Инна Сударева - Судья Королевского дома

— Ничего более не желаете? — ровным голосом спросила она, проведя пальцем по линии шикарного декольте.

Элиас жутко законфузился и отрицательно замотал головой. Марта вздохнула, похоже, облегченно, бросила еще один быстрый взгляд, полный сожаления, на мирно посапывающего Фредерика, и вышла из спальни.

2

Утром Элиас проснулся свежим и отдохнувшим. Ночь его прошла почти без сновидений — сказались усталость и переживания. Зато теперь от вчерашнего происшествия с разбойниками почти не осталось никаких волнений, даже болезненные царапины спешили затянуться, и юноша в мыслях поблагодарил чудесное снадобье Марты. Осмотревшись, он обнаружил, что Судья уже встал и, похоже, давно — его постель была холодна. Натянув свою одежду, Элиас выглянул в соседнюю комнату, где они вечером ужинали: Фредерик сидел за столом, потягивая чай из чашки. Марта примостилась на табурете рядом и подкладывала Судье на тарелку пышные маленькие булочки, как говорится, на один укус. Увидав Элиаса, Фредерик энергично ему закивал, приглашая сесть за стол, потому как рот его был забит сдобой.

Марта приготовила еще чашку чая и поставила очередную тарелку с булочками.

— Доброе утро, — сказал Элиас.

Фредерик снова кивнул и виновато показал на свои раздутые щеки. Марта, улыбнувшись, легко провела по его коротко остриженным волосам рукой. Судья тоже улыбнулся, насколько позволял набитый рот, и, прожевав, сказал:

— Она со мной, как мать.

«Ну уж и так», — мысленно фыркнул Элиас. При дневном свете юноша принялся рассматривать своего ночного спасителя. Фредерик теперь казался еще младше, а на его загорелой коже на щеках проступал почти детский румянец. Странно, но этот Судья теперь меньше всего походил на Судью.

— Простите, сэр Фредерик, я забыл поблагодарить вас за свое спасение, — начал юноша.

— Мальчик мой, — перебил его Судья. — Давай перейдем на «ты» и без всяких сэров. Я тебя спас, и ты мне теперь как сын родной, ну или брат. Сколько тебе лет?

— Двадцать, месяц назад исполнилось.

— Мне двадцать семь. Так что в младшие братья ты мне годишься. — Фредерик улыбнулся и кивнул на булочки. — Ешь давай — скоро поедем.

«Двадцать семь, — подумал Элиас, — а выглядит моим ровесником». Было странно предполагать, что беспокойная жизнь Судьи может замедлять старение.

— Но я намерен продолжить путь в столицу, — заметил юноша, наслаждаясь душистым травяным чаем. — Разве вы... мм... ты поедешь со мной?

— Да, есть дела при дворе.

— Ах да, ты ведь из Королевского дома.

Фредерик кивнул и уточнил:

— Я кузен Короля, по материнской линии. Мой отец был Судьей. Самым лучшим. Он погиб в схватке с одним из преступных кланов, когда мне было три года. Я занял его место. — Рассказывая, молодой человек продолжал непринужденно пить чай и с завидным аппетитом поглощать булочки.

— А твоя матушка?

— Тоже умерла, от тяжелой болезни — мне было десять.

— Это печально, — пробормотал Элиас, думая о том, как ему хорошо: и отец, и мать живы и заботятся о нем.

Фредерик пожал плечами:

— Вообще-то я уже привык и по-иному себя не ощущаю... Все это было так давно.

Хоть он так сказал, но на его гладкий высокий лоб набежало-таки едва заметное облачко печали. Впрочем, так же быстро и сбежало.

Чай был допит, все нежные булочки съедены, и Фредерик заторопил Элиаса со сборами. А через пару минут они спустились из дупла вниз, где ждали свежие накормленные лошади и мул. Судья сразу вспрыгнул на своего гнедого красавца. Марта приторочила ему к седлу сумку, из которой вкусно пахло свежим хлебом и яблоками, как бы невзначай задержала руку на его щиколотке и отошла в сторону.

Фредерик на прощание лишь кивнул своему Смотрителю, Элиас же вежливо поклонился и поблагодарил за гостеприимство, а уж потом сел в седло. Марта махнула им рукой и скрылась в листве дуба, ловко взбираясь по веткам.

Какое-то время ехали молча. Потом Судья, видимо, довольно общительный по натуре, не выдержал.

— Как тебе Марта?

— Она очень красива, — признался Элиас, чуть покраснев при воспоминании о том возбуждении, которое он испытал, впервые увидав девушку.

— Она была ласкова с тобой ночью?

— О, Фред, ничего не было! — Элиас покраснел еще больше и подумал, что Судья слишком бесцеремонен.

Тот нахмурился:

— Я же просил ее исполнить все твои пожелания. К тому же после всех этих неприятностей с разбойниками тебе нужно было как следует расслабиться... Вернусь — накажу.

— Нет-нет, — поспешил спасти участь Марты Элиас. — Она предлагала. Я сам не захотел. Да, и мне все-таки нельзя — я еще не в гвардии.

Теперь Фредерик недоуменно смотрел на юношу.

— Но ты же хотел ее — я видел.

— Да, но она — твой Смотритель, и мой обет я не могу нарушать. К тому же она так на тебя смотрела. — Этими словами Элиас хотел еще больше смягчить Фредерика в отношении девушки.

— Не она первая, — вдруг сказал Судья, и голос его вдруг стал странно низок при этих словах.

Элиас смолк, решив, что в делах любви и отношений со слабым полом у Судей, видимо, свои порядки и обычаи. Но опять мелькнула мысль, что не такой Фред, как все, очень даже не такой. А Судья тем временем повел разговор в другое русло:

— Покажи мне свой меч.

Юноша достал отцовский клинок, длинный, широкий и тяжелый, протянул Фредерику. Тот с видом знатока осмотрел, сделал пару замахов.

— Что ж, неплохой, старинный. Фамильный, наверно?

Элиас кивнул и бросил взгляд на рукоять чудесного меча Судьи, что торчала из-за плеча молодого человека.

— А, — сразу заметил Фредерик. — Посмотри мой. Это клинок из специального сплава, тонкий и упругий. Можно обручем согнуть, а ему хоть бы что. От отца остался. А ему — от его отца, ну и так далее. Постарше твоего будет. Говорят, нет уже мастеров, которые делали подобные клинки.

Элиас осторожно принял белый меч. Оказалось, что по всей длине лезвия он еще украшен изысканной гравировкой, изображающей двух драконов с длинными переплетенными хвостами. «Дракон — символ мудрости и справедливости», — вспомнил Элиас из своих книжек со сборником старинных легенд.

Рукоять составляла с клинком одно целое и была очень удобной для руки. Юноша проверил баланс, остроту и поранился, чуть проведя пальцем по краю лезвия.

— Прекрасное оружие, — коротко сказал, отдал назад меч и сунул кровоточащий палец в рот.

— Это не поможет, — усмехнулся Фредерик, — раны от моего меча очень долго не заживают. Возьми-ка, приложи к ранке.