Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка
— "Тот" кто?
— …что-под-мостом, — одним духом выговорил ящер, — зовут меня так. — У нас, Людей Корня, у всех имена красивые и «говорящие».
Скромностью своей Тот напомнил Аррайде Арилля, и она улыбнулась.
— Может, ты мне подскажешь, где найти "Южную стену"?
Ящер раздул жабо на шее:
— Ну, это просто. Вон там мост, видишь? Переходишь Одай, поднимаешься по лестнице под аркой и направо.
— Спасибо! — Аррайда отважно выскочила под ливень. Обогнула угол дома и по ступенькам взбежала на довольно широкий мост, пересекающий реку. И налетела на караульного с фонарем, похожего в своих доспехах на колючего желтого краба, со шлемом, вытянутым, точно звериная морда. По набережной, не обращая внимания на ненастье, прогуливались еще двое таких же стражников. Да мок мордатый, полуголый детина с выступающими за губы клычками и неприятным выражением отдающего в зелень лица.
— Проходи, не задерживайся! — рявкнул стражник, перегораживая дорогу. Мордатый заржал.
Аррайда, огибая препятствие, вскочила на парапет, поскользнулась и полетела в воду. И едва не оглохла, вынырнув — так ревела и пенилась Одай, ударяясь о каменные сваи и берега. С шипением лопались молнии, гремел гром. Но даже в этом ужасающем грохоте можно было расслышать презрительные выкрики и громкий хохот. Стражники и редкие прохожие развлекались в свое удовольствие, видя, как несчастная барахтается в мутной воде, силясь вскарабкаться на каменистый скользкий берег, а вода играет ею, будто щепкой, кружит и волочет за городскую стену. Сломав ногти и ссадив кожу на ладонях, Аррайда все же выбралась из реки и часть пути до "Южной стены" проделала на четвереньках.
В тепле девушку повело, поплыли вокруг огни и лица. Она попыталась ухватиться за стол и стянула за собой половину утвари со всем содержимым. Грохота и гневных выкриков Аррайда уже не услышала.
Очнулась она от текущей на лицо воды и от голосов.
— Соттильд, она и так уже мокрая!
— И болотом воняет. Это ж надо так нализаться…
— Араторн, лапы убери!
— А возместить пропавший ужин? Эй, Бакола! Лягушек я не заказывал!
— Из лягушек иногда получаются царевны… — промурлыкал повелительный голос.
Открывшая, было, глаза Аррайда опять зажмурилась. Потому что, раздвинув разношерстную публику, над ней наклонилась рыжая кошка ростом с человека — в похожем на жучиный панцире, яркой юбке, и с серьгой с зеленой капелькой, кокетливо продернутой в острое ухо. Хвост кошки метался по бедрам, а язык облизывал длинные усы. Мягкой лапой, не выпуская когтей, кошка схватила ладони Аррайды и облизала.
— Она ранена… Ну-ка, отнесите ее к огню. Перевяжите. И суджаммы погорячее.
Край плошки ткнулся девушке в губы, пойло полилось внутрь и огнем полыхнуло в желудке.
— Во-от и м-молодец… — протянула кошка. — Тебя как звать?
— Аррайда.
— А я Хабаси, хаджит. Хабаси Сладкие Губки. Я в Гильдии.
Аррайда открыла глаза, отняла у низкорослого белобрысого босмера плошку с суджаммой и осушила одним глотком.
— В к-какой гильдии?
— Хм… — Сладкие Губки сморщила нос, — ты разве не знала, что мы тут собираемся?
— Я дорогу хотела узнать. Мне нужен Косадес.
— Старый сладкоежка? — воскликнула вторая хаджитка, которая только что подошла с кувшинами на круглом подносе. Двигалась она чуть медленней Хабаси и носила черное платье с гранатовыми рукавами и поясом. — Зачем он тебе? Лопает лунный сахар, как скаттл. Как еще на ногах держится… — кошка обмахнулась хвостом.
— Помолчи, Чирранирр. Ничего не будет, если привыкнуть, — бледная женщина с очень правильными чертами лица намотала на палец рыжую прядь.
— Лучше нас с вами держится, да, Соттильд? — босмер подтолкнул красавицу локотком и сунул руки за широкий пояс. — Я, Араторн, вам так скажу. И подкатывать к нему не пробуйте: выловят утречком из Одай с ножом в горле.
— Это уж ты глупости несешь, — поджала губы Хабаси. — А найти старика просто. Выйдешь отсюда — поднимайся направо по лесенке, а потом прямо до Восточной башни, там его хибара. На левобережье Бакола многим дома сдает, и этот трактир его.
— А уж за пойло дерет!.. — оглянувшись, прошептал босмер.
— И ничего тут не поделаешь, — вздохнула рыжая Соттильд. — Императору акциз плати, Дому Хлаалу плати, вот Бакола и крутится… за наш счет.
— А что же это, — опомнился Араторн, — мы при ней, как при родной, разговариваем? А, Хабаси?
Хаджитка подбросила полешко в очаг и сверху вниз заглянула Аррайде в глаза:
— Мы воры. Но всегда берем, сколько нам нужно, не больше, и уважаем человеческую жизнь. К тому же, в отличие от Камонна Тонг, нам все равно, человек ты, босмер, хаджит или аргонианин. Хочешь быть одной из нас? В Гильдии бывали особы весьма знаменитые…
— А главное, — босмер подмигнул, — не рискуешь однажды проснуться без кошелька.
Аррайда поморгала:
— И вы не боитесь, что я сейчас кликну стражника?
Рыжая Соттильд ухмыльнулась:
— Да мы такая же гильдия, как и все. И налоги платим. До последней «дракошки».
— Очень немаленькие, — Сладкие Губки гордо вскинула мохнатый подбородок.
— Кроме того, — надулся Араторн, — все равно никто тебе не поверит. Мы почтенные обыватели, это хоть Бакола подтвердит. А ты кто?
— А еще, — нежно улыбнулась Соттильд, прищурив правый глаз, — ни один стражник в здравом уме в "Южную Стену" не полезет. Ну так как?
Замороченная девушка кивнула. От суджаммы у нее гудело в голове и хотелось спать. Силой она заставила себя подняться на ноги. Воры переглянулись. Хабаси чуть заметно дернула ушастой головой: пусть идет. Босмер, ворча под нос, на всякий случай подался следом.
Гроза прекратилась, но дождь все еще лил, как из ведра. И по дороге к дому Косадеса Аррайда снова продрогла и вымокла до нитки, а прилив сил, вызванный суджаммой, окончился. Девушка робко постучала, и поскольку никто не открыл, уселась на крыльце, подтянув колени к животу и обнимая руками, чтоб хоть чуть-чуть согреться. Аррайда почти заснула, когда ее потрясли за плечо.
— Нельзя тут спать.
— Издеваетесь? — Аррайда зевнула и протерла глаза. Над ней склонился человек в непримечательной одежде. Седой венчик волос охватывал лысеющую голову, но на круглом лице не было морщин, а глаза — то ли желтые, то ли зеленые — глядели остро.
— То есть, конечно, можно… Только проснешься в тюрьме. Хлаалусцы не терпят, когда на их улицах спят бездомные нищие.
Девушка вскинула подбородок:
— А я все равно не уйду. Мне Косадес нужен. У меня письмо.
— Я Кай Косадес. Входи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});