Ирина Ильина - Тайными тропами

А леса! Около озера прозрачный, в солнечные дни светящийся золотом сосновый бор, вокруг деревни густой смешанный лес, где я знаю все грибные места. А еще в ельнике, чуть дальше, полно голубики сладковато-кислой, сочной. Сразу за нашим двором густые заросли малины. В деревне всего-то две улицы, расположенные углом друг к другу у подножия горы. Солнце на закате падает за нее, как в яму, а последние закатные лучи красят озеро в фиолетовые оттенки, от густого, почти чернильного, до нежно-лилового цвета.

Эти воспоминания будоражили меня всю дорогу. Вот и поворот к деревне. Отсюда хорошо виден бабушкин дом: почерневший от времени и непогоды сруб с белоснежными наличниками и белыми, развевающимися на сквозняке занавесками. А по бокам заколоченные бесхозные дома разъехавшихся по городам соседей. Сруб встретил меня смешанным запахом сосны и пирогов, теплом и уютом. И удивительным покоем. Здесь прекрасно читалось. Еще к нескольким соседским бабушкам приехали городские внуки. Мы каждый день плескались в пруду, несколько раз ходили на озеро. Однажды я даже окунулась, но тут же выскочила на берег — слишком студеная вода.

С бабушкой грибы собирали огромными корзинами, сушили, солили. Ходили по бруснику и голубику, малину. В общем, это были самые обычные мои каникулы. Но часто вспоминался другой лес: то, казалось, вижу лиану, подойду ближе — нет, просто причудливо изогнулась ветка, то чудились волшебные кусты, подойду — нет, волчьи ягоды.

Под самый конец каникул бабушка напекла пирогов, мы уселись было пить чай, как вдруг услышали шум. Во дворах залаяли собаки, завыла в стойлах скотина. Мы выбежали в палисадник. В чьем-то хлеву бык сорвал двери и понесся по улицам. Все соседи стояли на крылечках. Я увидела, что качается из стороны в сторону пятно света от уличного фонаря.

— Ба, да это — землетрясение! — вскричала я.

— Хорошо, что мы вышли из дома, — ответила бабушка и перекрестилась.

— Надо открыть хлев, — сказала я, — и собаку отвязать.

— Точно, — согласилась бабушка, — ты иди, выпусти скотину, а я отпущу Волчка.

В этой деревне все собаки почему-то Волчки, порода у них такая — двортерьер называется.

Я побежала на скотный двор. Из хлева выбежала с выпученными глазами наша Буренка, за ней высыпали с диким кудахтаньем куры. Заглянула внутрь проверить, не осталось ли кого. В этот момент кто-то толкнул в спину. Я влетела в хлев, оглянулась, показалось, что на меня смотрит волк, двери закрылись, стало темно.

За спиной раздался скрежет металла, что-то забренчало. Я посмотрела туда: в дальнем углу появился призрачный свет, и ко мне оттуда шел мужчина. Его маскообразное лицо, искаженное жуткой гримасой, светилось бледным лунным светом, сразу вспомнила мальчишек на морском берегу и поняла — орк. Он протягивал ко мне руки. Вместо того, чтобы бежать, я стояла, как вкопанная. Страх сковал меня: волк сзади, впереди — орк! В это время зверь выскочил из-за моей спины и с воем кинулся на врага, сбил с ног. А там, откуда лился свет, шла битва на мечах. Постепенно становилось светлей. Я увидела, что двое орков нападают на гнома, у ног которого крутится маленькая девочка, мешает. Тот из страха наступить на нее или поранить мечом, двигался неловко. В какой-то момент гном не удержался на ногах и упал. Один из нападавших поднял девочку, и оба убежали, бросив третьего орка, несмотря на его мольбы о помощи.

Поверженным гномом оказался Стив. Когда я пыталась помочь ему, подошел волк, стал вылизывать мне руки, и тут я узнала своего пса, приказала:

— Ищи!

Волчок помчался по следу.

— Стив? — спросила я, — что случилось?

— Вера, у нас война, орки напали на эльфов, мужчины нашей деревни пришли эльфам на помощь. Воевали на чужих землях, но орки разделились, и часть их пришла в наше село, захватили женщин и детей. Моя младшая дочь убежала, нашла нас, все рассказала. Я и несколько гномов отправилась спасать женщин, остальные воюют с орками. Но враги узнали наши планы, и вот — напали. Сейчас они забрали и младшую дочь. Что мне делать, Вера?

Я растерялась, взрослый, мужественный гном обращался ко мне, простой девочке, с таким вопросом!

— Не знаю, Волчок пошел по следу, может, отведет нас туда? Я сейчас сбегаю домой, возьму бинты и йод, перевяжу тебя. Вот — кровь течет.

— Как знаешь, я не в силах даже думать, страх за детей и женщин смешал все мои мысли.

— Ты только оставайся здесь, ладно?

— Да, Вера, я подожду. Ведь неспроста открылась эта дверь, правда?

Я видела, что Стиву плохо. Из-под кольчуги сочилась кровь тонкой струйкой, он тяжело дышал, поэтому заторопилась. Бабушка увидела меня и крикнула:

— Мы все собираемся около правления. Ты куда?

— Иди, бабуля, я книжку возьму и догоню.

Опустошила аптечку, достала молоко и хлеб — Стив был утомлен, и, я чувствовала, — голоден, побежала обратно. Кое-как омыла рану на руке Стива, обработала йодом, наложила повязку.

— Где ты этому научилась? — удивился он.

— В школе предмет такой есть — "Основы безопасности жизнедеятельности" называется, там нам показывали, как накладывать повязку, а сама я впервые перевязываю, — ответила и залюбовалась повязкой: ровненько, гладко, будто всю жизнь этим занималась, — что же нам делать?

Что-то зашуршало рядом с рукой, и на ладонь заползла ящерка:

— Дракоша! Стив, смотри. Дракоша мой пришел.

На левое плечо слетел из-под стрехи воробышек:

— Орлик! Не хватает только Барсика.

Лениво потягиваясь, из кустов вышел подросший трехцветный котик.

— Ну вот, мы все и собрались, — сказала я, — может опять надо идти к Харону?

— Кто это?

— А, ты не знаешь, прошлый раз мы переплыли реку Лету, украв у Харона лодку.

— Не знаю, Вера, не знаю. Сейчас я боюсь отойти отсюда. Надо дождаться твою собаку.

— Давай, хотя бы выйдем в ваш мир, — предложила я. — у нас тут землетрясение.

— Да, конечно, ты права. У вас такое медленное время, пробудешь день, окажется, что дома не был месяц.

Я помогла Стиву подняться, придерживая, вывела его из хлева и чуть не упала, пошатнулась от неимоверной тяжести в левом плече. Теперь меня удержал Стив, а с плеча взлетел и сел на ветку дерева огромный орел. Около моих ног лежал, аккуратно сложив на спине крылья, дракон, а чуть в стороне о ствол дерева точила когти огромная кошка — снежный барс.

— Какие дивные имена, — восхитился Стив, — такая маленькая, но какая мудрая девочка!

— Так это из-за имен?

— Это имена. Назвала бы кошачьим именем и была бы у тебя просто кошка, человечьим — были бы люди.

Барс обнюхивал кусты, вдруг издал утробный угрожающий звук, оглянулся на нас и призывно взмахнул головой.