Елена Ларичева - Вся правда про эльфов

О, чудо! Моя бабушка сразу принялась опекать Эльку, точно старую знакомую, заинтересованно разглядывая ее наряд, вымазанную зеленкой коленку, волосы цвета осенней листвы, пышными кудрями разлетевшиеся по плечам. Подливала варенье, что-то рассказывала о своей юности… Эк, ее понесло! Ни одна мамина подруга не удостаивалась такой чести! На любые попытки чужого любопытства бабуся моя ощетинивалась противотанковым ежом и не терпящим возражений голосом заявляла, мол, личная жизнь на то и называется личной, чтобы в нее не совались всякие тут… Зато в чужие жизни она лезла с уверенностью судьи и прокурора в одном лице.

Элька кушала, слушала, с любопытством оглядывая кухню - светло коричневый стол и висячие шкафчики, разлапистое алоэ на широком подоконнике, геометрический рисунок на светло-голубых обоях, светильники-колокольчики на стенах - подарок тети Даши на папин юбилей… Меня отчего-то насторожил этот взгляд. Уж больно по-хозяйски оглядывалась она. И бабушку это не удивило. А уж чтобы Гертруда Макаровна доверчиво относилась к новым знакомым - такого за всю мою жизнь… да что мою, спорим, даже за мамину не было!

Мне вдруг отчетливо вспомнился случайно… нет, вру, не случайно подслушанный разговор. Я выбирал компьютерные игры в ближайшем от нас музыкальном магазине, как среди стеллажей увидел мою новую соседку с матерью - высокой рыжеволосой женщиной. Та перебирала диски с сериалами, дочь нервно топталась за ее спиной, явно чем-то недовольная.

Я присел на корточки и, чувствуя себя не очень порядочным человеком, подкрался поближе. Элькина мать, не отрывая взгляда от коробок с DVD, негромко говорила:

- … Элеонора, Тара Владленовна здесь тебе чудить не разрешала. Учти это.

- А как ты проверишь, мама? - еще тише с вызовом в голосе спросила девчонка. - Ты же в свое время отказалась от Дара. И отец, на тебя глядя… - она не договорила, лишь многозначительно посмотрела на мать. Та вздохнула, как-то сразу ссутулившись.

- Думай сама, дочь. С каждым годом ты все больше походишь на Тару Владленовну, и это меня пугает.

- Меня пугает обратное, мама, - грустно отозвалась Элька.

Нехорошо подслушивать чужие разговоры, но та недосказанность между новыми соседками всколыхнула мое воображение, разбудила интерес. Именно с того самого дня я принялся искать встречи с Элькой. И нашел на свою голову.

От воспоминаний меня отвлекла дымчато-серая Мисти, Анюткина любимица. С требовательным мявом она потерлась о бабушкины ноги и без предупреждения запрыгнула к Эльке на колени. Тоже новость. Чтобы Мисти далась чужому в руки? Невиданное дело!

Бабушка наконец-то насторожилась, но быстро расслабилась, словно попав под гипноз гостьи, и до ее ухода развлекала нас рассказами о своей послевоенной юности.

Выйдя от нас через два часа, Элька быстро отыскала в сумке ключи и собиралась уже улизнуть, как я задал давно интересующий меня вопрос:

- Откуда ты приехала?

Она склонила голову на бок, взглянула из-под кудрявой челки и неопределенно протянула:

- Да так, городишко небольшой, глухая провинция. Его даже не на всех картах помечают. Тебе бы не понравилось.

Сказала она это очень взрослым тоном. Видать, мать копирует.

Пока я стоял да ловил мух, Элька сбежала вниз по лестнице, хлопнула дверью подъезда. За моей спиной возникла бабушка и задумчиво произнесла, точно очнувшись от недавнего оцепенения:

- Я ничего о ее семье не слышала. Надо порасспросить. Вдруг она…

Бабушка многозначительно замолчала. У нее, как и у мамы, было четкое разделение всех моих знакомых на хорошую и плохую компанию. И если "хороших" сдержанно терпели и позволяли переступать порог квартиры по большим праздникам, то с "плохими" мне не стоило тратить и минуты на болтовню в местах, хорошо просматривающихся из окон нашей квартиры и квартиры тети Даши. Дарья Владимировна, мамина двоюродная сестра, всегда казалась мне весьма пакостной особой, вознамерившейся женить своего прыщавого сыночка Родю на нашей Анютке. Причем решение это было принято, как в средневековье, чуть ли не с рождения Анютки. И мои родители, что самое ужасное, были за.

Я тщательно запер дверь квартиры и направился в свою комнату. Ага, шпионская сеть оживилась. Бабуся деловито сообщала по телефону:

- … да, рыженькая такая, независимая. В пятом подъезде живет. Недавно переехали. Ничего про них не слышала?

Вот так всегда - санитарный контроль. Шпионская программа "ОБС - одна бабуся сказала" запущена. Самое позднее - к завтрашнему полудню моим будет известно об Элькиной семье все, вплоть до того, в каком возрасте у ее мамы выпал первый молочный зуб, и как часто ее отец в детстве падал с велосипеда. Короче, как любит выражаться наша биологичка: "На какой ветке сидели ваши предки?". Жуть! И это моя семья?

Я прикрыл дверь своей комнаты и привычным движением нажал на кнопочку бумбокса, запустив любимый диск "Апокалиптики".

Одна отдушина в этом шпионском заповеднике - Анютка. Она перешла на второй курс исторического факультета местного пединститута (куда, кстати, загнали ее родители, не пустившие дочку ни на физмат, ни на информатику - мол, не для девочек "мозги сушить").

Моя старшая сестра была умной… ну, очень умной. Поэтому приличных друзей у нее не было. Все какие-то вялые, "квелые", как за глаза зовет их бабуся. Но тоже ОЧЕНЬ умные. Иных "санитарный контроль" в ее жизнь не подпускал. Анютка была слишком мягким человеком, чтобы возражать, а потом и сама привыкла.

Будет работать в ближайшей школе, дважды в год - весной и осенью - выводить своих учеников на экскурсии по историческим памятникам нашего замечательного города. Курсе на четвертом, подчиняясь воле родителей и беспокойной тети Даши, выскочит замуж за ее прыщавого сына (хотя он ей по барабану). Девчонку давно нужно было спасать. Но я не знал как. А тут еще появилась Элька…

Включив компьютер, я просидел весь вечер перед монитором, запустив игрушку, но так и не притронувшись к клавиатуре. Я думал (впервые в жизни абсолютно серьезно). Нужно что-то менять у себя в жизни. И у Анюты. Мы выросли слишком удобными для родителей, слишком карманными, точно заводные собачки по повороту ключа киваем головами и послушно тявкаем, присев на задние лапки. Это не наша жизнь. Это не то, чего мы хотим, к чему стремимся. Я еще "маленький". Мне едва исполнилось четырнадцать. Зато Анютке восемнадцать. И она вовсе не такая, какой ее видят родители и сверстники.

Я слышал, как хлопнула дверь в прихожей. Возвратились отец с сестрой. Уже второе лето она помогает ему на фирме. Тоска.

Ночью мне снились большие парусные корабли, Элька - вождь туземцев на островном архипелаге, и та самая загадочная Тара Владленовна - седая старуха с необычными раскосыми глазами, на которую, по мнению матери Эльки, моя новая знакомая очень походила. Старуха расхаживала по палубе пиратского корабля и, не глядя на карту, планировала путешествие неведомо куда. Над ней хлопали золотистые паруса, на мачтах расправляли длинные хвосты райские птицы, и нестерпимо пахло водорослями и надвигающимся штормом.