Виктор Исьемини - Все сказки мира

До недавних пор северные убийцы рыскали в «добром море», но и уплывали в конце концов восвояси — неприступные скалистые островки было легко отстоять от врага, а великие острова с большим населением могли отбиться за счет многочисленности дружин. То есть базы в этих водах враг не имел. А вот недавно один из царей великих островов заключил с ними дружбу и сам стал убивать во славу Морского Царя… Он отдал в распоряжение новых друзей свой большой остров Карассу, он стал ходить с ними на разбой, он заплел волосы в косы, как они… Он стал таким же кровожадным убийцей. Теперь врагу нет нужды возвращаться время от времени на свои далекие холодные острова — они находят приют, воду и все нужные припасы на Карассе… Только соседство с Карассой Большого Длинного Эману позволяло дать хоть какой-то отпор врагам, ведь на Эману правит отважный и мудрый Алгано Лучич (между прочим, именно тот самый царь — старший над Рунгачем). Кстати, его род всегда соперничал с родом Карасского отступниика Токи Торгича… Он — Алгано Лучич — готовит союз царей всех окрестных островов против Токи.

Рассказав все это, Рунгач пояснил, что его тревожит отсутствие кораблей в окрестных водах — неужто злодей Тока Торгич и его кровожадные друзья учинили какое-то ужасное злодейство… Неужто случилось что-то настолько жуткое, что ни один корабль не выходит в море… Помолчав с минуту, шкипер прокаркал какой-то приказ своим и налег на руль:

— Я меняю курс, иду к Большому Длинному Эману, — пояснил он Ингви, — там узнаю новости скорее…

…Узник слегка пошевелился. Осторожно, чтобы не нарушить собственной сосредоточенности. Тяжело вздохнул.

Проклятые кандалы… Проклятые стены. И решетка в крошечном оконце. Оконце, за которым — не воля, а тюремный дворик, окруженный высокими стенами… Проклятая стража… И проклятый колдун, что клюет носом на низенькой скамейке за обшитой железом дверью камеры… Ничего. Преодолеть можно все. Собственно, если бы не колдун — то все стены, решетки и кандалы не удержали бы узника в камере и на час. Но проклятый колдун… И стены, и кандалы, и решетки на крошечном оконце… Поэтому узник лежит, свернувшись калачиком на жесткой скамье и делает вид, что ничего не делает… Между тем он готовит побег. Работу мага не всегда можно разглядеть обычным зрением. Обычным зрением также не разглядишь, что вся камера оплетена сетью охранных заклинаний. В конце концов их можно бы преодолеть — даром, что они наложены самим придворным магом Императора… И колдуна, что клюет носом за дверью, можно победить — даром, что он ученик самого придворного мага Императора… Но превозмочь заклинания Гимелиуса вряд ли удастся так, чтобы этого не заметил Изумруд, что наблюдает за узником — а тот тут же поднимет тревогу… Поэтому Вентис лежит, свернувшись калачиком на жесткой скамье — и творит магию.

Если начать работать над дверью — колдун заметит. Поэтому дыра в сплетении чар, наложенных на тюремную камеру лично Гимелиусом, зарождена в дальнем углу. Каждый день, каждую ночь Вентис трудится, передвигая дыру в охранных заклинаниях поближе к двери. На миллиметр, на чуть-чуть… Колдуны-Изумруды за дверью меняются, вновь заступивший на стражу принимает у предшественника пост и освежает комбинацию магических формул своего наставника — но они не заметят крошечных, малю-ю-юсеньких изменений, что вносит в них Вентис. А он вносит их… И когда-нибудь… О-о-о, когда-нибудь созданная им прореха в магии Изумрудов совместится наконец с дверью его камеры…

Вентис вновь тяжело вздохнул и вернулся к работе — вот еще чуть-чуть… вон до той крошечной трещинки в стене — и на сегодня хватит, иначе тот маг, что заступит на пост через два часа, может что-нибудь заподозрить… И вся работа — труд стольких дней и ночей — пойдет насмарку…

Все. Достаточно. Пока хватит. Теперь можно передохнуть… А ведь, казалось, цепь его рассуждений была так логична, так верна… Он соединял две полусферы — и получал магический амулет невиданной мощи… Подумать только, ведь это должен был быть шар неизвестного ныне металла, порытый забытыми ныне символами, которые нанесли могущественнейшие маги прошлого, а может и сами боги-создатели… Ну по всему выходило, что это будет нечто такое… такое… могущественное такое… К тому же все легенды твердят, что для управления этим талисманом не нужны специальные знания — такая штука сама поможет владельцу. Сама подскажет, как собой управлять!.. И Вентис считал, что он — самый догадливый, что он вот додумался, а все другие маги (ограниченные приверженцы традиций!) лишь топчутся вокруг великой тайны… А он вот додумался… Собственно говоря, Вентис и сам до сих пор не мог до конца поверить, что ошибся. Возможно, надо было произнести некоторые формулы, или соединять полусферы не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости… Или еще чего…

За дверью послышался шум. Это заступающий на пост маг принимал у своего предшественника камеру, опутанную сетью заклятий. Через час ему станет необычайно скучно, еще через час он окончательно утратит бдительность — и тогда Вентис продолжит свой труд и передвинет свое творение — прореху в магической системе Гимелиуса — чуть-чуть ближе к проклятой двери… Двери в проклятых стенах… Напротив крошечного зарешеченного окошка… Проклятого…

ГЛАВА 3

Большой Длинный Эману медленно рос на горизонте. Темная точка растеклась в линию, затем остров начал увеличиваться и в ширину, и высоту. Скалистые гребни хребта, карабкающиеся по холмам рощи пирамидальной формы деревьев с темно-зеленой листвой… Вот уже можно различить поселки и возделанные пашни, а также знаменитые виноградники. Суденышко вновь сменило курс. Рунгач правил левее — туда, где в бухте за скалистым мысом должен был находиться порт Эману. Вероятно, самый большой порт Архипелага.

Еще левее… Еще… Теперь парусник скользил параллельно линии берега, крутыми скалистыми уступами взбегавшего над белой пеной прибоя. Ингви и его спутники, не скрывая любопытства, вглядывались в пейзажи, медленно уходящие за корму — эта земля не принадлежала Миру… Не Мир… Нужно пожить жизнью Мира, проникнуться его культурой, чтобы понять, насколько это дико и невероятно — «не Мир». Созданы ли эти земли Гилфингом, преображены ли они Гангмаром и Гунгиллой? А если нет — то как же?..

И тем не менее — это просто земля, просто камни, просто деревья, трава, козы, мальчишки-пастухи; просто хижины и шалаши под просто небом… Очередное селеньице уплыло за корму, Рунгач принял еще левее, огибая круто обрывавшиеся в море скалы, затем направил парусник ближе к берегу. Ингви отметил про себя, что порывы ветра приносят какие-то звуки — равномерный шум, подобный рокоту прибоя, но иной, совсем иной… Корабль контрабандистов лавировал, подстраивая курс под боковой ветер, наконец впереди показался скалистый «нос» ограждающего бухту полуострова. Странный шум стал явственнее…