Александр Анфилатов - Изумрудная долина (СИ)

— Войо боятся. Лошади рядом. Войо давно должны быть здесь.

Однако Ярослав тянул, чего‑то ожидая, сам не зная чего и как будто чувствуя: «Не могут они нас пропустить просто так».

— Будем ждать, пока караван не пройдёт развилку, — пояснил свои намерения Уиру. Не прошло и пятнадцати минут после всеобщих колебаний, уйти или остаться, как младший из вуоксов доложил:

— Идут! Пять воинов. Двумя группами. С оружием!

У Ярослава не было желания вступать в бой, но и давать врагу скрытно преследовать караван тоже. Могли возникнуть неожиданные сюрпризы или попытки нападения. Лучше всего в такой ситуации дать понять войо, что они обнаружены и должны соблюдать дистанцию. Но как это устроить без столкновения? На помощь пришёл Реур — старший по возрасту вуокс:

— Нужно на тропе положить стрелу, — предложил он, — воины поймут.

Сказано — сделано. Вуоксы подбросили несколько модонских стрел на предполагаемом пути отрядов войо. Оставалось только ждать.

Для большей убедительности Ярослав решился демаскировать патруль, и тем самым отвлечь внимание войо от секретов с вуоксами, их давними врагами. Втроём они двинулись на север вдоль одного из проулков, не особо скрываясь, но и излишне не отсвечивая. Время клонилось за полдень, караван должен был в это время достичь развилки, а Ярославу и его людям пора отходить к дороге. Крайней точкой своего патрулирования выбрали пересечение проулка и ручья, далее которых углубляться не резон, так как караван давно позади охранения. Здесь у переправы и столкнулись нос к носу с войо.

Воин сидел в тени каменной ограды, спрятанный среди листьев вьюна и побегов бамбука, покрывавших берег ручья и пространство до ближайшей изгороди. Ярослав заметил его совершенно случайно, потому что остановился, — было пора возвращаться, а зеленовато–бежевое голое тело диссонировало с сочной, яркой зеленью. Вероятно, молодой, но крупный войо только что перешел ручей и ещё не успел укрыться, как появились люди, незаметно крадущиеся вдоль оград.

Похоже, встреча оказалась неожиданностью для всех, воин натянул лук, ожидая действий человека. В свою очередь Ярослав, несмотря на неожиданность (на него сейчас в упор нацелились три–пять луков), быстро взял себя в руки и, как ни в чём не бывало, будто в упор не видел войо, сделал жест, ничего не подозревавшему Трубе о возвращении. Затем осторожно развернулся спиной к ручью и, демонстративно показывая заряженный арбалет, отошел на безопасное расстояние, укрываясь в тени ближайших оград. Пока шёл открыто, спину сводила судорога от взгляда врагов, а разум мучили угрызения совести о собственной безалаберности, потому как кольчугу он отправил вместе с лошадьми к своим, и сейчас шёл под нацеленными луками, как-будто голый, думая: «А ну как стрельнут». Но обошлось!

Быстро отступили. А затем, оставив на пути войо арбалетный болт, отступили ещё, за секреты вуоксов. Потом медленно стали отходить все вместе, давая понять, что не подпустят близко к повозкам. Войо преследовали по пятам, но по докладам вуоксов, после обнаружения стали осторожны, можно сказать, даже излишне осторожны. На что Уир многозначительно выразился:

— Знак стрелы!

Действительно, обе группы войо оказались адекватны. Занимали оставленные людьми позиции без нажима и наглости. Ярослав с отрядом медленно отходили к перевалу, время от времени останавливаясь и психологически сдерживая преследователей. Те не пытались напасть, и даже, можно сказать, после первых неожиданных встреч утихли, чувствуя, что люди избегают боя, но были спокойны и решительны. В сумерках войо отстали, и отряд, оставив охранение, поспешил вдогонку за караваном.

Своих догнали в сумерках, далеко за горной грядой. Переселенцы, преодолев перевал, вышли к длинному и узкому фиорду. Северный берег порос лесом, а южный представлял собой горы, в нижней части покрытые зеленью; выше и дальше к горизонту простирались луга, за ними вершины и далее в заходящих лучах звезд виднелись снеговые шапки. Здесь дорога, змеясь между заборов, ручьев и мостов, уперлась в стену и ворота в ней. Древние петли давно лишились деревянных створок, а медный брус, когда‑то служивший запором, лежал поперек пути, как будто продолжая свою службу по охране развалин.

Мертвый город встретил зловещей тишиной, и лишь редкие окна смотрели на переселенцев пустыми глазницами. Руины произвели на людей гнетущее впечатление, тем более что вступали уже ночью, при свете факелов, и их всполохи плясали на стенах руин и камнях мостовой. Здесь заросли почти отошли, уступая место широким плитам гранита и габра, сквозь которые лишь редкие и жалкие ростки пробивали себе жизненный путь. Плотно пригнанные глыбы не могло сокрушить ни одно растение. В отличие от улиц, дворы и дома, лишившиеся крыш, да и сами стены покрывали кусты и деревья, порой растущие прямо на развалинах.

Через один или два поворота дорога пошла в гору, и караван поднялся на скалу, увенчанную стенами, в свое время служившими городу цитаделью. Точно такие же ворота, как и городские, привели на нижний двор — форбург, где Олег приказал разбить лагерь. Часть повозок поднялась выше, в замковый двор, здесь тоже разместились люди, и был согнан скот. А повозки Олега и Ярослава через пропилеи из двух колоннад въехали на центральную площадь перед руинами обширного дома. Здесь обнаружили большой колодец, вода из которого оказалась непригодна для питья, но со временем могла дать хороший источник.

Ярослав с отрядом разведчиков вошел в крепость одним из последних, за стадами скота, в самом хвосте колонны. Его люди несли на плечах бамбуковые деревья, что всех позабавило и озадачило. Но никто из разведчиков не отвечал, зачем весь маскарад, и такая странная, многозначительная скрытность насмешила всех ещё больше. Потешный вид вуоксов, модонов и самого Ярослава, бодро идущих с зеленью на плечах, отдаленно напоминал вербное воскресение в Иерусалиме и пальмовые ветви в руках паломников. Никто не чувствовал сходства, за исключением единиц, но необычно–забавное поведение вуоксов несколько разрядило гнетущее впечатление от вступления в город. Ворота замка перегородили повозками и стволами свежесрубленных деревьев. Упала глухая ночь, лагерь уснул. Что принесёт новое утро, никто не знал.

Глава 2

Пробуждение наступило в неурочный час от непонятной и страной возни в изголовье. Ярослав знал, что там, у Анюты, находится запас шоколада. Ввиду того что продукт невозобновляемый, девчушка употребляла его не часто, по возможности экономя, и тем более поедать в тайне за ней не водилось. Да и возня казалась подозрительно непохожей на движения ребёнка в своей постели. Они спали поперек повозки на самом краю, чтобы Ярослав мог в любой момент покинуть её и защитить находящихся внутри.