Вадим Арчер - Ледяная арфа гангаридов

Ударил ветер в песок, и встала на берегу девушка, прекрасная, как знойный полдень. Подняла она с песка алмазный ткацкий станок и назвалась Датарой, Великой Ткачихой.

Ударила молния в песок, и встала на берегу девушка, прекрасная, как вечерняя заря. Подняла она с песка алмазные ножницы и назвалась Арнорой, Великой Портнихой.

Начали Мастерицы работу. Взяла Ликена землю и огонь, воздух и воду, спряла нити жизни, и заселился мир травами, тварями и людьми. Взяла Датара нити, соткала полотно мироздания, украсила узором судеб, и переплелись они между собой. Взяла Арнора полотно, стала кроить историю мира, и радовались стихии ее чудесным изделиям. Назвали они Ликену – Милосерднейшей, и поручили ей богатство мира. Назвали они Датару – Справедливейшей, и поручили ей пpавосудие мира. Назвали они Арнору – Неотвратимой, и поручили ей очищение мира.

Долго работали Мастерицы, и наконец присели отдохнуть.

– У меня слишком много работы, – сказала Ликена сестрам. – Мне нужны помощники – сын и дочь.

Она достала алмазный клубок и смотала с него две нити. Так появились в мире Миэла, богиня урожая, и Кальдон, бог плодородия.

– Я тоже не справляюсь с работой, – сказала Датара. – Мне тоже нужны помощники – сын и дочь. Сестра, смотай и для меня две нити.

Смотала Ликена еще две нити. Так появились в мире Диона, богиня правосудия, и Сардон, бог власти.

– И я не справляюсь с работой, – сказала Арнора. – Мне нужны помощники – двое сыновей. Смотай еще две нити, сестра.

Смотала Ликена с клубка еще две нити. Так появились в мире Аргион, бог войны, и Гангар, бог смерти.

И поссорились из-за них Мастерицы.

– Нехорошо ты сделала, сестра, – высказала Арноре Датара, Справедливейшая. – У тебя двое сыновей, а у нас по сыну и по дочери. Это нечестно.

– У меня не женская работа, – возразила ей Арнора. – Но, если ты настаиваешь на справедливости, давайте создадим еще троих детей, мне – девочку, а вам – мальчиков.

– Простите, сестры, – вмешалась в разговор Ликена, – в клубке осталась только одна алмазная нить.

Справедливейшая задумалась.

– Давайте поступим так, сестры, – решила она. – Пусть у нас будет еще одна, общая дочь. Мы не дадим ей работы – пусть живет, как хочет, пусть только веселит нас, радует нас и примиряет нас…

Старая легенда о сотворении мира и богов вылетела из головы Илдана при виде высокой арки, в которую упиралась улица. Подойдя ближе, он увидел и выветренную временем стену из неотесанного белого камня, достаточно широкую, чтобы по ней могли ходить люди – стену Города Трех Мастериц. Каменная тропа выгибалась над аркой наподобие мостика, в центре полукруга сверкало позолоченное изображение прялки. Створки ворот были гостеприимно распахнуты, в глубине проема виднелась посыпанная битым камнем дорога, а дальше – старинное здание с затейливыми башенками, где каменный плющ не выдерживал соперничества со своим живым прообразом, плотно окутывавшим колонны и крыши, а каменные звери таращили белые глаза из-под его зеленых занавесей.

Это и был храм Ликены, Великой Пряхи. Посетители храма выглядели людьми не бедными. С давних времен Ликена, переложившая заботы по заселению мира на своих детей, считалась покровительницей торговли и купечества. Вспомнив, что в каждый храм ведут свои ворота, а внутренние пути Города Трех Мастериц запретны для посторонних, Илдан свернул вдоль стены.

Стена окружала немалый кусок земли – и впрямь город в городе. Неширокая дорога тянулась вокруг Города, по ее другую сторону, уставясь окнами в стену, тянулись двух-трехэтажные каменные дома. Следующая арка, с золотым изображением ткацкого станка, открывала путь в храм Датары. Илдан скосил взгляд в распахнутые ворота и пошел дальше.

Монотонное мелькание булыжников стены наконец прервалось выпуклостью третьей арки, над которой сверкали золотом полураскрытые, направленные остриями вниз ножницы. Илдан ускорил шаг, но тут же остановился.

Ворота храма были закрыты.

II

Было общеизвестным, что ворота храмов Десятки всегда открыты с восхода до заката солнца, чтобы каждый, от бродяги до правителя, мог беспрепятственно обратиться к богам. Подойдя к решетке, Илдан заглянул за бронзовые, соединенные стрельчатым орнаментом прутья.

На дороге, ведущей к храму, теснились люди и лошади. Рослые и сухопарые, с острыми взглядами, с сосредоточенными лицами, конники ждали какого-то события, и в каждом было нечто от наложенной на лук стрелы. Илдану случалось видеть такое у ворот Илорнского дворца в дни, когда его отец принимал решения государственной важности, поэтому он понял, что перед ним гонцы, еще не разглядев серебряные стрелы на гербах форменной одежды. Люди не разговаривали, соблюдая неписаный кодекс гонцов – никакой болтовни на поручении, кроме расспросов о дороге – а только искоса разглядывали друг друга. Застоявшиеся кони нетерпеливо топтались, позвякивая сбруей.

Пробежав глазами по гербам, Илдан удивился тому, какое знатное общество ждет сегодняшних вестей из храма Арноры. Здесь были посланники из Данорны и Шелота, Пондума и Тарбы, Ас-Вейра и Сигры, даже Геста, столицы Кригии. Несомненно, в храме происходило событие чрезвычайной важности. Илдан решительно взялся за дверное кольцо, продетое в пасть бронзового барса, и стукнул им о створку ворот.

Дверь стенной башенки открылась, и перед Илданом появился привратник – мускулистый мужчина в кожаной латной безрукавке, надетой прямо на голое тело, в коротких, до середины бедра, штанах, с тяжелым мечом у пояса. Такой, пожалуй, мог вышвырнуть, а то и прикончить любого некстати ломящегося в храм нахала.

– Что тебе здесь надо? – подошел он к Илдану. – Неужели не ясно – раз дверь заперта, нечего в нее грохать.

– Двери храма должны быть открыты с восхода до заката, – возмутился Илдан. – Иначе как я попрошу у Арноры удачного плавания?

– Приходи попозже, морячок. – Привратник понимал, что у матроса может и не появиться другого случая попросить удачи у Арноры – покровительницы не только воинов, но и путешественников. – Скоро они разъедутся, тогда и зайдешь в храм.

– А как скоро они разъедутся?

– Да уж должны бы. Вчера здесь крутились, сегодня с утра ждут, а у нас все тянут.

– С чем тянут?

– Да ты здесь впервые! – догадался привратник. – То-то слышу, выговор у тебя вроде бы лимерийский. Скоро в Саристане празднуют День Звездочетов, тот самый, который добавляется к первому летнему месяцу раз в четыре года. За неделю до Дня Звездочетов наш правитель проводит турнир, где разыгрывается приз – оружие из храма Арноры. Это старая традиция, еще со времен Империи. Тебе, моряку, этого не понять, но для знатного воина нет ничего почетнее, чем завоевать этот приз.