Кристофер Сташефф - Камень Чародея

Род поразился прогрессу Фесса.

— Когда-то у тебя и от меньшего случился бы приступ.

Дети обрадовано завопили и наперегонки бросились к камню.

— Назад, дети! — взмолился Фесс, но они уже подбегали к дереву. Фесс усилил громкость: — Назад! Мы должны предположить, что он опасен, потому ЧТО не знаем, что это такое.

Гвен нахмурилась.

— В этом нет необходимости, Фесс.

— Но это разумно, — вмешался Род, — и к тому же он отдал приказ.

Джеффри потянулся пальцем.

Гвен вздохнула и подтвердила приказ:

«Джеффри! Нет!»

Конечно, она сказала это телепатически, и, может быть, только поэтому мальчик отдернул палец и обиженно оглянулся.

— Он не может повредить мне, мама.

— Ты знаешь об этом не больше меня, — Фесс уже стоял за ним и крутил головой в поисках упавшей ветки. Нашел и взял в зубы. — Чем бы это ни было, моему телу оно способно причинить гораздо меньший ущерб, чем вашему, потому что я сделан из стали, а вы — из плоти. И так как, по-видимому, необходимо испытать этот камень, отойдите.

Дети сделали маленький шаг назад.

— Большой шаг, — приказал Фесс.

Дети вздохнули, но подчинились.

— Три, — приказал Фесс.

— Совсем не обязательно, — запыхтела Корделия, но все послушались и затаили дыхание, когда Фесс медленно двинулся вперед.

В наступившей тишине раздались слабые звуки музыки, мелодичные, но повторяющиеся ноты, словно тяжелый басовый ритм.

Магнус поднял голову и осмотрелся.

— Откуда идет этот звук?

— От камня, — ответил Фесс.

Все смотрели на камень, напрягая слух. Точно, это камень производил музыку.

— Какой странный камень, — выдохнул Грегори.

— Поэтому он и требует осторожного обращения, — Фесс очень мягко коснулся камня веткой.

Камень хихикнул.

— Он живой! — ахнул Грегори, широко раскрыв глаза.

Род и Гвен внимательно смотрели на камень.

— Что это такое? — спросила Гвен.

— По крайней мере, он не опасен, — выпрямился, успокоившись, Джеффри.

— Кажется, нет, — и весьма неохотно Фесс добавил: — Хорошо, дети. Можете коснуться его.

Выводок обрадовано загалдел, а Джеффри подошел, наклонился и коснулся камня пальцем. Тот захихикал и сказал: Перестань!

— Он говорит! — ахнули дети.

— Конечно, говорю, — ответил булыжник. — А вы разве не говорите?

— Ну… само собой, я говорю, — подтвердил Джеффри, — но я не камень.

— Конечно, нет, — заверил его камень. — Ты слишком мягкий.

— Как и ты, — Джеффри поднял камень и сжал. — Это мягкий камень!

Все удивленно смотрели. В тишине снова послышалась слабая бесконечная повторяющаяся мелодия с мощными басовыми аккордами.

— Корделия, — попросил Фесс, — пожалуйста, перестань кивать.

— Я не киваю, — отозвалась девочка.

Гвен нахмурилась.

— Нет, дочь, киваешь.

Корделия недоуменно повернулась к матери, но Фесс вмешался:

— Ты просто не сознаешь этого.

— Положи меня, — сказал камень. — Щекотно.

— Дай подержать, — Корделия протянула руку, и Джеффри отдал ей булыжник. Камень снова хихикнул. Корделия погладила его указательным пальцем, и хихиканье перешло в мурлыканье.

— Как замечательно! — девочка снова погладила камень. — Словно мох.

— Мох… — Гвен подняла голову. — Конечно, дети. Он должен быть из ведьмина мха.

Ведьмин мох — особый грибок, который встречается исключительно на Греймари. Он чувствителен к телепатии: если проективный телепат обращает к нему мысль, ведьмин мох принимает форму и цвет того, что представляет себе телепат. Он может даже обрести дар речи и способность к воспроизводству.

Магнус сосредоточенно разглядывал на камень.

— Правда, это должен быть ведьмин мох. Иначе как он может существовать?

— А что он здесь делает? — спросил Джеффри.

— Я делаю музыку, — ответил камень.

— С какой целью?

— Только для развлечения, — заверил его камень.

— Странное слово. Где ты его взял?

— Как где? — ответил камень. — Оно со мной всегда, с того момента, как меня сделали.

Если он из ведьмина мха, кто-то должен был его сделать, — Гвен наклонила голову, разглядывая камень. — Кто тебя сделал, камень?

— Другой камень, — ответил булыжник. Грегори пораженно посмотрел на Гвен.

— Как его мог сделать другой камень?

— Глупышка! — пренебрежительно ответила Корделия. — Как матери и отцы делают детей?

Грегори, не понимая, смотрел на сестру, когда Фесс возразил:

— Сомневаюсь, чтобы это было нечто подобное, Корделия. Ведь камень упомянул только еще один камень.

— Значит, он ребенок! — радостно воскликнула Корделия. — Ух ты! Какой миленький! Я хочу взять тебя к себе домой!

— И не мечтай! — сразу отрезала Гвен. — Мне хватает забот и кроме музыки, которая заполонит весь дом!

— В доме он перестанет, — Корделия повернулась к камню. — Ты ведь перестанешь делать музыку?

— Нет, — ответил камень. — Меня переполняет мелодия: я не смогу удержаться.

— А ты никогда не опустеешь? — поинтересовался Грегори.

— Никогда, — решительно заявил камень. — Музыка растет во мне, и я чувствую… что… должен… взорваться! — он даже подпрыгнул на руках Корделии. Девочка бессловно вскрикнула и потянулась к нему, но Магнус перехватил запястье сестры.

— Отпусти Меня! — рявкнула она, мгновенно приходя в ярость. — Я должна… — но тут Корделия замолчала, глаза ее расширились, она изумленно смотрела на камень, который крутился на земле перед ними, выбрасывая радужную пленку, покрывавшую опавшие листья под ним. Так же неожиданно он остановился.

— Откуда он знает, когда вертеться, а когда останавливаться? — прошептал Грегори.

— Он реагирует на свет, — выдвинул гипотезу Фесс. — Заметьте, что сейчас он лежит на солнце. Сейчас почти полдень; я думаю, он ориентируется по углу наклона солнца к горизонту.

Род застыл. Какой эспер на Греймари может знать о солнечных батареях?

— Разве не проще ориентироваться на восход и закат? — спросил Магнус.

— Нет, потому что в полдень солнце в зените, и угол его наклона относительно горизонта указывает на положение севера или юга. Камень располагается относительно полюса.

— Он растет, — тем временем выдохнул Джеффри.

Все посмотрели. Действительно, камень начал разбухать.

— Назад, дети! — приказала Гвен.

А Род рявкнул:

— Ложись!

Компания без возражений отскочила и попряталась.

— Почему, папа? — спросила Корделия.

— Потому что я видел, как камни, раскалываясь, убивали людей, — мрачно ответил Род.