужик и сидит – пусть сидит, – сказали скотники.

– Слушай, я в натуре всех самодуровских знаю, что он гонит. Слышь, мужик, ты вообще кто, тебя как зовут? – не унимался Серега.

– Васей зовут, – глухо отозвался незнакомец.

– А фамилия твоя как? – настойчиво спрашивал Серега.

– Слушай, отвяжись от человека! – пытались заступиться мужики.

– Мужик, а ты вообще кто? – не унимался Серега.

– Да я так… Нормально все, – пытался замять разговор пришелец.

– Так ты из университетских или нет? – настойчиво расспрашивал Серега.

– А покушать у вас нет чего? – ни с того ни с сего спросил незнакомый мужик.

– Да ты ж спрашивал уже. Вон лук – хочешь лука? – показали мужики.

– Нет, – отозвался мужик.

– Наверное, он из университетских, – отстали наконец-то от него мужики.

– Я слышал, они там курят всякую херню, а потом дуреют. Из конопли делают. И вот так сидит интеллигент и, кто он такой, сам не понимает. Мужик, ты вообще понимаешь, кто ты или не понимаешь? – снова повернулся к мужику Серега.

– Не понимаю, – ответил тот.

– А зовут тебя как? Ты правда Василий? – продолжал Серега.

– Василий, – отозвался мужик.

– А может, нет? – ехидно спросил Серега.

– Может, нет, – ответил тихо мужик.

– Так ты из университета? – Серега настаивал на своем.

– Да… я – да… я оттуда. – И махнул куда-то за свое плечо, но там не было никакого университета за его плечом, только пустое ночное пространство.

– А фамилия твоя как? – продолжал допрос Серега.

– Да Фролов.

– Однофамилец, что ли, покойнику? – спросил другой скотник.

– Что ты к человеку пристал – мало их, Фроловых? Я только в Багаевке знаю четырех Фроловых, – сказал другой скотник.

– Тезку тут твоего вчера похоронили, – сообщил один из скотников.

Мужик вздрогнул и испуганно осмотрелся.

– Мужик, ты чего? – спросил в задницу пьяный Серега. – Кто ты вообще такой? Ты что ходишь ночью, как какое-то сраное привидение? Ты вообще живой, мужик?

– Да вроде нет, – тихо ответил мужик.

Скотники выпили много браги, а брага, хоть и слабая, долбит не хуже портвейна. Но от слов мужика им все-таки сделалось как-то хреново. Они сидели тихо.

– А покушать у вас нет чего? – опять спросил мужик.

– Слушай, мужик, ну тебя на хрен! Вот тебе лук. Видишь – это лук. Хочешь – ешь, хочешь – не ешь. Хочешь – сиди, не хочешь – давай, вали отсюда, – разозлился Серега.

– Да ладно, Серега, не трожь человека. Ты не волнуйся, участковый раньше десяти не придет, – сочувствуя, успокаивали мужики Серегу.

– Чего «не волнуйся», он, по натуре, заебал! Сидит как в воду опущенный. Тут без него херово! – не унимался Серега.

– Да какая тебе разница, ну обкуренный из университета, они там все такие, – снова пытались погасить Серегу мужики.

В это время в пространство, освещенное лампой, из темноты, где стояли коровы, деловито копаясь клювом в следах коровьей лепешки, вошла курица (зоотехник держал кур в загородке за вагончиком). Директор знал и не возражал. Мужики не обратили на курицу никакого внимания, но пришедший смотрел на нее не отрывая глаз, и что-то действительно странное проступило у него на лице.

– Ты что, курицу не видел? Что ж ты такой обдолбанный? Сколько ты выкурил этой херни, сиди спокойно! – прикрикнул Серега.

И мужики засмеялись.

Вдруг пришедший приподнялся и как-то, сделав один большой прыжок, оказался возле самой курицы. С невероятной ловкостью он схватил курицу, да так, что та не только убежать, а даже закудахтать не успела.

– Ну ты даешь, – только и успели сказать мужики. – Пусти курицу – это зоотехника курица.

Незнакомый мужик весь аж затрясся. Одним движением руки он оторвал курице голову, засунул еегорло себе в рот и стал глотать хлеставшую из нее кровь, и кадык у него заходил ходуном. Мужики вскочили.

– Слышь, ты охренел, что ли! – закричали скотники.

Он моментально высосал кровь, бросил мертвую курицу на землю и уставился на мужиков. Мужики потом признались, что, когда он на них смотрел, им было реально страшно. Но не Сереге – Сереге это представление с курицей ужасно понравилось.

– Бог не фраер, – орал Серега, – ну ты, мужик, отмочил! Пойдем, я тебе еще кур покажу! Они тут за вагончиком.

– Серега, кончай, это зоотехника куры! – пытались унять его мужики.

– Зоотехник – сука! – кричал Серега. – Он мне мешок отрубей не дал.

– Зоотехник – моей сестры муж! – сказал один мужик. – Верки. А за суку можно в репу получить! Из совхоза вы любите тянуть! Это твои, что ли, отруби? Вы бы так работали, как вы пиздите!

Короче, началась драка! Скотники разнимали, потом уложили дравшихся в вагончике и легли сами. Куда делся странный мужик, назвавший себя Василием Фроловым и убивший курицу, никто, как потом выяснилось, не заметил.

4. Утро с участковым

Теперь, рассказывая о фроловском подъеме из могилы, я не могу не удивляться, какое несильное впечатление произвело это на мужиков. Конечно, они удивились, но нормально удивились. Не поразились там… Не пришли в ужас… Но они вообще сначала не поняли, что это Фролов, восставший реально из гроба. Тем более, он на Фролова был вообще не похож. Ну человек со странностями. В конце концов, люди бывают разные: одни сосут кровь из курицы, другие рисуют какашками на стене в общественной уборной, третьи еще как-то себя проявляют. Я вот знал одного пацана, он в Ростове жил. Так он обожал поджигать спичками пластмассовые кнопки в лифте. Ему нравилось, что вместо кнопки с номером этажа остается черная оплавленная загогулина.