Рэйя - Наследие Говорящих

Гарри замер посреди своей комнаты, сжимая в руках настольную лампу и пытаясь успокоиться. За его спиной распахнулась дверь и на пороге показался разгневанный Вернон.

— Какого черта, ты творишь, паршивец? — зарычал он, прожигая мальчика ненавидящим взглядом.

— Простите, дядя, — слабым голосом сказал слизеринец, лихорадочно соображая, как ему оправдать весь этот шум, его взгляд остановился на лампе и он поднял руку, демонстрируя вышеупомянутый элемент декора. — Я случайно уронил…

Мужчина смерил его подозрительным взглядом.

— Я слышал голоса, — объявил он.

— Вам…вам показалось, — натянуто улыбнулся мальчик, — я тут один.

Вернон хмуро осмотрел комнату и снова взглянул на племянника.

— Еще один звук, и ты сильно об этом пожалеешь, — злобно предупредил он и закрыл за собой дверь комнаты.

Поттер выдохнул и медленно опустился на кровать. Минуту спустя, раздался ожидаемый хлопок, и перед Гарри появился разгневанный Виви, сжимая в своих маленьких ручках стопку писем.

— Посмотрите, что Виви нашел у него, хозяин! — с возмущением начал он, стараясь говорить как можно тише. — Это ваши письма!

Мальчик потрясенно охнул, глядя на нераспечатанные конверты в руках домовика, тут же раздался еще один хлопок, и в комнате стало на одного эльфа больше.

— Добби может все объяснить, — несчастным голосом начал он.

— Уж постарайся, — нахмурился волшебник.

— Добби думал, что если вы не получите письма от друзей, то не захотите возвращаться в Хогвартс. Добби надеялся, что вы останетесь здесь.

— Да почему я должен здесь оставаться? Я терпеть не могу этот дом! — Гарри замолчал, осознав, что говорит слишком громко. — О какой опасности ты говорил?

— Добби не может сказать, — по щекам эльфа потекли слезы. — Добби очень плохой, Добби осушался…

— Если домовик нарушает приказ, он может сойти с ума, — тихо прокомментировал Виви, с сомнением глядя на своего собрата, Гарри понимающе кивнул.

— Добби, послушай, спасибо, что ты хотел предупредить меня, но я вернусь в Хогвартс, несмотря ни на что.

— Но…

— Я благодарен тебе, правда, ты ведь просто хотел помочь, да? — эльф отчаянно закивал. — Считай, что ты помог, — слизеринец старался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и доброжелательнее. — Ты предупредил меня, и я буду очень острожен, обещаю, так что можешь возвращаться к своему хозяину.

— Гарри Поттер такой добрый, — всхлипнул эльф. — Добби украл его письма и проник в его дом, а Гарри Поттер так вежлив с Добби, никто не был так вежлив с Добби! — и он разрыдался в голос, вызвав у мальчика новый приступ раздражения.

— Виви может его оглушить, если хотите, хозяин, — тихо предложил домовик, апатично поглядывая на Добби, но тот вроде бы начал успокаиваться и теперь смотрел на Гарри более осмысленно, поэтому «жесткие» меры временно откладывались.

— Добби хочет спасти Гарри Поттера, — сказал эльф, шмыгнув носом. — И Добби сделает для этого все!

На этом он исчез, оставив Виви и Гарри в полном замешательстве. Прошло целых пять минут, прежде чем мальчик смог усмирить свое раздражение и недоумение. Виви осторожно покосился на хозяина.

— Очень странный эльф, — сказал он, — очень своевольный, — домовик неодобрительно покачал головой. — Эльф должен быть предан только своему хозяину, несмотря ни на что.

Неожиданно глаза Виви начали наполняться слезами, и Гарри мысленно ужаснулся, представив, что теперь ему придется усмирять еще одно излишне темпераментное рыдающее создание. К счастью, эльф только скорбно всхлипнул, не развивая начинающуюся истерику дальше пары крокодильих слез, скатившихся по его худым щекам.

— Виви чуть не отравил Гарри Поттера, — жалобно сказал он. — Виви не хотел, но не мог ослушаться. Виви всегда хорошо служил, но совершил такой ужасный поступок.

Поттер вздохнул. Еще минут десять ушло на то, чтобы убедить домовика, что нет, он не обижен, не злится, не собирается прогонять его, и совершенно точно уверен, что не хочет подвергнуть его страшным наказаниям, как бы тот ни просил и ни надеялся. Виви несколько раз печально вздохнул и вытер слезы, попутно комментируя, что его хозяин очень добрый, замечательный и все такое, но пара наказаний для «злого Виви» тоже была бы не лишней, после чего он вручил мальчику стопку украденных писем и исчез, намереваясь «принести мастеру Поттеру что‑нибудь особенно вкусное».

Когда в комнате стало тихо и спокойно, Гарри, наконец, вздохнул с облегчением. Визит Добби немного обеспокоил мальчика, заставив того на несколько минут впасть в глубокую задумчивость относительно опасности, о которой говорил домовик, но так как понять что‑либо из его слов было просто невозможно, молодой волшебник решил оставить эту тему до тех пор, пока не вернется в Хогвартс. Или пока не приедет Том, с которым можно будет обсудить это странное происшествие. С этими мыслями слизеринец улегся на свою кровать и принялся нетерпеливо распечатывать письма от друзей.

Оказалось, что никто и не думал про него забывать, Гермиона успела отправить ему целых шесть крайне обеспокоенных посланий, в которых требовала немедленно сообщить ей, что он жив и здоров, и просила скорее ответить ей. Драко Малфой был более сдержан и послал всего три письма, первое из которых было простым вежливым ответом на послание самого Гарри, а вот два следующих выражали некоторую обеспокоенность молчанием сокурсника. От Блэйза Забини Гарри получил четыре письма, в которых с присущим ему «юмором» тот интересовался, не отправляет ли он все эти письма на одинокую могилу Поттера в глубоком лесу.

В груди мальчика потеплело от осознания, что всем этим людям он был небезразличен, он распечатывал письма, в каждом из которых видел беспокойство и тревогу, желание убедиться, что с ним все в порядке. Всё это оказалось довольно приятным открытием для Поттера, потому что…ну, просто потому что это немного льстило ему, если уж быть до конца честным.

Но все рекорды как обычно побил Том, который, кажется, писал ему чуть ли не каждый день. Первые три письма были простым пересказом скучных будней, полным жалоб и недовольства, но вскоре в письмах начали сквозить тревога и раздражение. Арчер призывал друга немедленно с ним связаться, пока он не начал волноваться, а полным сюрпризом оказалось последнее послание.

Гарри!

Где, черт побери, тебя носит?! Почему ты не отвечаешь? Ты жив вообще, или эти идиоты магглы что‑то с тобой сделали?! Если твое молчание лишь последствия чудовищной лени или какой‑нибудь абсурдной обиды на мой отъезд, ввиду которой ты не желаешь мне отвечать, то я очень советую тебе изменить своим принципам, потому что если через два дня я не получу от тебя ответ, то напишу профессору Снейпу, и уж поверь мне, ты сильно об этом пожалеешь!